Убийственная красавица

— Меган…

— Они переехали в Калифорнию лет десять назад, когда начался бум интернет-магазинов. Дядя у меня — большой талант и прекрасно разбирается во всех этих вещах. Это брат моей матери.

— Меган… — Рука Грега нащупала застежку спереди на лифчике, и уже в следующий момент его пальцы раздвигали тонкое кружево, лаская ее обнаженные груди.

— Но им все равно пришлось затянуть весь дом таким большим голубым тентом. То есть не тентом, конечно. Скорее это напоминало огромный кусок синего целлофана, ну, то есть не целлофана, а такой плотный пластик, вроде того, который устанавливают над бассейнами. Здесь этого делать не нужно, потому что во Флориде не бывает холодно. О, как хорошо! — прошептала она, когда его пальцы стали теребить сосок ее правой груди. Просто восхитительно. — Так вот, — продолжила она, чувствуя, что его поцелуи становятся все более настойчивыми, — от термитов они избавились, но тетя больше никогда не чувствовала себя в этом доме так, как прежде. Она говорила, что знает, что термиты ушли, но ей все равно кажется, что они ползают, где попало, и грызут всю ночь ножки их деревянной кровати. Это буквально выводило ее из себя, поэтому им пришлось переехать. Не в Калифорнию. Во всяком случае, еще не в Калифорнию.

— Тс-с, — проговорил Грег, отпуская ее грудь. «Нет, — думала она. — Не уходи. Вернись, вернись!»

Но он вовсе и не собирался убирать руку, просто переложил ее ей на бедро, провел пальцами между ног. Она чуть не задохнулась от прилива желания и тут же попыталась встать.

— Грег, я правда…

— Тс-с. — И его пальцы стали теребить молнию на ее джинсах.

— Нет, остановись. Я не хочу…

— Тс-с.

Это его последнее «Тс-с» окончательно ее и добило. Одно дело — самой игнорировать свой внутренний голос; совсем другое — когда он игнорирует ее голос, тем более когда тот громко и отчетливо требует его остановиться. Она оттолкнула его руку, вскочила и застегнула джинсы.

— Перестань говорить мне «Тс-с»! Я не хочу, чтобы меня затыкали!

— Тогда чего же ты хочешь, черт побери? — Он схватил подушку и со злости швырнул в нее.

Меган посмотрела, как подушка просвистела у ее виска и плюхнулась на ковер.

— Я хочу спуститься вниз. Хочу танцевать и развлекаться.

— А мы, по-твоему, чем занимаемся? Я думал, я тебе нравлюсь.

— Нравишься, Грег. Очень нравишься. Но я еще не готова…

— Динамистка!

Меган будто влепили пощечину; она почувствовала, как у нее покраснели щеки.

— Я не… Это не так.

— Значит, ты еще лучшая актриса, чем я полагал.

Меган глубоко вздохнула, поправила волосы, проверила молнию на джинсах. Он ляпнул это, не подумав. Он рассержен, расстроен и немного пьян. Он обязательно потом извинится, и она примет его извинение. Летом они постараются узнать друг друга получше. Все будет хорошо, просто не надо торопиться.

— Я спускаюсь вниз.

— Ну и иди. Чего ты ждешь?

— А ты разве не пойдешь?

Грег по-прежнему сидел на кровати, не глядя в ее сторону.

— Позови, кто там следующий на очереди!

У Меган внутри все перевернулось, и ее немедленно затошнило. Так вот что ежедневно чувствует Далила, подумала она, проглотив готовый было сорваться у нее с губ ответ. Она отперла дверь, щелкнув замком, как затвором пистолета, и выскочила из спальни.

Она спустилась вниз по лестнице и выбежала из дому, ни разу не оглянувшись. Ей показалось, что кто-то крикнул ей вслед: «Меган! Что случилось? Подожди!»

Но она не стала ждать. Она бежала, не останавливаясь, по пустынной дороге, оставляя позади гул вечеринки, который преследовал ее до следующего квартала. Здесь, наконец, этот гул перестал терзать ее слух.

И только когда она остановилась, чтобы перевести дыхание и вытереть слезы, то поняла, что за спиной у нее кто-то стоит.

— Меган, — произнес голос. Это было последнее, что она услышала.

31

— Сэнди, мы здесь!

Сэнди внимательно осматривалась в тускло освещенном зале, пытаясь определить, откуда послышался Ритин голос. Наконец она увидела ее за большим круглым столом справа от стойки. Она сидела между угрюмым Джоном Вебером и его женой Полин, которая заметно успела набраться.

— Я и не думала, что ты придешь, — сказала Рита, выдавая преувеличенно широкой улыбкой свою радость.

Сэнди уселась на один из трех свободных стульев, стараясь не замечать того очевидного напряжения, которое висело между шерифом и его женой. Она насчитала с дюжину стаканов, и почти все стояли перед Полин.

— Это не только я пила, — вызывающе сказала Полин, заметив взгляд Сэнди.

— Здесь были еще Эйвери с Ленни. Эйвери ушел где-то с полчаса назад, — объяснила Рита. — А с Ленни ты разминулась буквально на пять минут.

— Ну и ладно! — Сэнди решила, что на сегодня с нее уже хватит коллег. И подозвала официантку. — Яблочный мартини, — сказала она. — Пожалуйста.

— Уверена? — спросила Рита. — Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты пила яблочный мартини?

— Поверь, с сегодняшним вечером это не идет ни в какое сравнение.

— А что случилось сегодня вечером? — И Рита нагнулась ближе, оперевшись на локти. Полин обводила каемку бокала указательным пальцем.

— Мне тоже стоит это выслушать? — спросил Джон. По его лицу было видно, что три расстроенных женщины — слишком много для пусть не совсем трезвого, но все-таки еще и не достаточно пьяного мужчины.

— Наверное, нет, — ответила Сэнди.

Джон поднялся, быстрым шагом прошел в бильярдную и тут же завязал разговор с какой-то компанией, игравшей за ближайшим столом.

Сэнди услышала, как один из них пожаловался на плохой счет в сегодняшнем баскетбольном матче. Насколько все-таки мужчинам проще разговаривать — все просто и ничего личного. И она перевела взгляд на своих соседок, у которых в глазах читалось, что они предвкушают услышать прямо противоположное. Так что Сэнди покорно изложила им события сегодняшнего вечера.

— Ты, должно быть, шутишь! — воскликнула Рита, когда Сэнди закончила. — Гордон?

— Мистер Липсман? — повторила Полин. — Учитель Эмбер?

— Так он что, напал на тебя?

— Попытался. Он на меня набросился. — И она стряхнула со своего бежевого свитера невидимые кошачьи волоски.

— Так пишут в бульварных газетенках, — засмеялась Полин. — «Он на меня набросился, она на него набросилась, они набросились друг на друга».

Сэнди уставилась на жену шерифа. Что она несет?

— А еще они любят заниматься петтингом, — продолжала Полин. — Все знаменитости только и делают, что занимаются петтингом, а вы разве не замечали? Что это значит-то хоть? Вы же — учительница.

— Где это произошло? — спросила Рита, не обращая внимания на Полин и взглядом умоляя Сэнди сделать то же самое.

— Не знаю точно. Где-то между Цитрусовой рощей и Адмирал-роуд, недалеко от этой старой заброшенной фермы в конце большого поля. Там было так жутко.

Полин прищурилась, что-то припоминая:

— Это, наверное, дом Кимбла. Что вы там делали, господи боже мой?

— Побывала в роли доброй самаритянки.

— Доброй и глупой, — уточнила Рита. — Когда ты наконец научишься быть осторожнее!

— Я что, действительно делаю двусмысленные намеки? — внезапно спросила Сэнди.

— Ты о чем?

— Я недостаточно ясно изъясняюсь?

— О чем она говорит? — спросила Полин.

Сэнди невольно рассмеялась:

— Думаю, вы уже ответили на мой вопрос. — «Ну и ночка» — подумала она.

Официантка поставила перед ней яблочный мартини, а Полин заказала себе еще один джин-тоник.

— Ничего ей больше не приносите, — крикнул Джон, который, очевидно, следил за ней.

— Не слушайте его, — сказала Полин официантке, умудрившись почти не пошевелить при этом губами. — Дом Кимбла был шикарной усадьбой в свое время, — продолжала она, будто два эти предложения были между собой как-то связаны. — И очень современной. Там был даже подвал и все такое прочее. Сейчас там жутко, как в «Бейтс-мотеле» из хичкоковского «Психо». Помните? Великолепный фильм. Просто поверить не могу, что мистер Липсман на такое способен, — говорила она на одном дыхании. — Неужели совсем с катушек съехал?