Страница 27 из 55
Мы покидали Наугримбар уже по-зимнему морозным утром, когда холодное солнце даже не старалось растопить наледь на дороге, а хрустальные сосульки, всё сильнее нарастающие под серой крышей форта, искрились ослепительной радугой.
С нами из форта выезжал и отряд наугрим — неугомонные путешественники, отправлявшиеся по своим делам к родичам, живущим далеко на западе, должны были разделить с нами часть оставшегося пути до Имладриса. За перевалом, когда мы разъехались по разным дорогам, Фердли, несменный предводитель своего народа, при прощании снова пожал мне руку и склонил голову перед моим отцом. И в его глазах больше не было той болезненно-сломленной гордости…
Его подарком я воспользовалась за свою жизнь дважды. И каждый раз этот символ, ложась в твёрдую широкую ладонь низкорослого хмурого родича рыжеволосого Фердли, лишь скреплял те узы, что возникли осенней ночью на залитой кровью горной дороге. Когда, спустя почти два тысячелетия, я увидела вновь этот перстень в ладони своей дочери, в недоумении пытающейся разобрать полустёртые руны, я уже знала, что память, верность и надёжность этого народа крепка так же, как и нерушимые горы, служащие им домом…
Комментарий к Глава 7. Хитаэглир
* Элириэль! Слушай наш зов!
** Тише, тише, подруга… Смотри на меня, Эль… Не уходи, звездочка моя, не уходи…
========== Глава 8. Имладрис ==========
Имладрис
…Мы не знаем наших судеб, мы не знаем наших дорог, нам неведомы повороты наших жизней. Никому. Даже тем, кто может предвидеть. Даже тем, кто что-то предвидит… И даже если мы уверены, что все предрешено — всё равно всё может случиться не так, как мы ожидали…
Белоснежная, нарядная, сверкающая в солнечных лучах равнина казалась безжизненной — не видны были даже следы диких зверей, занесённые лёгким чистым снегом. Порывистый ветер, подхватывая сверкающую снежную пыль, разносил её по воздуху, скрывая в лёгкой дымке возвышающуюся вдалеке высокую сторожевую башню. Её изящный силуэт, вырисовываясь на фоне ярко-синего неба, превращал чёрные отроги мрачных гор в подобие волшебного замка.
Звонкий голос сигнального рога разлетелся над выбеленной равниной, а от очертания башни отделился небольшой отряд конников, направившийся в нашу сторону.
Я чуть придержала коня, искоса взглянув на отца, по-прежнему неспешно движущегося вперёд по неширокой, вымощенной камнем дороге, отходившей от главного тракта. Заметив мой взгляд, отец едва заметно улыбнулся и произнес:
— Ну что же, ещё немного — и наш путь будет завершен…
…Всадников на почти одинаковых гнедых скакунах было четверо — все высокие, темноволосые, молчаливые воины, из-под широких, отороченных мехом тёплых плащей которых сверкали серебром лёгкие доспехи. Лук, кинжал и меч у каждого, тёмные косы за спиной перевиты шнурами, открывая лица, а глаза внимательно осматривают и нас, и всю равнину.
Повинуясь взмаху руки предводителя, отряд резко остановился на дороге в некотором отдалении, подняв копытами коней невесомую снежную пыль, серебром засверкавшую на их плащах и волосах. Отец усмехнулся.
— Стража Имладриса приветствует вас, — глубокий мелодичный голос их предводителя разнёсся далеко в морозном воздухе.
Приложив руку к груди, он склонил голову, и его воины слаженно повторили этот жест.
— Добрая встреча, стражи долины, — ответил на приветствие отец. — Воины Эрин Гален рады приветствовать вас.
Наши отряды сблизились, и отец произнёс, покачивая головой и скрывая усмешку:
— Ты ничуть не изменился, Фернрод.
— С чего бы мне меняться, лорд Сигильтаур, — сверкнул белозубой улыбкой воин. Отведя своего скакуна чуть в сторону, словно уступая дорогу, он взмахнул рукой в сторону башни и, вежливо склонив голову, произнёс: — Мы с радостью проводим вас до долины. Лорд Эльронд ждал вашего появления со вчерашнего дня.
— Благодарю, — прозвучал ответ отца.
Вблизи сторожевая башня оказалась ещё более впечатляющей – высокая, сложенная из белоснежного камня и увенчанная ажурным шпилем, она создавала впечатление лёгкости и утонченной грации, а каменные кружева, окаймлявшие узкие стрельчатые окна-бойницы, способные держать под наблюдением всю равнину, казалось, более подходили для украшения дворца владыки, чем для защитного форпоста.
Миновав укрепления, мы въехали в узкую расселину между двумя высокими обрывистыми склонами и по ровной, вымощенной белым камнем дороге стали спускаться вниз, следуя едва заметным изгибам этого природного коридора. Виднеющийся впереди выход постепенно приближался, и когда стены ущелья, наконец, раздвинулись, открывая панораму скрытой долины, я замерла на дороге от нахлынувшего восторга.
Узкая дорога белой лентой сбегала, петляя, по склону вниз. Туда, где в обрамлении тёмно-зелёных хвойных лесов, словно жемчужина в оправе, раскинулась белоснежная крепость, чуть припорошенная снегом и расчерченная тёмными полосами рек, вытекающих из головокружительных водопадов. Узкий и длинный подъездной мост, перекинутый над бездной ущелья, длинные террасы, обращённые к бегущей по ущелью реке, и сторожевые башни вдоль всей дороги, хранящие покой долины, превращали это сказочно-красивое поселение в поистине неприступное укрепление.
— Как красиво… — прошептала я, любуясь долиной и выхватывая взглядом то сияющую белизной лестницу, то тихую беседку, скрывающуюся за поворотом парковой аллеи, то анфиладу террас, опоясывающих всю крепость.
— Искусство мастеров Эрегиона не исчезло среди разорённых земель. Оно всё ещё живет в нашем народе и воплощено здесь, в Имладрисе, — ответил темноволосый воин, приостановившись и давая нам возможность полюбоваться открывшейся картиной.
В его словах слышалась откровенная гордость. Я искоса взглянула на отца и его невозмутимых воинов. Отец ободряюще улыбнулся мне и кивнул на крепость:
— Да, Фернрод, ты прав. Пока хоть кто-то из народа живёт и творит, живёт и сам народ. А память об этом останется навсегда. Поехали. У тебя еще будет время насладиться красотой этой долины, — добавил он мне, направляясь вниз по дороге под гул водопадов и несмолкаемую перекличку сигнальных рогов, встретивших наше появление на склоне.
«Ты найдёшь ответы на свои вопросы, если будешь к этому готова…» — слова, оброненные отцом посреди колышущейся под ветром равнины Андуина, бились в мыслях созвучно звонкому цокоту копыт коней, когда мы въезжали в Имладрис по мосту над бурным речным потоком. У ворот, сразу за подъездным мостом, нас встретил лорд Эльронд, правитель Имладриса, в сопровождении воинов и еще нескольких лордов, среди которых я узнала лорда Келеборна, приветливо улыбнувшегося отцу…
*
Тёплая вода, ласкающая кожу, пахла фиалками. Откинув назад голову, я полностью погрузилась под воду, наслаждаясь ощущением чистоты и сладким ароматом цветов, навевающим воспоминания о лете. После почти двух месяцев пути под дождем, ветром и снегом не заметить или не оценить уют тёплой комнаты с потрескивающим огнём камина и мягкой кроватью было невозможно.
Промыв волосы, я вышла из воды и бросила взгляд за окно на стремящееся к закату солнце. Времени, чтобы привести себя в порядок к предстоящему ужину, было ещё достаточно. Первый вечер в этой удивительной долине и первые беседы в общем зале крепости. Будоражащее предчувствие нового и неведомого, окончание длинного пути. Новые знания, новые лица, новые встречи… Присев на невысокий табурет у камина, я глубоко задумалась, рассеянно водя гребнем по волосам и восстанавливая в памяти мельчайшие подробности, замеченные при въезде в Имладрис.
Лорд Келеборн, единственный знакомый мне среди встречающих, казалось, был рад встрече с моим отцом. Склонив в приветствии голову, он не скрывал тёплой улыбки, скользнувшей по губам. Сопровождая нас в дом, он держался неподалёку, перебросившись с отцом парой негромких фраз, и ответив на вопрос о супруге: «В Белфаласе…»