Страница 3 из 55
========== Глава 2. Вылазка к Мэн-и-Наугрим ==========
3360 г. в.э.
Эмин Дуир
Свистнув, я пригнулась к шее коня, в надежде всё же успеть оторваться от упорно следовавшей по пятам стайки цветных бабочек. Под копытами коня звонко запели древние плиты Старой дороги, тревожа эхом перестука тишину тёмных ельников. Лучи не достигшего ещё зенита солнца пробивались сквозь переплетение ветвей над головой и заливали путь впереди золотисто-зелёным светом. Резко свернув с дороги вправо, конь на полном ходу влетел в едва заметный проход между стволами старых елей, укрытый за молодой порослью. Позади раздался звонкий смех и громкий крик:
— Эль! Погоди!
Не останавливаясь, я на скаку отёрла с лица налипшую паутину, старательно уворачиваясь от хлеставших упругих зелёных ветвей.
— Эль! Остановись! — снова позвал тот же голос. — Нам от них всё равно не уйти!
Резко остановившись, я обернулась, с негодованием ожидая отставшего спутника. Он придержал разгорячённого коня и подъехал ближе, со смехом стряхивая с одежды и белокурых волос хвою и лесной мусор. Отмахиваясь от подлетевших бабочек, мне не удалось скрыть злость в голосе:
— Если бы ты захотел, то скрыться от них не составило бы трудов!
Он неторопливо развернул коня назад к дороге, выбираясь из густых зарослей подлеска, и пожал плечами:
— Зачем тебе нужны неприятности?
— Мне они не нужны, — раздражённо бросила я.
— Они нас и так уже ждут за то, что мы сейчас на этой дороге. И твой отец меня не поблагодарит за то, что я позволил тебе здесь кататься.
— Ну, так поспеши сказать ему, что ты меня старательно отговаривал от этой поездки!
— Элириэль… — Мой спутник на мгновение приостановился и укоризненно покачал головой. — Разве я виноват в том, что ты делаешь всё наперекор его воле? Он всего лишь пытается тебя защитить.
На мгновение мне стало неловко. Я подняла на собеседника виноватый взгляд, выдержала паузу и произнесла:
— Прости, Лаэрлинд. Я не хотела тебя обидеть. Ты всегда и так прикрываешь меня от обрушивающихся неприятностей…
Он, как обычно, притворно закатил глаза:
— А ты старательно меня в них втягиваешь. Если бы ты хоть иногда слушала мои слова, тебя не пришлось бы ни от чего защищать.
— Я так не могу, — раздражение снова медленно стало подниматься в душе. — Как ты не видишь или не желаешь понять! Мне не позволено почти ничего! Даже отпустив за пределы поселения, мать отправляет следом своих вестников… Отец не выпускает никуда без стражи… и даже владыка следит за каждым моим шагом, словно меня в любой момент утащат орки!..
— Добавь ещё, что я вишу у тебя за спиной, как ненужный груз, — холодно бросил он.
Его обычно весёлые и ласковые синие глаза обожгли льдом. Всё моё раздражение мгновенно растворилось под его взглядом, остудившим мысли подобно холодному дождю.
— Прости… — прошептала я и потянулась к его руке. — Я так не думаю и никогда не хотела этого сказать…
Лаэрлинд не ответил на мои слова, отъехал чуть дальше и, стараясь держаться впереди, оставил меня наедине с совестью.
Всю свою жизнь, с самого глубокого детства, я знала его, сына Гветана и Линнэн — стража владыки Орофера и подруги моей матери. Лаэрлинд был всего-то на полсотни лет старше меня и взрослее… Когда первые попытки познать окружающий мир стали увлекать меня всё дальше от родительского дома, отец посчитал необходимым подобрать мне охрану более подходящего возраста, чем умудрённые многими веками жизни невозмутимые стражи. С Лаэрлиндом мы сразу поладили, но ему часто приходилось нелегко со мной — втягивая его в казавшееся забавным очередное приключение, я никогда не задумывалась о том, что он не просто мой товарищ по играм, но и страж, отвечающий за безопасность дочери главы совета.
Сейчас под его устало-безразличным взглядом впервые пришло отчётливое осознание этого.
— Лаэрлинд, — негромко окликнула я его, пытаясь приблизиться и ещё раз взглянуть в лицо.
Он обернулся и остановил коня.
— Элириэль, — спокойно прозвучал его голос, — я с нетерпением жду, когда же ты повзрослеешь и поймёшь, что все, кажущиеся тебе такими чудовищными, запреты направлены лишь на то, чтобы защитить тебя от опасностей. Ты злишься на отца и мать, но они всего лишь волнуются о тебе, отпуская из безопасности охраняемого поселения на задуманные тобой безумства.
Моё растерянно-смущённое молчание было признанием его полной правоты.
Редко кто из дочерей нашего народа соглашался разделить со мной приключения за пределами нашего поселения. Меня же всегда тянуло обследовать всевозможные долины и ущелья Эмин Дуир, чьи каменистые склоны под сенью густых хвойных лесов хранили множество тайн. Старая дорога, Мэн-и-Наугрим, делившая Эрин Гален на две части к югу от наших поселений, неудержимо влекла меня. Разглядывая в кабинете отца карты, я любовалась чёткой и ровной линией, рисуя в воображении устремлённую сквозь лес стрелу, способную вмиг соединить два мира — встающего и заходящего солнца.
И если для того, чтобы выбраться в соседнее ущелье за гиацинтами, компания подруг-эллет ещё находилась, то для вылазки к Старой дороге желающих среди них не было. Лаэрлинд был единственным, способным поддержать подобное безумство. А я сейчас попросту сорвала на нём раздражение, при этом сознательно втянув его в очередной запретный поход.
Отвернувшись, Лаэрлинд снова двинулся вперед, возвращаясь к малоприметной тропинке, по которой мы выехали незадолго до этого на дорогу из чащи северной половины леса. Попытавшись догнать и поравняться с ним, я снова позвала:
— Лаэрлинд…
Но он в ответ лишь отмахнулся. И вновь стало возвращаться глухое раздражение.
— Не стоит со мной так обращаться, — в моём голосе прозвучал намёк на угрозу, безошибочно уловленный спутником.
Он обернулся и насмешливо вскинул бровь. Тонкие губы сложились в ироничную улыбку:
— И что мне угрожает?
— Я скажу отцу, что ты не старался отговорить меня от этой поездки.
Он лишь беззаботно рассмеялся:
— Эль, поверь, ты очень порадуешь меня этим. Говори что пожелаешь, я слишком устал от всех твоих выходок и буду только благодарен, если ты избавишь меня от необходимости разговора с твоим отцом.
Я опешила. Юноша снова усмехнулся и продолжил:
— Ты считаешь себя достаточно взрослой, чтобы спорить с родителями, избаловавшими тебя вседозволенностью. Ты считаешь, что в мире всё должно происходить лишь по твоей воле. Ты никогда не считаешься с желаниями и чувствами других. Ты не ценишь ни свою жизнь, ни жизнь окружающих, считая все опасности вымышленными, а запреты просто игрой. Прошу тебя, давай, расскажи отцу о том, что я не справляюсь со своими обязанностями. Тем более, что это будет абсолютной правдой. Расскажи всё… И я с радостью и спокойным сердцем уеду с пограничным отрядом подальше от тебя.
Пристально взглянув, он с сожалением покачал головой и отвернулся, ускоряя шаг коня. Мне осталось лишь провожать его взглядом, впервые осознавая его правоту во многом. Но в некоторых вопросах он всё же ошибался. Я никогда не считала чужую жизнь разменной монетой, способной оплатить мои прихоти. И меньше всего хотела бы потерять его дружбу и расположение.
Догнав Лаэрлинда, даже не повернувшего головы при моём приближении, я поравнялась с ним и настойчиво ухватила за руку.
— Лаэрлинд, — очередная попытка заговорить с ним была не намного успешнее предыдущих. — Послушай…
— Тихо, — мой спутник поднял вторую руку, не высвобождаясь от меня, но и по-прежнему не глядя. — Молчи, Эль.
Его негромкий голос прозвучал предостерегающе, заставив меня замолчать и внимательнее вглядеться в его сосредоточенное лицо. Чуть прищурившись, сжав губы и нахмурившись, Лаэрлинд вслушивался в какой-то отдалённый звук, лишь сейчас замеченный мною.
— Быстро, давай к тропе, — скомандовал он. — Только тихо.