Страница 21 из 58
Давно с ней не случалось подобного. С прошлой зимы…
Но тогда приходил владыка Эльронд, осторожно касался пылающего лба и мгновенно гасил бушующий пожар боли. А лорд Глорфиндэль, укоризненно глядя на Митрандира, настойчиво твердил: «Оставь это. На сегодня достаточно…» и выпроваживал её из комнатки рядом с библиотекой, где всегда теплился камин и высились на столе горки пожелтевших свитков. Потом появлялась Эллотмериль, совала в руки кубок со сладким розовым отваром и уводила на присыпанную снегом террасу, где они сидели до той поры, пока неугомонная эллет не решала, что бледные щеки Эленьи обрели достаточно приемлемый оттенок, и не отпускала её отдыхать…
Цепляясь за мебель, девушка добралась до окна, чуть приоткрыла створку и тяжело осела на стул, жадно глотая ртом влажный сладкий воздух. Откинула голову на высокую спинку, сжала пальцами переносицу и переждала, пока уляжется очередной приступ боли, лихорадочно пытаясь найти причину внезапного недомогания. Но не нашла — в последние месяцы она ни разу не прибегала к тем силам, что так упорно пыталась обуздать прошлой зимой. И причина всего случившегося оставалась где-то в глубине ночных сновидений за закрытыми дверьми пробудившегося разума.
Ветерок холодил влажную кожу, остужал горячий лоб, щекотал голые ступни. Эленья поднялась и неверной походкой вышла из спальни, дрожа и пошатываясь. Лишь плеснув в лицо холодной водой, отмыв кровь, сменив сорочку и завернувшись в полюбившийся плед, она почувствовала себя лучше. Тихо присела на краешек кресла у погасшего очага и попыталась осторожно проделать то, что делала каждый вечер с момента отъезда стража — найти тёплую знакомую искорку его фэа у границ Золотого леса.
Уже проваливаясь в холодную темноту, она успела судорожно сжать кулаки в отчаянной попытке удержать сознание и с нарастающим ужасом всем существом ощутила безжизненную пустоту, вытеснившую любые доводы рассудка…
Эленья очнулась от резанувшего глаза света. Зажмурилась, несколько раз моргнула, привыкая к яркому утру за окном, и недоверчиво покосилась на прыгающую по подоконнику пташку, не понимая, как столь маленькое создание способно издавать настолько оглушительные звуки. Неуверенно пошевелившись, девушка попыталась повернуться и тут же скривилась от боли, разлившейся по телу — падая, она ударилась плечом о кресло, а онемение от долгой неподвижности довершило мучения. Поднявшись на ноги и снова взглянув на порскнувшую подальше гостью, она внезапно поняла, что настойчивый стук доносится совсем не от окна, а от входной двери.
Пошатываясь, но всё же с каждым шагом возвращая контроль над непослушным телом, Эленья добралась до входа и открыла дверь, отступив на шаг вглубь комнаты.
Стоящая снаружи русоволосая эллет тихо ахнула и быстро переступила порог дома.
— Что с тобой? — испуганно спросила она, протягивая руку, отводя от щеки девушки прядь волос и рассматривая бледное осунувшееся лицо. — Что произошло?
Её пальцы коснулись лба Эленьи, и та отдёрнула голову. Затем сама подняла руку, осторожно ощупала болезненно пульсирующий висок и молча ужаснулась.
— Я ударилась о кресло… — пробормотала она невнятно, не убирая руки от распухшего лба, — и, кажется, о камин…
От пробежавшегося по дому сквозняка она вздрогнула и запоздало вспомнила про валяющийся у кресла плед.
— Иди сюда, сядь, — тут же властно скомандовала эллет, подталкивая Эленью к скамье.
— Не надо, Келеглим, — слабо попыталась запротестовать Эленья. — Со мной всё в порядке…
Но спустя несколько минут уже безропотно глотала горький напиток из удерживаемой перед лицом кружки.
— Не представляю, как ты умудрилась, — качала головой гостья, внимательно всматриваясь строгим серебристо-серым взглядом в лиловый кровоподтёк на лбу Эленьи. — И главное, где?! Дома! Вчера же ещё всё в порядке было. Халдир нас убьёт…
При этих словах Эленье показалось, что притихшая было боль снова обрушилась со всей яростью, грозя поглотить мир. Она неожиданно-громко всхлипнула и уткнулась в кружку, пытаясь скрыться от всевидящих очей Келеглим.
Эльфийка немного помедлила, затем осторожно коснулась плеча ссутулившейся Эленьи и отобрала из её трясущихся рук посуду.
— Ты можешь объяснить, что случилось? — тихо спросила она.
— Я н-н-не слышу… не слышу… н-н-ничего… — заикаясь и глотая слова выдавила Эленья, закрыв лицо руками. — Ничего…
Келеглим несколько мгновений недоверчиво смотрела на сдавленно всхлипывающую девушку, затем чуть пожала её плечо и бесшумно скрылась в глубине дома. Вскоре она вернулась, села рядом на скамью и, не говоря ни слова, силой умыла Эленью принесённой водой.
Девушка вздрогнула, когда холодные струйки стекли за шиворот, и слабо запротестовала, но эльфийка была непреклонна.
— Вот так, тише… тише, успокойся… — негромко приговаривая, она приложила мокрый платок к разбитому лбу, и через некоторое время Эленья утихла и слабо шевельнулась, пытаясь высвободиться.
Келеглим отпустила её и поднялась.
— Тебе нужно переодеться, — мягко сказала эллет.
Эленья безучастно кивнула, не поднимая головы и боясь взглянуть на гостью, ставшую внезапной свидетельницей её слабости.
— Пойдём, — стояла на своём Келеглим, — я провожу тебя к целителям…
— Не нужно, — остановила её Эленья, поднимаясь. — Не нужно меня никуда вести. Я хочу поговорить с владычицей. Это возможно?
Келеглим кивнула.
— Владыки послали меня пригласить тебя к завтраку. Но пока я разбудила тебя, время ушло… Сейчас владычица, должно быть, в своём саду или в мастерской. Я передам…
— Я пойду с тобой, — не дослушав, Эленья поспешила в комнаты, путаясь в длинном подоле сорочки и цепляясь кружевом за многочисленные кованые завитки скамьи.
Келеглим, не сказав более ни слова, отцепила надорванные кружева и проследовала за девушкой в спальню, не сводя с неё глаз.
*
Старый дом у дороги воссиял яркими огнями задолго до рассвета.
Хлопали двери, скрипели половицы под тяжёлыми шагами обитателей, весело трещал огонь в очаге. Вкусно пахло свежесваренной похлёбкой, и время от времени переливчатым колокольчиком звенел девичий смех в ответ на оживлённый говор низких мужских голосов.
Следопыты и хозяева собрались к завтраку рано, едва забрезжили алые отсветы зари над белоснежными холмами. А к тому моменту когда ослепительное морозное солнце заглянуло в окна общей залы, все уже толпились во дворе. Дунэдайн покидали гостеприимную обитель, их снова ждала дорога. Кто-то уходил назад к пустынным полям Форноста, кто-то к немногочисленным фермам, разбросанным на запад от Арчета. Кальбера сопровождали в Бри четверо следопытов во главе с Дарвунном, твёрдо вознамерившимся на обратном пути отправить к родичам и Дерена, несмотря на настойчивые просьбы юноши.
Открылась дверь конюшни, и во двор вышли хозяева, тоже в тёплой дорожной одежде, ведя в поводу коней. Подойдя к Хеледору, эльда-воитель вложил в руки озадаченного следопыта поводья гнедого скакуна, а Элириэль ослепительно улыбнулась:
— Ну что, мой друг? Прокатимся?
Хеледор встрепенулся. Ему, единственному из отряда, предстоял самый долгий путь по бездорожью — сначала к развалинам Амон Сул, затем через пустоши и холмы покинутого Кардолана к Сарнскому броду. Не скоро он вернётся к обжитым землям и уюту тёплого очага… Тем сильнее вспыхнула в его сердце благодарность и радость при нежданном предложении хозяев, с которыми, как он знал не понаслышке, любая дорога становилась словно стократ легче.
Вскочив на спину могучего белоснежного жеребца, приплясывающего рядом с хозяйкой, эльфийка звонко засмеялась, глядя на растерявшегося следопыта.
— Чего ждём, друзья? Пусть ночью над вашей дорогой ярко светят звёзды, а тень не осмелится ступить на неё, — произнесла она прощальную фразу и взмахнула рукой, гарцуя на нетерпеливом коне.
Оглушительно свистнула — так, что со старого дерева за дорогой взвилась воробьиная стая — и одним махом перелетела через наметённые у открытых ворот сугробы, одобрительно похлопав жеребца по шее.