Страница 36 из 55
— Ждать до твоего отъезда немало, — ответила ему дочь, — и не обязательно, что в твою поездку это всё можно будет достать.
— Что тут у вас? — Миргол, приблизившись, взял у меня из рук её записи и быстро пробежал глазами. — Редкие товары. Будь уверена, Сильмэ, мы поищем. Но ты же понимаешь…
— Я знаю, Миргол, знаю. — Она согласно закивала, краем глаза следя за дочерью, пытающейся убежать от деда. — Но если найдёте, я буду счастлива. Спасибо, — прокричала она уже от двери, устремляясь за своей непоседой.
Исильмарэ и её мать занимались пошивом одежды, и, кроме того, Сильмэ прекрасно рисовала — в главном доме некоторые из картин, украшающих каминный зал, были написаны ею. Не всё, что требовалось ей для работы, производилось в мастерских Имладриса, и Сильмэ часто сопровождала отца в торговых поездках, подыскивая то редкие ингредиенты для красок, то какие-то необычные украшения для отделки одежды. Её фантазия, казалось, была безграничной, превращая в умелых руках даже горсть простых стеклянных бусин в сияющую вышивку, вызывающую восторженные вздохи покупателей. После рождения дочери Сильмэ оказалась привязана к долине и вот уже четыре года не выезжала за её пределы. Всё необходимое для работы привозили ей отец с матерью или прочие мастера, покидающие Имладрис по своим делам. Сильмэ приходилось полагаться на других, ведь даже Агларион не мог в этом помочь — долг стража требовал немало времени, которое он стремился проводить с семьей, и на поездки его просто не оставалось.
Пробежав взглядом список ещё раз, Миргол взглянул на меня и, кивнув на рабочий стол, спросил:
— Всё готово?
— Не знаю. — Сложно ответить на подобный вопрос, если не знаешь, к чему готовиться. Торговыми делами заниматься мне предстояло впервые. К тому же с другими народами, язык которых был известен только из книг…
Миргол положил мне ладонь на плечо, чуть пожал и усмехнулся.
— У тебя ещё есть возможность отказаться.
— Ни за что!
— Тогда завтра к рассвету жду тебя у своего дома. Собери все заказы и не забудь список покупок. Возьми тёплый плащ, несколько ночей нам предстоит провести в горах.
Не удержавшись, я засмеялась. Он бросил на меня удивлённый взгляд, а затем, догадавшись о причине моего веселья, тоже рассмеялся.
— Да, признаю, подобные наставления излишни. Ты, дитя леса, наверное, больше времени проводишь среди ущелий долины, чем в стенах своей комнаты, — он ободряюще похлопал меня по плечу и покачал головой. — Я часто упускаю из внимания, что Имладрис не твой родной дом. И что ты успела за свою недолгую жизнь повидать и другие земли…
— Ты знаешь, Миргол, в последние годы я и сама уже не знаю, где мой дом.
— Об этом тебе может рассказать только твоё сердце, — ответил он, пряча усмешку в тёплом взгляде ярких глаз.
*
Широкий, мощеный камнем двор за высокими стенами форта бурлил, словно переполненный котёл. Усталый темноволосый наугрим, первым встретивший нас во дворе и проводивший к конюшне, тяжело вздохнул, принимая наших лошадей, и бросился отдавать распоряжения своим помощникам, сбившимся с ног в попытке разместить всех приезжих. Мне даже показалось, что с его губ сорвутся недовольные слова, но он лишь учтиво поклонился, произнеся ровным голосом заученные приветствия, и быстро исчез среди опорных столбов в глубине полутёмного помещения конюшни.
Миргол переглянулся с сопровождающими нас стражами Имладриса и окинул взглядом двор. На его лице промелькнули едва заметное недовольство и озабоченность — очевидно, он ожидал несколько иной встречи.
В просторном дворе форта было тесно, грязно и шумно. Вдоль правой стены, от ворот до входа в форт, почти вплотную друг к другу выстроились четыре массивные крытые повозки, гружённые до отказа какими-то товарами, проглядывающими под рваными холщовыми навесами, вылинявшими от дождя и солнца. У высокого крыльца и вдоль ведущей к нему широкой лестницы были свалены мешки, тюки, ящики, оставляя свободным лишь половину прохода, по которому непрерывно сновали наугрим и эдайн. Ещё одна вереница рабочих, сопровождаемая тучами пыли, окриками, шумом и грохотом, грузила что-то в ряд повозок у зданий складов. Работа кипела, рабочие носились из одного конца двора в другой, а на крыльце у входной двери стояли трое наугрим, о чём-то громко споря с двумя эдайн.
Несмотря на царившую во дворе суматоху, наш приезд не остался незамеченным. Один из наугрим, обернувшись, прервал спор и, раздраженно махнув рукой своим собеседникам, быстро начал спускаться по ступеням крыльца вниз, во двор, не отводя от нас озабоченного взгляда из-под густых нахмуренных бровей.
— Пойдём, Эль. — Видя мою растерянность, Миргол положил руку мне на плечо и, мягко повернув, направил к форту. — Не теряйся, успеешь насмотреться по сторонам.
Лаэрлинд и Лассэлин тут же оказались рядом, оградив нас с двух сторон от толчеи, и мастер увлёк меня к спешащему нам навстречу от крыльца темноволосому наугрим. Оглянувшись, я заметила, как командир стражей, Фернрод, лёгким кивком отправил третьего стража, Антроса, к нам, а сам скрылся в помещении конюшни.
— Я вижу, что наш приезд в этот раз не ко времени, — приветствуя подошедшего наугрим, Миргол склонил голову.
— Нет, мастер Миргол, я всегда рад нашей встрече.
Голос темноволосого наугрим, ответившего на удивительно чистом и правильном синдарине, был бархатисто-низким и непривычно музыкальным для этого народа. Сложно было определить возраст говорившего по заросшему темной густой бородой лицу, а мягкий тембр голоса мог бы принадлежать как юноше, так и прожившему не один десяток лет мужчине. Приложив руку к груди, он поприветствовал Миргола по нашему обычаю и окинул меня цепким взглядом тёмных глаз.
— Кто эта дева, мастер Миргол? Неужели я имею честь познакомиться с твоей избранницей?
— Это моя ученица, Кантин.
Наугрим чуть склонил голову в приветствии.
— Кантин, сын Кампина, — представился он.
— Элириэль.
На его лице промелькнул интерес.
— Сигильтаур твой родич? — быстро переспросил он, продолжая сверлить меня внимательным взглядом.
— Он мой отец.
В ответ наугрим почтительно поклонился и усмехнулся моему растерянному удивлению. Вытянув руку, он сделал приглашающий жест в сторону крыльца:
— Прошу, мастер Миргол, проходи. Тарлин проводит вас в комнаты. Я сейчас улажу все дела и приду к вам, а вечером мы сможем спокойно посидеть за кружкой эля.
Несколько мгновений Миргол, казалось, колебался, но затем направился к входной двери. Стоящие на крыльце наугрим поприветствовали его, а эдайн расступились, пропуская нас внутрь.
«Откуда он знает моего отца?» — рвался вопрос, но я смолчала, переступив вслед за Мирголом порог полутёмного дома и ощущая на себе любопытные взгляды темноволосых загорелых эдайн, внимательно следящих за всеми с высокого крыльца.
— Ты уверен, Фернрод? — голос Миргола был спокоен, даже равнодушен, но встревоженный взгляд его бегал по залу, высматривая среди знакомых лиц жителей форта высокие темноволосые фигуры приезжих торговцев эдайн. Едва пригубив кружку, он снова опустил её на стол и, хмурясь, взглянул на стража.
— Конечно, я абсолютно уверен, — кивнул тот, тоже отпивая свой эль. — И Тулин сказал так же. Они приехали два дня назад. — Он немного помолчал, наблюдая за царившей в зале суетой, и продолжил: — Ты ведь видел, сколько у них повозок. Все присутствующие здесь эдайн не смогут обеспечить охрану такому каравану и управиться с ними в дороге. Наверняка их лагерь где-то поблизости от форта. Скорее всего, дальше к югу, иначе мы обнаружили бы следы по дороге сюда.
Оглушённая обрушившимися впечатлениями, я молча сидела вместе со всеми за столом обеденного зала форта, переводя взгляд с одного нолдо на другого и пытаясь понять суть их опасений и разговоров.
— Хорошо, — Миргол решительно допил эль и отодвинул кружку в сторону, — посмотрим. Что толку гадать? Давайте лучше прогуляемся по торговым рядам. Чем быстрее мы закончим все дела, тем лучше. Я не хотел бы оставаться здесь на ночь, несмотря на всё гостеприимство Кантина.