Страница 41 из 52
Проснувшись от собственного крика, Эленья вскочила и, задыхаясь, жадно хватая ртом воздух, села на постели, оглядываясь. Руки дрожали, голова кружилась, перед глазами всё еще стояли картины сна, казавшегося более живым и реальным, чем окружающая тихая комната с огромной кроватью, небольшим столом, камином, уютными креслами и чуть колышущимися прозрачными занавесками на приоткрытом окне. Дрожа, словно от холода, она натянула повыше простыню, обхватила руками колени и уткнулась в них лбом, ощущая, как по щекам неудержимо катятся потоки слёз. Хотелось пить, но сил подняться или хотя бы шевельнуться не было. Страх сковал тело, ледяными волнами разливаясь по оцепеневшим мышцам. Казалось, что при малейшем движении реальность исчезнет, смешавшись со всё еще бушующей в сознании бурей.
Тихо приоткрылась дверь, явив высокую золотоволосую мужскую фигуру. Остановившись на пороге, он бросил в комнату взгляд и тут же, в несколько шагов, оказался у кровати.
— Иди сюда, малышка, — присев на кровать, он протянул к девушке руку и коснулся вздрагивающих плеч. По-прежнему дрожа и не меняя позы, она качнулась в его сторону, прислонившись к тёплой широкой груди. — Тише, тише, всё хорошо, тише… — он заключил её в объятия, успокаивающе поглаживая по голове.
В бурлящем хаосе сознания Эленьи разлился тёплый свет, согревая и успокаивая, изгоняя страх и возвращая к жизни. Сделав над собой усилие, она расцепила руки, сведенные у коленей, и обхватила лорда за плечи.
— Не отпускай меня, — хрипло выговорила она непослушными губами, вслушиваясь в его тихий успокаивающий голос, ощущая ровное биение сердца и чувствуя, как под его ласковыми руками исчезают холод и дрожь.
— Я здесь, малышка, я с тобой. Всё хорошо, не бойся, всё уже позади…
Буря в сознании медленно угасала, эмоции слабели и таяли, оставляя тоску как напоминание о пережитом.
— Что со мной? Что это такое? — Эленья подняла голову и взглянула на лорда, зная, что не нужны лишние слова для объяснений с ним, что он прекрасно поймёт все её путанные вопросы и мысли, вихрем кружащиеся в сознании. — Это ведь не сон? Не просто сон? Так?
— Нет, малышка, это не сон, — лорд отвел с её лица спутанные пряди волос и стёр с мокрых щёк потоки слёз. — Это не сон, но и не явь.
— Всё было так реально… Это память? Да?
— Не совсем, — качнул головой лорд, рассматривая заплаканное лицо. — Это память твоей фэа. — Он гладил её по голове, собирая за спиной упрямые пряди, и прохладный ветерок остужал разгорячённые щёки Эленьи, неся ясность мыслей и умаляя боль и тоску. — Твоя фэа начинает связывать воедино однажды пережитое, пытаясь восстановить весь свой опыт и пройденный путь.
— Это было на самом деле? Весь этот неживой мир и буря, и…
— Не обязательно, малышка, — остановил её лорд. — Это лишь отражения действительной жизни. Лишь то, как воспринимала всё твоя фэа.
— Это всегда так? Это будет продолжаться? Однажды я всё вспомню? — шептала Эленья, пытаясь в темноте комнаты заглянуть в его сияющие глаза.
Лорд покачал головой, с сожалением и сочувствием глядя на неё:
— Это не всегда так, девочка. Это происходит у всех по-разному.
Читая в её глазах немой вопрос, который она не решалась задать вслух, он произнёс:
— Нет, со мной всё было не так. Не совсем так. — Чуть помолчав, собираясь с мыслями, он продолжил. — Понимаешь, милая, фэар эльдар никогда не покидают пределов Арды. Они связаны с ней до самого конца её существования. Мы берём силу у Арды, но и сами ощущаем всё, что происходит с ней. Аман такая же часть Арды, как и Средиземье, только не знающая увядания стараниями Валар. Когда мы уходим в Чертоги Мандоса, мы не уходим за границу Арды. А возвращаясь оттуда, мы продолжаем жить в привычном мире, с которым не теряем связи, следуя своей судьбе. Только наши фэа избавляются от усталости и боли, становясь сильнее, опытнее и лучше понимая мир. Вернувшаяся фэа многого не помнит, но хранит полученные раннее знания, а со временем к ней возвращаются и память, и былые умения. С тобой всё немного не так. Твоя фэа пронеслась через границы и безграничность. И проделанный путь изменил её, многое стёр… Я боюсь, что нельзя уже полностью восстановить всю память о прошлом, как это делаем мы, эльдар.
Эленья молчала, опустив голову, закрыв лицо руками и пытаясь подавить рвущиеся из груди рыдания. Лорд снова мягко обнял её за плечи. Прижав девушку к себе, он произнёс, касаясь щекой её макушки:
— Милая девочка, не плачь. Подумай, так ли эти воспоминания нужны тебе? Что, если они привели к твоему появлению здесь? Стоит ли тогда о чём-то жалеть? Стоит ли стремиться к этой памяти?..
Эленья подняла голову и обратила на него взгляд. Он коснулся ладонью её щеки, медленно стирая слезы.
— Нельзя проживать одновременно несколько жизней. Ты здесь. У тебя есть хроа, есть жизнь. Твоя фэа выбрала Арду, волей Эру оказавшись здесь. Значит — так нужно… так лучше… Доверься силе, что ведёт тебя, не мучай себя попытками восстановить то, что причиняет боль. — Он немного помолчал, словно колеблясь, глядя на Эленью. — Я видел твои рисунки, я знаю, что у тебя на сердце и в мыслях, я вижу, что это терзает тебя и не даёт покоя.
Эленья всхлипнула и снова уткнулась в плечо Глорфиндэля. А он всё продолжал говорить, поглаживая девушку по голове, и его тихие слова, сливаясь в единый мелодичный поток речи, завораживали, приносили облегчение и покой, пока её рыдания не стихли окончательно.
— Я снова промочила тебе всю одежду, — глухо произнесла Эленья, не отрываясь от его груди.
Тихий смешок был ей ответом. На мгновение сжав покрепче объятия, лорд отпустил её и, подняв голову, в темноте комнаты Эленья угадала его улыбку.
— Я сейчас вернусь, — лорд поднялся с кровати и чуть пожал потянувшуюся за ним руку девушки. — Сейчас, подожди немного.
Он вышел из комнаты, оставив дверь открытой, и Эленья услышала на первом этаже дома его негромкие распоряжения, отдаваемые дежурившему у входа стражу. Спустя несколько минут лорд вернулся, неся в руках высокий металлический кубок и кувшин с водой. Опустившись на край кровати, он протянул Эленье кубок.
— Выпей, — попросил он, видя, что она пригубила и пробует на вкус содержимое, — выпей всё сразу.
Эленья одним махом проглотила горький отвар, чуть пахнущий мятой. Лорд налил в кубок воды и снова протянул ей, отставив кувшин на столик у кровати. Вздрогнув, она запила отвар водой и почти сразу ощутила навалившуюся усталость.
— Должно бы, вся долина проснулась от моих криков? — спросила она, чувствуя, как губы становятся непослушными, а веки наливаются тяжестью.
— Не тревожься об этом. Ложись, до рассвета ещё далеко, — снова угадала она улыбку лорда. Протянув руку, она коснулась в темноте его руки и ощутила ответное рукопожатие. — Поспи. Я посижу с тобой.
— Не надо, я не хотела тебе мешать… — Эленья попыталась запротестовать, но вслух произнести ничего уже не удалось.
Опускаясь на подушку, она ощутила прикосновение тёплой руки к голове и мысленный ответ Глорфиндэля: «Ты мне не мешаешь, малышка. Спи спокойно, я побуду тут до утра. Всё будет хорошо…»
*
Далёкий голос менестреля отчётливо был слышен в глубокой тишине ночи.
…Тихо ночь распахнула объятья,
Серебрится туман у воды.
Вновь откроет нам давнюю тайну
Нежный говор Великой реки…
Сплетаясь с голосами ночных птиц и перешёптыванием ветра, мелодия разносилась над притихшим лесом. Арфа, вторя голосу менестреля, упорно цепляла какую-то глубокую струну в душе, прогоняя покой и закрывая путь в мир ночных грёз. Он уже давно лежал на кровати не раздеваясь, слушая голос ночи и вперив пустой взгляд в белеющую в темноте резную балку потолка. Пальцы сомкнулись, сминая покрывало на так и не расстеленной постели. Поднявшись одним движением на ноги, он подошёл к распахнутому окну и перевёл остановившийся взгляд на чуть покачивающееся в темноте море листвы, раскинувшееся до горизонта. Снова тоска затопила сердце, накатившись в ответ на далёкие переборы струн.