Страница 52 из 55
— Узнаю… — пробормотала она с пугающей одержимостью. — Всё узнаю… Я поговорю с ним по его возвращении и всё выясню.
Я настороженно смотрела ей в спину, только сейчас понимая, что она любила всю жизнь того, кого сама придумала. И для кого уже наперёд расписала все возможные роли. Он всегда был с ней предупредителен, холоден, спокоен и вежлив. И неведомо было ей, как он может одним взмахом руки властно оборвать любые доводы. Как может зазвенеть в его переливчатом голосе металл. Как он хмурится и молчит, принимая решения или строя планы. Как сжимаются в тонкую линию его губы, а взгляд сверкает опасным блеском при словах «Я так решил…» И как он всегда берёт лишь то, что считает для себя необходимым…
— Поговори, Сэльтуиль, — прошептала я, — выясни…
«Мне тоже нужно многое с тобой выяснить, мэльдир», — промелькнула мысль при воспоминании о молчаливом прощании в Имладрисе у последней сторожевой башни…
*
К вечеру четвёртого дня напряжение ощущалось уже даже в воздухе. Вестей с севера по-прежнему не было, как и не видны были на дороге ушедшие к дальним рубежам юноши.
Алордин, не находивший себе места эти дни, наконец, решился снять с постов нескольких воинов и сам выступил с ними навстречу Индору. Аэглэн, со словами «С мечом от меня толку мало, но на выстрел я не подпущу никого», ушёл к тому посту, что делили все эти дни его ученики, и остался сидеть на площадке в одиночестве, обозревая горизонт, разогнав нас по домам для короткого отдыха. Но тревожно было всем. И по-настоящему отдохнуть не удавалось.
Не находя себе места в гнетущей тишине родного дома, я вышла из спальни, на ходу завязывая волосы, и собираясь снова присоединиться к Аэглэну. Мать и Линнэн были в общем зале. При взгляде на них мне стало ещё тяжелее — Линнэн сидела за столом, бессильно уронив голову на руки, а мать молча помешивала какой-то отвар в придвинутой к ней кружке.
С той ночи, когда какое-то ужасное видение выдернуло Мудрую из забытья, она не произнесла ни слова. Не звучали больше её насмешки и ядовитые колкости, рассыпаемые и мне, и воинам. И не спешила она по ночам к дому Целителей на помощь Антаре. Лишь сидела, изредка отвечая что-то на мысли моей матери, и даже горестный Плач по погибшим той ночью не тронул ни единого мускула на окаменевшем лице с опустевшими глазами.
Я была уже почти у входной двери, когда над поселением разнёсся сигнал с северного поста, где сидел Аэглэн. Мы с матерью, переглянувшись, выбежали за порог. И, неожиданно, прозвучал хриплый голос:
— Погодите. Я пойду с вами.
Поднявшись и расправив согнутую спину, Линнэн поспешила следом, прихватив со скамьи у входа свою сумку с травами.
Наконец-то, северная дорога перестала быть пустынной — у самого дальнего витка, исчезающего за обрывистым склоном, под завесой пыли, поднятой с каменистой тропы, появились быстро приближающиеся фигуры. Часть верхом, часть пешком, они двигались плотной группой, и вскоре стало видно, что некоторые из них, несмотря на приказ Алордина, всё же не пожелали расстаться с какими-то привычными вещами. Очевидно, из-за этого и задержались, добравшись лишь сейчас.
Я с облегчением перевела дыхание — они всё же дошли, и никто не пострадал. Больше не нужно будет Алордину отсылать стражей к дальним рубежам, проще и спокойнее станет воинам у наших границ, да и юношам можно будет вернуться к охоте — зима не за горами, а забот прибавляется…
И в этот миг почти одновременно раздались два тревожных сигнала — с постов у южной границы и от приближающегося с севера отряда.
Встав во весь рост, Аэглэн быстро, одну за другой выпустил четыре стрелы. Проследив его выстрелы, я ахнула — на дороге за спинами наших эльдар появились преследователи. И, словно этого было мало, из погружающегося в сумрак леса, по левую руку от дороги, появились несколько всадников на волкоподобных тварях, отрезая беженцам путь к спасению. Проскользнув через неприкрытые сейчас северные рубежи, они всё же настигли их почти у цели.
Бой закипел на дороге — развернув воинов и приказав остальным спешить к посту, Алордин сцепился с настигшими со спины орками. Сбивая выстрелами появляющихся из леса врагов, я с ужасом видела, что их количество не уменьшается, а воины Алордина, зажатые между двух отрядов, слишком медленно отступают, не успевая прикрывать безоружных.
Орки-всадники, с их проворными тварями, были трудной мишенью — быстро перемещаясь и часто уворачиваясь от стрел, они окружали безоружных беженцев, спешащих к нам. И, когда первые три женские фигурки упали на дороге под их ударами, раздался громкий крик стоящего рядом Аэглэна:
— Стой!
Приняв этот окрик на свой счёт, я на мгновение замерла.
— Сэльтуиль! Стой!
Спрыгнув вниз, она ринулась на дорогу, к упавшей эллет в синих одеждах, не обращая внимания ни на орков, ни на окрики. Аэглэн сквозь зубы выругался, выпуская еще несколько стрел, затем сунул мне в руки свой колчан и начал спускаться вниз — неловко и поспешно, прихрамывая сильнее обычного. Внезапно я поняла, что осталась на площадке одна — мать и Линнэн куда-то исчезли, лишь только раздались сигналы с южных постов, а прибежавших вместе с нами на сигнал Аэглэна юношей он сам ещё до начала боя отправил к каунам. Никто не ожидал, что здесь может завязаться такая стычка.
Сбив одного из верховых орков удачным выстрелом, я нашла взглядом фигурку Сэльтуиль. Подхватив неподвижную эллет под руки, она пыталась тянуть её к посту. И только через два выстрела мне вспомнились рассказы детства о её поездках к родичам матери на северные пастбища.
Аэглэн был уже на полпути к Сэльтуиль, когда в его сторону ринулись сразу два орка. Я выстрелила, подранив взвывшего волка под одним из них, и, потянувшись за следующей стрелой, нащупала лишь пустоту. Охота окончена… Аэглэн мощным ударом меча с высоты своего роста сшиб второго наездника и, не оглядываясь, поспешил дальше.
Бой между отрядом Алордина и орками кипел уже недалеко от Сэльтуиль, по-прежнему не обращающей ни на кого внимания и упрямо тащившей неподвижное тело вслед за беженцами, почти добравшимися до безопасных границ. Аэглэн, видя, что его крики никак не действуют, ухватил Сэльтуиль за плечо, с силой поднимая и разворачивая к себе лицом. Он что-то ещё говорил, тряс её и хлопал по щекам, пытаясь привести в чувство, когда за его спиной пронёсся орк-всадник. Мелькнул занесённый клинок, и последнее, что ещё ясно воспринял мой разум, был хриплый вскрик Аэглэна, заглушённый сигналом, донёсшимся из посёлка.
Отбросив бесполезный лук, я прыгнула вниз с площадки.
«А ведь так уже всё когда-то было…» — мелькнула мысль. И, словно в ответ ей, родилась другая — отчётливая, трезвящая и холодная: «И будет ещё не раз. Ты сама выбрала это…» Перед мысленным взором возникло суровое лицо отца, и мать, шепчущая что-то с лёгкой улыбкой. А потом справа мелькнула тёмно-серая тень, пахнув запахом псины, и я, увернувшись от щёлкнувших над ухом зубов, с мрачным удовлетворением полоснула кинжалом по горлу твари. Всадник со всего маху слетел на землю и умер, получив удар под высокий ворот доспеха…
До Аэглэна оставалось несколько шагов, отряд Алордина был совсем близко, и уже никакая сила, наверное, не могла бы меня остановить. Взмах руки, разворот, удар — всего один, но в нужное место, — и вот уже я рядом с целью. Сэльтуиль, как зачарованная, сидит неподвижно…
Пригнувшись и проскользнув под занесённый топор, я опрокинула нацелившегося на неё орка ударом по ногам и, полоснув открывшееся горло, упала на колени рядом с Аэглэном.
— Неплохо, Звёздочка, — прохрипел он. — Кое-чему ты всё же научилась в чужих землях…
— Тихо, Аэглэн, — я попыталась поднять его, но он лишь отодвинул меня взмахом руки.
— Эль, отойди, — раздался рядом голос Алордина, — ты его не поднимешь. Забери Сэльтуиль. Индор, быстро, помоги ей.
Двое стражей по его знаку унесли Аэглена. А мы с Индором, ухватив слабо сопротивляющуюся Сэльтуиль, потащили её к посёлку, откуда уже приближались воины, подоспевшие с других постов.