Страница 12 из 55
— Я не хотела его оскорбить. Нужно попросить прощения… — повернувшись, я собралась догнать Амрота, неспешно идущего среди деревьев рядом с конем в сопровождении своих воинов.
— Постой, — Лаэрлинд удержал меня, ухватив за локоть, — не торопись. Он не оскорблён. Оставь всё как есть, — негромко сказал он, притягивая меня к себе и приобнимая за плечи. — Пусть лучше считает тебя ребёнком, чем дерзкой невежей. — Взглянув на моё растерянное лицо, он улыбнулся. — И это, в сущности, абсолютная истина. Ты ещё такое дитя, Эль. Тебе стоило бы поучиться у своего отца скрывать иногда от других мысли и чувства.
— Я постараюсь, наставник. — Подавшись к нему, я заглянула в синие глаза и с вызовом усмехнулась: — Лишь бы ты был мною доволен.
Он не остался в долгу. Притворно вздохнул, словно на его плечах лежали все тяготы мира, поднял взгляд к небесам и устало выговорил:
— Боюсь, что мне никогда не суждено дождаться этого светлого момента.
Засмеявшись, я привстала на цыпочки, оставляя на его подбородке быстрый поцелуй, и поспешила вслед за удаляющимися воинами.
*
Ночь опускалась на лес, скользя чёрными тенями средь серебристых стволов молодых мэллирн и заволакивая землю густым туманом. Но с высоты расположенной в ветвях могучего дерева смотровой площадки были ещё видны последние золотистые отблески светила над багровеющей кромкой заката. Перед нами, прямо за опушкой негустого перелеска, простирались уходящие к востоку до самого Андуина поля Келебрант, где колыхались высокие травы. Долетающий с полей ветер приносил с собой дурманяще-сладкий запах молодой зелени, спешащей набрать рост до наступления иссушающей жары, и отчетливый топот множества копыт, оставляющих следы во влажной, переполненной силой жизни, плодородной земле. На западе вздымались утопающие в вечных туманах пики Хитаэглир, а к югу вдали виднелся ещё один лес, слившийся с Лоринандом узким перелеском. Фангорн… Я с детства слышала о нём рассказы от матери, видела на картах в отцовском кабинете, но впервые смотрела воочию на неизведанный островок древнего мира.
Оглянувшись на тихо подошедшего Ардиля, не оставившего без внимания мой пристальный интерес к южному направлению, я указала в сторону древнего леса и спросила:
— Это ведь Фангорн?
— Да, — односложно ответил воин.
— Туда мы тоже поедем?
На мгновение он замялся, переглянувшись с сыном владыки.
— Если пожелаешь.
— Что-то не так? — быстро переспросила я, заметив неуверенные нотки в его голосе.
— Границы наших земель заканчиваются здесь. Там, — он взмахнул рукой в направлении узкого перелеска, — граница земель онодрим*. Ты слышала о них?
Я задумалась, воскрешая в памяти рассказы матери, и рассеянно кивнула.
— Мы уже очень давно не пересекали эти рубежи, — продолжил Ардиль, бросив на меня быстрый взгляд. — Хотя по древнему соглашению между нашими народами и имеем на это право.
Он ненадолго замолчал, а затем вежливо произнёс, по-видимому, получив молчаливое согласие Амрота:
— Если будет на то желание гостей, мы можем продолжить наш путь к этим лесам.
Я окинула внимательным взглядом его, сына владыки, прислушивающихся к разговору воинов нашего отряда и отрицательно покачала головой — в тоне опытного воина ощущалось явное напряжение, а в глубине глаз сына владыки мне привиделось тщательно скрываемое недовольство.
— Не стану утруждать вас подобными желаниями. Думаю, для одной поездки нам будет вполне достаточно впечатлений и воспоминаний о прекрасном лесе.
— Всегда рад помочь, — заученно пробормотал Ардиль, внимательно следя за чем-то, происходящим к юго-востоку от нас за границей перелеска, где по открытой степи гулял вольный ветер, шевеля высокие травы.
Всмотревшись в том же направлении, я заметила вдали размытые вечерними сумерками фигуры всадников, преследующих большой табун диких лошадей. Сыновья Ардиля, безошибочно уловив молчаливый приказ отца, исчезли с площадки, покинув её прямо по ветвям деревьев. Эртан бесшумно спустился вниз, сопровождая сына владыки, а Лаэрлинд с Ардилем остались рядом со мной, настороженно вглядываясь в темнеющую даль.
— Кто это? — не ощущая особой враждебности со стороны своих спутников по отношению к происходящему на равнине, я осторожно тронула Ардиля за руку, с любопытством следя за настигающими табун всадниками.
— Это всадники народа фириат*, — ответил воин, не отрывая глаз от происходящего на равнине.
— Эдайн? — удивленно спросила я, переглянувшись с Лаэрлиндом. — Они живут здесь?
— Они давно облюбовали эти равнины, — согласно кивнул Ардиль, — но редко появляются вблизи наших границ, кочуя вслед за дикими лошадьми. Наши народы не враждуют, но и не хранят дружеских отношений. Они не доверяют нам и не понимают нас. Всё, что их интересует — это пастбища для их коней, которых они любят не меньше, чем собственных детей.
Табун, ведомый могучим жеребцом, внезапно резко свернул к реке, исчезая из виду за небольшим косогором у берега, а на равнине остались лишь несколько всадников. Окружив двух пойманных лошадей, эдайн удерживали их в путах наброшенных верёвок. Кони испуганно бились и безуспешно рвались прочь, оглашая равнину заливистым ржанием.
— Зачем это? — прошептала я, в недоумении глядя на происходящее на равнине и внутренне вздрагивая от каждого крика пленённых животных.
— Так они приручают лошадей, — спокойно ответил Ардиль, чуть пожав плечами. Заметив моё состояние, он сочувственно добавил: — Ты никогда раньше не встречалась с этим народом?
— Нет, — раздираемая одновременно любопытством, жалостью к лишенным свободы созданиям и желанием приблизиться к неизведанному, я лишь покачала головой, не в силах отвести взгляд от равнины.
— Не волнуйся, — успокоил Ардиль, — коням ничего не грозит. Этот народ не бывает жесток к ним.
На равнине появились ещё всадники, быстро приближающиеся к первой замеченной нами группе. С удивлением я поняла, что некоторые из них женщины. Спешившись, одна из них бросилась к всадникам, удерживающим диких коней, громко крича и отчаянно жестикулируя. Один из преследовавших табун мужчин направился ей навстречу, почти на ходу соскочил с коня и заключил в объятия, пытаясь успокоить. Вырываясь и крича, женщина указывала в сторону леса, порываясь бежать в нашу сторону. Пока всё мое внимание было полностью поглощено этими наблюдениями, Ардиль бесшумно спустился вниз и скрылся в направлении равнины. На площадке остались лишь я и Лаэрлинд, с не меньшим интересом следивший за происходящим.
Всадники обступили по-прежнему кричащую и рыдающую женщину полукольцом, о чем-то совещаясь и бросая взгляды на укрытую глубоким тенями стену леса. Наконец, они приняли какое-то решение и медленно направились к опушке, зорко поглядывая по сторонам и неотступно сопровождая чуть притихшую женщину, спешащую перед ними.
Когда эдайн почти достигли леса, их остановил резкий окрик с соседнего талана, расположенного ближе всех к равнине. Конники остановились, настороженно озираясь. Из сумрака леса к ним вышли трое — я узнала Амрота, Эртана и Ардиля. Что-то быстро и сбивчиво объясняя, женщина бросилась к ним, снова громко рыдая и указывая поочередно то на наш лес, то на тёмную стену Фангорна.
— Интересно, что произошло? — пробормотала я, не ожидая услышать ответ от понимающего не больше моего Лаэрлинда.
— Она говорит, что её дети пропали, — раздался позади нас голос Орофина, неслышно вернувшегося на площадку.
— Ты понимаешь их речь? — мои попытки разобрать хоть что-то в сплошном потоке криков и рыданий, доносящихся с равнины, были безуспешны.
— Немного, — кивнул он. — Она говорит, что её дети ещё днем направились к лесу и до сих пор не вернулись. Она уговаривала всадников идти их искать. Мужчины отказываются.
— Почему? — удивилась я, окидывая взглядом притихший негустой лес, уходящий к югу и постепенно сливающийся с древним Фангорном.