Страница 22 из 52
Обезображенное тело сестры нашли только через неделю — далеко вниз по течению Бруинэн, почти перед слиянием с Митейтэль. Там её и похоронили. Владычица Келебриан была просто убита горем и вскоре после этого навсегда покинула Имладрис. Несмотря на все старания детей, мужа и родных, она так и не смогла жить в этих землях и уплыла в Аман в надежде найти там исцеление от душевных ран. Её дети остались здесь. Дочь, Арвен, со временем всё больше времени стала проводить в Лориэне, а сыновья… Сыновья до сих пор ведут охоту на орков, памятуя о том, через что пришлось пройти их матери.
Халдир вернулся в Лориэн и за последние пять сотен лет ни разу не появлялся в наших землях — да и, насколько мне известно, вообще по эту сторону Хитаэглир. До прошлой осени. Я знаю, он винит себя в смерти Тинтиэль. Но сегодня мне очень хотелось пояснить ему, что никто — ни я, ни мои родные — никогда не видели в случившемся его вины. Нанэт*** с той поры часто твердит мне: «Нельзя исцелить того, кто отвернулся от жизни». Решившись стать целителем, я только и слышу эти слова. Мать убеждена, что в те тяжёлые дни я была слишком молода, ничего не помню и не знаю, потому при мне редко говорит о сестре. Но нельзя не заметить, что в случившемся она так же, как и Халдир, считает виноватой себя. Ей кажется, что был упущен важный момент, когда её умения могли помочь исцелиться фэа Тинтиэль. Она упрекает себя, что считала внешнее спокойствие дочери признаком силы и не заметила, как её душевная рана перерастает в безумие, уничтожая изнутри.
Исцелить душу гораздо сложнее, чем тело — сейчас я твёрдо усвоила эту истину. А иногда, наверное, это просто невозможно… Здесь, в Арде, затронутой искажением зла, — невозможно. Но я всё же буду пытаться. Я люблю Эннорат всей душой — это мой дом, мой мир, и здесь я хочу прожить ещё долгие счастливые дни. И потому, сколько хватит моих сил, буду пытаться исправить зло, причинённое всем…
Эллотмериль, выговорившись, умолкла.
Обе подруги сидели, обнявшись, погружённые в мысли. Только отдалённое журчание фонтана нарушало тишину.
— А что случилось с Маллениэль? И выжившими воинами? — выговорила наконец поражённая услышанным Эленья.
Эллотмериль подняла голову с её плеча и выпрямила спину. Вздохнула и заговорила почти спокойно:
— Один из них, совсем ещё юноша, покинул Эннорат на том же корабле, что и жена владыки Эльронда. Остальные трое, как я знаю, сейчас всё так же служат своим землям в рядах стражи. Двое из них — разведчики Лотлориэна, они иногда приезжают сюда, к нам. Они — воины, война и сражения — их привычная жизнь. Мужчины переносят такие испытания иначе, чем мы, женщины. А вот Маллениэль… Она поразила меня до глубины души. Я уже говорила, что она была подругой владычицы Келебриан? — Эленья лишь кивнула. — Не только близкой подругой — ещё и стражей, главной защитницей от любого врага. Третий ребенок в семье, Маллениэль родилась под сенью золотых деревьев Лотлориэна и росла с двумя братьями, всецело разделяя их увлечения и занятия. Её отец, страж границ, сам обучал дочь обращению с оружием, и вскоре она ни в чем не уступала любому из воинов эльдар. Такие умения эллет, конечно, не редкость у нашего народа, но для многих стало неожиданностью, когда она изъявила желание стать плечом к плечу с отцом и братьями в ряды стражи границ. Владыки Лориэна должным образом оценили её умения и однажды предложили сопроводить в поездке их дочь. Маллениэль не только прекрасно справилась тогда с ролью охраны, но и успела подружиться с Келебриан. С тех пор они были неразлучны.
— А после всего случившегося? Она тоже уплыла с владычицей?
— Нет. Она осталась здесь. — Эллотмериль бросила быстрый взгляд на удивлённую Эленью. — Да, представь себе, осталась в Эннорат. И сейчас, как я слышала, продолжает охранять южные границы Лотлориэна. После плена она некоторое время жила здесь, в Имладрисе, пока не залечила раны и не восстановила силы. Несмотря на всё пережитое, она упрямо пыталась вернуть радость жизни леди Келебриан. А однажды я случайно услышала её разговор с владыкой Эльрондом, когда она произнесла поразившие меня в самое сердце слова. «Нельзя останавливаться и отчаиваться, — сказала она. — Пока бьётся сердце — есть надежда. И даже если кажется, что её уже нет — не отпускайте…» Маллениэль покинула Имладрис вместе с владычицей Келебриан, сопровождая её в Гавани,— как оказалось, в последний раз. И до последнего надеялась, что та останется. После отплытия корабля Маллениэль вернулась в Лотлориэн. Больше она не приезжала к нам, как и Халдир.
Когда она жила здесь, излюбленным местом её в Имладрисе была тренировочная площадка — она проводила там все дни и даже вечера. А я часто прибегала тайком за ней понаблюдать. — Эллотмериль покачала головой, вспоминая. — Невероятные навыки и мастерство! Она — сильная, гибкая, стремительная — с лёгкостью побеждала многих мужчин. А ещё часто сражалась с Эльрохиром, не замечая посторонних глаз, — Эллотмериль усмехнулась. — Меня так сильно поразила тогда сила её духа и искусство, что я попросила отца научить меня обращаться с оружием. Поначалу он удивился моему увлечению — до того времени подобные занятия никогда не привлекали меня, — но потом согласился, и даже некоторое время сам учил меня. Мать недоумевала, иногда пыталась помешать нашим занятиям — но отец настаивал, и она в конце концов сдалась… Последней фразой в его споре с матерью было: «Кто знает, что было бы, научись этому Тинтиэль?». Больше мать никогда не противилась и не возражала, а я… я понемногу брала уроки у разных воинов. Моей целью никогда не было кого-то превзойти, но всегда хотелось научиться и узнать.
И в таком стремлении мне однажды очень помогла ещё одна воительница из народа лесных эльфов, — Эллотмериль снова слегка усмехнулась своим давним воспоминаниям, а Эленья обрадовалась, видя, как отпускает подругу тоска и боль, излившаяся словами. — Её звали Элириэль. Она и её супруг часто гостили в Имладрисе и, случалось, долгое время жили здесь, пока не исчезали в каких-то своих делах. Помню, однажды они явились израненные, и моя мать надолго была занята. Элириэль поправилась быстро, а вот её супругу помог лишь владыка Эльронд. А потом мать сидела, залечивая до конца его раны, а Элириэль изнывала от безделья. И тоже, как и Маллениэль, день и ночь не выпускала из рук оружия. Искусная лучница, прекрасная в обращении с кинжалами, она стала мне терпеливым учитилем. А я часто думала, что вот эта эллет, как и Маллениэль, наверняка до последнего готова сражаться за то, во что верит…
Они с супругом и сейчас часто наведываются к нам. Но дом их не в Имладрисе — где-то далеко на востоке за горами Хитаэглир, в лесном королевстве эльфов-нандор. В Мирквуде — покрытом тенью лесу, что раньше звался Эрин Гален…
Луч солнца, перевалившего зенит, скользнул по сидящим на скамье девам и упал на дорожку перед ними, вычерчивая причудливые тени сплетённых ветвей роз. Эллотмериль, подняв к небу глаза, удивлённо охнула.
— Эленья, мы провели здесь почти два часа! — воскликнула она, испуганно вскакивая. — Нас, наверное, давно хватились и ищут. Глирдан…
— Хватились, но не ищут, — из-за сплетения ветвей появился взволнованный красавец-менестрель, жених Эллотмериль. — А Глирдан уже давным-давно нашел всё, что искал. — Он подошёл к невесте и заключил её в объятия, крепко прижимая к себе.
— Ты всё слышал? — тихо спросила она, чуть отстраняясь и заглядывая ему в глаза.
— Не всё, — покачал он головой, ещё крепче прижимая к себе возлюбленную. — Но многое. Ты мне никогда этого не рассказывала, а сам я был свидетелем лишь отголосков тех событий. Нам всем, тогда ещё совсем юным, запретили тревожить твою семью любыми разговорами. И я мог только со стороны наблюдать, как ты бродишь по парку, скользя пустым взглядом по умирающим аллеям. Я без памяти влюбился в тебя ещё той осенью, когда… — Лотсе приподняла руку, касаясь его губ кончиками пальцев, и менестрель не стал вновь тревожить прошлые горести. — Ты всегда была такой далёкой, любовь моя, — прошептал он, — и никогда твой взор не касался меня, а я… никогда не осмеливался переступить воздвигнутую тобой преграду…