Страница 12 из 168
На столе лежала карта России, которой, судя по некоторой затертости, пользовались часто. Женщина время от времени проводила над ней рукой, а затем словно стряхивала с кисти нечто невидимое гостям, при этом смотрела она куда угодно, только не на карту. Экстрасенс оторвалась от созерцания пола и впилась в Элю полубезумным взглядом.
– Вы не можете родить ребенка. Там закрыто все, – женщина указала пальцем на Элин живот, а потом перечеркнула в воздухе крест-накрест.
Эля плотней прижала к себе сумку, инстинктивно закрываясь.
– Нас не интересуют такие подробности, – поморщился Лем. – Просто ответьте, где наш сын?
Женщина некоторое время комкала в руках выхваченный из ящика платок, затем долго терла им стильные очки в качественной оправе и наконец сдалась:
– Не знаю. Извините, впервые такая незадача. Плату я с вас, естественно, не возьму.
Она приподнялась, собираясь проводить неудачливых клиентов, но Эля не хотела так просто сдаваться. Она сразу поверила женщине и легко представила, что Эмиль для ее способностей как нечто закрытое, но необязательно же смотреть прямо, можно же описать, что вокруг.
– Подождите.
Женщина снова опустилась в кресло, хотя по раздосадованному лицу отчетливо читалось, как не хочется ей продолжать беседу: осечка в работе собственных способностей давалась ей тяжело.
– Давайте попробуем подступиться через другие вопросы, – предложила Эля. – Вы видите меня в прошлом одну?
Экстрасенс задумчиво потерла ладонь о ладонь, словно согревая руки.
– Нет, вы никогда не были одна. Сначала девушка старше, очевидно сестра, и друзья, – в подтверждение своих слов она взглянула на Лема. – Затем появился еще один мужчина…
– Вот, – напряженно подался вперед Лем.
– Какой-то вид родственной связи, но не кровной…
– Данил, – одними губами прошептала Эля.
– Дальше, я уже вам говорила, автомобильная катастрофа и смерть… две смерти и…
– Что?! – одновременно спросили Эля с Лемом, подавшись вперед.
– Еще одна жизнь, маленькая, ребенок. Только он появился еще до аварии, чуть раньше, – от напряжения женщина закрыла глаза, и ее немолодой уже лоб собрался складками.
Она надолго затихла, но, когда Лем решился прервать молчание, Эля жестом попросила его остановиться. Молодой человек пожал плечами и стал разглядывать скучную обстановку комнаты, больше всего напоминавшей рабочий кабинет какого-нибудь профессора.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем экстрасенс, не открывая глаз, снова заговорила:
– Не хочу пугать, но ваш ребенок не принадлежит миру людей.
– Значит, вы все-таки его увидели! – обрадовалась девушка.
– Вы действительно хотите это услышать?
– Иначе бы мы не пришли, – хмыкнул Лем. Последние полчаса он только и думал, что сидят они здесь совершенно напрасно.
– Ну хорошо. В вашем прошлом ребенок действительно есть. Сразу я его не обнаружила только потому, что искала так, как ищу обычно людей, – по человеческой ауре, теплу. Но его я увидела совсем по-другому. Приблизительно так я обычно вижу души, не желающие после смерти покидать наш мир.
– Вы о привидениях? – не удержался от вопроса Лем.
– Это слишком грубая и мало объясняющая трактовка данного явления.
– Он жив, – упрямо замотала головой Эля, и ее глаза моментально наполнились слезами.
– Я и не говорю, что он мертв. Я лишь сказала, что вижу его в вашем прошлом приблизительно таким образом, как вижу так называемые привидения. Но он не один из них, как и не один из нас. Это сложно объяснить, я столкнулась с таким впервые. Он не призрак и не совсем человек, он словно изображение человека, очень качественное отражение самых распространенных черт, которые могут быть в ребенке. Как бы вам это поточнее объяснить… Представьте, что наш мир – это плоская картина, и несмотря на то, что каждый изображенный на холсте персонаж может отличаться палитрой цветов, все же всех их объединяет состав красок, текстура холста, наконец, рука творца-художника. Вы следите за моей мыслью?
Лем задумчиво выгнул бровь. Эля лишь напряженно молчала, боясь пропустить хоть слово.
– А теперь предположим, что на картину сверху наложили прозрачную пленку, на которую уже не художник-авангардист, а, к примеру, профессиональный мультипликатор нанес маркерами еще одного персонажа, но в той же цветовой гамме. С виду он похож на всех остальных персонажей картины, но по факту не имеет к ним никакого отношения, да и к миру их картины тоже. Понимаете?
– Смутно. Но предположим, что так. Как он оказался здесь, а главное, куда пропал?
– Затрудняюсь ответить, но, похоже, теперь кто-то убрал изображение мальчика с поверхности нашей реальности. Снял прозрачную пленку с картины.
– Что с ним сейчас происходит?
Экстрасенс только пожала плечами.
– Может быть, вы увидите, что его окружает? Опишете место, предметы вокруг? – с надеждой спросила Эля.
– К сожаленью, я вижу только наш мир – картину маслом, и несмотря на то, что могу чуть больше, чем остальные персонажи, все же до другого мира мои способности не дотягиваются. Я смогла разглядеть тот период прошлого, когда ваш сын соприкасался с нашим миром, но теперь у него с нами нет ничего общего и мне не за что зацепиться.
Лем не особенно удивился, это удачно вписывалось в некоторые из его предположений, а вот в Элиной голове никак не укладывалось то, что ее маленький мальчик не просто трехлетний ребенок.
– Но самое интересное в другом. Еще когда вы только озвучили свой вопрос и упомянули о наличии сына, я увидела, что вы приемная мать; как я уже говорила, в вашей ауре не просто нет доказательств того, что вы рожали, но и нет указания на то, что такое для вас вообще возможно. Но при этом вы действительно его мать, на вас есть печать материнства, которую я не сразу заметила. И вот что удивительно: она бывает только у рожавших женщин, а вы совершенно потрясающее исключение.
От экстрасенса друзья ехали молча. Лему не давали покоя просчеты теорий с учетом новых сведений, а Эля чувствовала только всеобъемлющую пустоту, она безумно тосковала по сыну, несмотря на то, что с его исчезновения прошло чуть больше суток, а еще страдала от разрушительной безысходности. Казалось, что она тонет в бездонном желтом море зыбучего песка и не за что ухватиться для того, чтобы не погрузиться с головой, не говоря уже о том, чтобы выбраться.
Временным спасением могло быть только одно, – и она набрала знакомый номер:
– Мне очень нужно тебя видеть, давай в нашем месте.
На том конце не стали задавать лишних вопросов, а Лем, услышав, круто сменил маршрут и вместо севера города направил машину в сторону юга.
Когда они приехали в любимую кофейню, Янош уже сидел за столиком и пролистывал тоненькое меню, причем делал он это явно от безделья, список предлагавшихся десертов друзья уже давно знали наизусть. Молоденькую официантку словно пригвоздило к красавцу-посетителю, и Эля еще в дверях успела пожалеть бедняжку. Ян смотрел на нее приблизительно с тем же интересом, с которым рассматривал знакомый до мельчайших подробностей дизайн уютного зала.
Увидев приближавшихся друзей, Ян озвучил заказ, а присмотревшись к подавленной Эле, добавил к нему малиновый чизкейк. Присевшая напротив него подруга благодарно улыбнулась. Официантка напряглась и, записывая, принялась украдкой рассматривать прибывшую блондинку. Но, быстро заключив, что такой красивый парень просто не может встречаться с этой безвкусно одетой нелепой особой, расслабилась и в мыслях сделала блондинку и кучерявого шатена любовниками.
– Как совещание? – бросил Лем.