Тропою сна

– Ты в своем уме? Это наши, можно сказать, внутрисемейные дела. К чему ему все это слушать?

Медсестра беззвучной тенью выскользнула в дверь, ей не улыбалось попасться под руку красивого и горячего родственника пациентки.

Доктор скрестил руки на груди и отошел к окну, позволяя друзьям спокойно обсуждать свои проблемы. Эля с трудом оторвала от него взгляд, она видела этого человека впервые, но почему-то была уверена, что ему нужно знать до мельчайших подробностей все, что с ней связано, а значит, нет разницы, рассказывать при нем сейчас или ему отдельно позже. Глубоко вздохнув, она поведала друзьям обо всем, что узнала прошлой ночью, несколько раз прерывалась, следя за реакцией Яноша. Недавний рассказ о проведенном совместно с Лемом ритуале вызвал у него такой гнев, что Эле пришлось затыкать уши, чтобы не оглохнуть, и теперь она боялась даже представить, что будет, когда он осознает, что все это имело еще и последствия. О том, что для спасения ребенка она должна пожертвовать своей жизнью, умнее было бы умолчать во избежание препятствий, которые наверняка начнут чинить ее мужчины, но девушка оставалась собой всегда, что уж тут поделаешь.

– Охренеть!!! – воскликнул Лем, когда она закончила, и запустил пальцы в свою шевелюру.

Ян, сделав два стремительных шага, зло прикрыл ему рот ладонью.

– Тебе все это приснилось, слышишь меня, и не более, – он смотрел на девушку так выразительно, что не поддаться его версии событий было трудно.

Лем оттолкнул руку и только собрался рассказать другу о его дремучести, как их прервал телефонный звонок. Ему очень не хотелось уходить посреди такого дивного разговора, но дела требовали немедленного присутствия, поэтому он, чмокнув Элю в щеку и шепнув, что вечером заглянет, покинул палату.

– А вы, доктор, как считаете, возможно ли такое? – со скрытой издевкой обратился к Олегу Ян.

– Я еще недостаточно разобрался в предмете разговора, чтобы делать какие-то выводы.

Эля сейчас находилась не в том состоянии, чтобы спорить, да и знала наверняка – Яна переспорить невозможно.

Олег же, не выпуская ее ни на секунду из поля зрения, заметил, как побледнели щеки, опустели еще недавно переполненные надеждой глаза, и продолжил:

– Думаю, моей пациентке нужно отдохнуть. Перенапряжение в ее состоянии чревато...

Ян смерил его уничтожающим взглядом и, подойдя к Элиной кровати, твердо сказал:

– Не впадай в маразм. Эмиля скоро найдут, я поднял на уши всех нужных людей. От тебя требуется только не потерять окончательно связь с реальностью. Ты слышишь меня? – Ему хотелось хорошенько встряхнуть подругу, но пришлось сдержаться.

Четкость и уверенность слов Яноша, как всегда, действовали на Элю отрезвляюще, хотя она всю свою жизнь не могла понять, как можно отрезветь от того, что для нее существует на самом деле, пусть даже это недоступно другим.

Эля утвердительно кивнула, ничего больше не оставалось; а когда Ян ушел, ей стало совсем плохо. Нужно было каким-то образом узнать у него, не снилась ли она ему хоть когда-нибудь, несмотря на его убеждение, что сны он вообще не видит; может, когда-то раньше, в детстве. Конечно, самым простым спасением для нее и ее ребенка мог бы стать Лем, уж его сны всегда отличались особой красочностью, и он не будет переубеждать, а только поможет.

Сестра умерла, и двое парней давно стали для нее не просто единственным кругом общения, но и семьей. Другие варианты отпадали, все ее знакомства были весьма и весьма поверхностны, она никого не подпускала к себе близко, да и окружающим ее общество было без надобности, обычно ее сторонились, человеческая стая в основном воспринимала Элю как бракованный элемент системы, который, при полной невозможности починить, лучше игнорировать.

Только взгляд Олега отвлек ее от неутешительных мыслей.С первого мгновения их встречи он смотрел так, будто она – восьмое чудо света. На нее еще никто так не реагировал.

– Расскажи мне, где ты так долго была? – попросил Олег и, совершенно не смущаясь, к тому же игнорируя врачебный этикет, сел к ней на кровать, будто они не только познакомились, а находятся в родственных отношениях всю жизнь.

И она рассказала совершенно все, и это было так легко, как дышать, несмотря на то, что он постоянно перебивал и требовал прокомментировать тот или иной эпизод ее жизни. На исходе второго часа она свыклась с его пугающей привычкой делать все чересчур быстро и уже не обращала внимания, если он, стремительно вскинув руку, поправлял катетер ее капельницы или, как фокусник, доставал неизвестно откуда новомодный прибор и измерял ей пульс.

Олег же чувствовал себя абсолютно счастливым от того, что стал причастным к полному тайн миру, отраженному в ее зрачках, тому, за которым раньше мог подсмотреть только через одну замусоленную от беспрерывного чтения книгу. Медсестра приходила за ним уже несколько раз; Эля, естественно, не была единственным его пациентом, и продолжать выполнять свои обязанности врачу все же пришлось. Но позже, когда он совершал обход, производя массу отработанных до автоматизма действий, перед ним стояло только круглое лицо с персиковой прелестью щек, чуть вздернутым курносым носом и крохотной родинкой над тонкими губами. Его окликали, с ним здоровались и просили высказать его мнение, но из сегодняшнего дня он запомнил только то, что было связано непосредственно с черными как деготь глазами.

Ближе к обеду он заглянул в опустевшую Элину палату, и недолгие поиски привели его в столовую. Девушка сидела за одним из дальних столов и тихо радовалась тому, что народу в зале немного и не нужно делить с посторонними личное пространство, которым она так дорожила.

– Дашь попробовать, как расстарался сегодня наш повар? – Олег приземлился на соседний стул. – Наш главный переманил его из одного очень хорошего ресторана. Приятно, что ты можешь позволить себе лежать в такой клинике?

Эля зачерпнула из своей тарелки аппетитно пахнувшее варево и протянула Олегу ложку, он с удовольствием прожевал. Клиника действительно радовала современностью оборудования, богатством обстановки и до зубовного скрежета предупредительным персоналом.

– Мое пребывание здесь оплатил Лем, а еще это блюдо можно сделать гораздо лучше, добавив толченый розмарин и немного орегано.

– Могу позвать нашего «гуру», поделитесь кулинарными наработками.

Эля только поджала губы.

– Ну нет так нет.

Олег кивнул на ложку, требуя еще одну порцию, и следующие пятнадцать минут девушка с удовольствием кормила его, в связи с чем посторонние зрители только по белому халату могли определить, кто тут врач, а кто – выздоравливающий.

– Однако ручным становлюсь, – пробормотал мужчина, удовлетворенно щурясь, и заметил, как из-за соседнего столика им помахала только что присевшая девица.

Олег было решил, что это одна из бывших пациенток, но она громко произнесла Элино имя, причем полностью и очень неприятным образом. Девушка тут же погрустнела и как-то вся сжалась, мысленно умоляя только о том, чтобы бывшая сокурсницак ним не подходила, но та уже оказалась у их стола.

– Привет, блаженная! Как не стыдно не узнавать старых друзей? Белые халаты все же пришли за тобой? – ее смех неприятно резанул уши.

Она попыталась отодвинуть свободный стул, но Олег удержал его рукой, не позволяя незнакомке сесть. Элино отвращение пронеслось по его нервным окончаниям, как свое собственное. Но долгий взгляд по-змеиному опасных глаз он в отличие от своей собеседницы выдержал с легкостью.

– Я узнала… – Элин голос стал едва различимым.

Наглая девица уперлась ладонями в столешницу, демонстрируя идеальный маникюр и не желая понимать намеков.