Страница 42 из 58
Опоясывающий город ручей остался позади, мощёная камнем дорога сбежала с холма, пересекла открытое пространство перед городом и снова ушла под покров золотых деревьев, где царствовали предрассветные сумерки. Став на ровную тропу, повторяющую изгибы Келебрант по высокому обрывистому берегу, кони пошли медленнее, и Халдир поравнялся с Эленьей.
— Ты ради этого вытащил меня из постели? — улыбнулась она ему. — Признаю, я давно никуда не выезжала, но разве нельзя было выбраться чуть позже?
— Нельзя, — пряча улыбку, качнул головой страж. — К рассвету мы должны успеть добраться до Андуина.
— Но зачем?
— Я ведь обещал тебе показать Лотлориэн, — он чуть приподнял бровь, дожидаясь кивка девушки, и широко улыбнулся: — Поэтому просто езжай по этой дороге, если желаешь увидеть все до единого чудеса этого леса.
Эленья недоверчиво хмыкнула, но возражать не стала — первое недовольство ранним пробуждением уже исчезло без следа, вытесненное радостью от нежданной прогулки. А несмелые ещё трели птиц и растекающееся под кронами сияние нового утра дарили сладкое предвкушение неизведанного.
К Андуину они выбрались с первыми лучами солнца.
Здесь бурлящее пенными порогами русло лесной реки расширялось, стремительный бег её немного утихомиривался и, огибая небольшую пристань с белоснежными лодками, Келебрант выносила свои воды к Великой реке. Словно поток расплавленного золота, она вырывалась из-под тени леса и выплёскивала искры устилающих свою поверхность листьев в глубокую синеву Андуина.
Взглянув с высокого пригорка на полыхающие огнём рассвета воды двух рек, Эленья смогла лишь поражённо ахнуть и на некоторое время застыла, любуясь раскинувшейся вдоль берега зелёной равниной. И не сразу заметила появление приотставшего на последнем повороте тропы Халдира.
Подъехавший следом страж усмехнулся её восторгу:
— Вижу, что Эгладиль тебе понравился, — произнёс он, протягивая Эленье небольшую корзинку. — Я прощён?
Девушка с удивлением принюхалась к вкусному запаху горячего хлеба. Она могла поклясться, что при отъезде из Карас Галадона при Халдире не было ничего, кроме неизменного оружия. Да и на неосёдланном Роване некуда было крепить какие-либо вещи. Её изумление и растерянность не укрылись от стража:
— Ты согласишься позавтракать здесь?
— Но откуда…
— Можно сказать, что Эгладиль, — он неопределённо махнул рукой, в сторону кромки леса и теряющейся в речной туманной дымке яркой зелени приречья, — моя родная земля. Когда-то здесь, у реки, жили мои отец и мать — давно, ещё до тех времён, как их домом стал холм владык. Возле этих рек я родился и вырос… и уж точно не позволю голодать тебе… — неожиданно закончил он речь и соскользнул на землю со спины коня, отвернувшись от внимательного взгляда Эленьи. Когда он протянул к ней руки, помогая спешиться, на его губах играла спокойная полуулыбка, и девушка не заметила ни тени волнения, почудившегося в сказанных словах.
Они позавтракали неподалёку от пристани в укромной беседке под виноградными лозами. И, разглядывая с высоты пригорка снующие вдоль берега лодочки занятых своими делами галадрим, Эленья внезапно поняла, что за все прожитые здесь зимние месяцы узнала слишком мало о той жизни, что бурлила за пределами городских стен под сенью золотых деревьев.
Дальнейший путь их лёг вверх по Андуину. Неутомимые кони то рысью то шагом шли вдоль берега, а Эленья лишь поражённо молчала при виде ярко зеленеющих луговин, укромных садов и виноградников, похожих на заросли низкорослых деревьев. И старалась не бросать взор на пугающе-пустынный, серый и холодный противоположный берег, рядом с которым словно бы даже утихала стремнина Великой Реки и исчезала сочная синева неба. Чёрный лес… Таур-э-Ндаэдэлос… Лес Великого страха… Не таким представлялся он ей после услышанных рассказов, и ни одной книге из библиотеки Имладриса не хватило бы красок и слов, чтобы описать поток ужаса, хлынувший на Эленью при первом же взгляде на восток. Она молчала. Молчала и отворачивалась, пытаясь как-то совладать с животным страхом, расползающимся по телу. Цеплялась похолодевшими пальцами за серебристую гриву Тиннара, сжимала коленями тёплые бока коня и надеялась скрыть своё состояние от Халдира, не желая омрачать льющийся из его сердца свет.
Заметил ли страж что-то, или же попросту задуманный им путь свернул снова вглубь леса, но вскоре берег реки скрылся за стеной серебристых стволов, и Эленья украдкой перевела дух. Окончательно тиски ужаса разжались лишь в домике виноградаря, где молодой хозяин завёл о чём-то разговор с Халдиром, а его жена вынесла всем по кубку вина — светло-розового, ароматного, сладкого, снявшего и остатки страха, и усталость.
Мелькающие в кронах птицы, синева неба над просеками, залитые солнцем лужайки и душистый воздух чистого леса вскоре окончательно развеяли воспоминания о чёрном береге. И остановившись у высокого зелёного холма, на вершине которого виднелось белое кольцо тесно стоящих друг к другу деревьев, Эленья уже и думать забыла о недавних ощущениях. Взглянув на вершину и покрытые травой склоны с золотистыми цветами-звёздочками, она несколько мгновений с недоумением осматривалась по сторонам, пытаясь определить направление, а затем просияла улыбкой:
— Постой-постой! Но ведь это же холм Амрота! Так ведь? — обернулась она к приблизившемуся Халдиру. — И значит, мы уже недалеко от Карас Галадона?
Он согласно кивнул:
— Да, недалеко, — в словах проскользнул лёгкий смешок. — Тебя сюда приводил Митрандир, как я знаю? А с ним иногда дороги кажутся не тем, чем есть в действительности…
Эленья тоже кивнула и спешилась. Мягкая сочная трава, как и прошлый раз, вызвала у неё удивление.
— Но ведь зима! Сейчас же зима… — пробормотала девушка, поглаживая гибкие стебли. — Как это возможно?! Весь край зелёный, словно весной…
— Наши земли всегда были плодородны, а зимы мягкими. Но с той поры, как владыки благословляют Лотлориэн, этот лес не знает увядания. Силы владычицы — неоценимый дар для всех нас… — Спешившись и простелив на траве плащ, Халдир сел на землю в тени ветвей небольшого дерева у подножия холма, оперся спиной на ствол, согнул в колене ногу, расслаблено откинул голову и от удовольствия прищурил глаза. Наблюдая за Эленьей, сбросившей туфли и трогающей босой ногой мягкую траву, он чуть улыбнулся: — Но всё же ты права, и сейчас зима — не самое лучшее время для того, чтобы бродить босиком.
Эленья приблизилась, ступила на расстеленный плащ и остановилась рядом с Халдиром. Он протянул руку и коснулся её ступни, накрыл тёплой ладонью, шевельнул пальцами, пробираясь под край одежд, едва ощутимо погладил щиколотку. Вскинул снизу вверх взгляд на возвышающуюся девушку:
— Замёрзнешь, мэль, сейчас не лето.
Она опустилась на колени рядом с ним и припала поцелуем к приоткрытым губам стража. Скользнула ладонями по его груди, обвила шею, ощущая сжимающееся кольцо рук на талии и участившееся горячее дыхание. Лишь получив тихий полувздох-полустон, она чуть отстранилась и легонько тронула его висок, убирая прядь растрепавшихся волос:
— Что случилось, мэлетэн? Ты правда думаешь, что я ничего не замечаю?
Он отрицательно покачал головой, переводя дыхание, и криво усмехнулся. Попытался поймать губами пальчики у своей щеки, но Эленья не позволила, удержав в ладонях его лицо и настойчиво вглядываясь в самую глубину глаз.
— Что случилось, Халдир?
— Ничего, счастье моё. Ничего не случилось. И я знаю, что не в силах скрыть что-либо от тебя. — Он крепче сжал объятия, притягивая девушку к себе. Повёл головой, высвобождаясь из ласкового плена, и всё же нашёл губами одну из её ладоней. Заговорил сбивчиво и негромко: — Я ничего не скрываю. Просто не знаю, как сказать…
— О чём? Что сказать? — Эленья попыталась заглянуть ему в лицо, но Халдир лишь крепче прижал её к себе, не давая такой возможности.
— Я должен буду скоро уехать, мэль…
Она замерла и напряглась от услышанного, не отвечая ни на слова, ни на ласки. Затем сделала безуспешную попытку отстраниться, но в конце концов лишь опустила руку на его затылок и погладила шею.