Страница 8 из 10
Летом 1954 года я уехал из Абердина, побывал в Северной Америке, а потом стал профессором философии в университетском колледже Северного Стаффордшира. Позже колледж получил статус Килского университета. Я провел там семнадцать лет, и все это время Килский университет из всех образовательных учреждений Соединенного Королевства стоял ближе всего к американским гуманитарным колледжам, таким, как Оберлинский и Суортморский. Я полюбил его всем сердцем и покинул только тогда, когда он начал медленно, но верно терять свою самобытность.
В 1970–1971 годах я побывал в Соединенных Штатах в качестве приглашенного профессора, потом подал в отставку, в конце 1971 года покинул Килский университет (моим преемником стал Ричард Суинберн), а в январе следующего года перебрался в Альберту, в канадский Университет Калгари. Сперва я хотел обосноваться там, однако в мае 1973 года, после всего лишь трех семестров в Калгари, я перевелся в Университет Рединга и оставался там до конца 1982 года.
Перед досрочным выходом на пенсию и добровольной отставкой в Рединге я заключил договор на преподавание в Йоркском университете в Торонто – один семестр в году на шесть лет с обычным учебным графиком. Но прошла лишь половина этого срока, и я подал в отставку, приняв приглашение Центра социальной философии и политики в государственном университете Боулинг-Грин в Огайо – и работал там три года как заслуженный научный сотрудник. Затем приглашение продлили еще на три года. А после этого я полностью и окончательно вернулся в Рединг и пребываю там по сей день.
Это краткое описание моей карьеры не относится к вопросу о том, почему я стал философом. Если учесть мой интерес к философии еще со школьной скамьи, может показаться, что я собирался стать им задолго до того, как попал в Оксфорд. На самом деле в то время я и не догадывался, что есть такая профессия. И даже во втором семестре в Оксфорде, до вступления в ряды Королевских ВВС, моим самым тесным знакомством с философией стали встречи в “Socratic Club”. Моим главным интересом помимо учебы была политика. И она им оставалась по меньшей мере до января 1946 года, после чего в списке предметов, которые я изучал, появилась философия.
В декабре 1947 года, за несколько месяцев до выпускных экзаменов, я рассматривал карьеру философа лишь в качестве некой расплывчатой возможности. Если бы стали явью мои страхи – в виде степени бакалавра с отличием второго класса, – я бы готовился ко второму набору выпускных экзаменов в новую Школу философии, психологии и физиологии, уделяя основное внимание психологии. А так я прямиком отправился работать под руководством Гилберта Райла – в стремлении к новомодному званию бакалавра философии. И только в последние недели 1949 года, после того, как меня с испытательным сроком – и стипендией – назначили научным сотрудником в колледж Крайст-Черч, я определил свой дальнейший путь (и даже сжег за собой все мосты), отказавшись присоединиться к управленческой группе в Home Civil Service[38], – о чем жалел до тех пор, пока не получил предложение из Абердина.
В следующих двух главах я постараюсь подробнее описать те аргументы против существования Бога, которые сформулировал за долгие годы. Сперва я подробно представлю атеистические аргументы, которые целых полвека выстраивал и развивал, а затем, с третьей главы, перейду к тем разным извилистым тропкам, по которым шла моя философия, тем более что пролегали они через мои частые споры на тему атеизма.
И все же, надеюсь, вы увидите: мой давний и многолетний интерес к религии был продиктован благоразумием, моралью и простым любопытством. Ничем иным. Я говорю о благоразумии, ибо если существует Бог или боги, которые вмешиваются в людские дела, то будет крайне неразумно не пытаться всеми силами поддерживать с ними хорошие отношения. О моральной составляющей моего интереса я говорю, поскольку был бы рад найти «вечную и не заключенную в нас самих Силу, которая способствует праведности», как говорил Мэтью Арнолд. А о любопытстве, которым проникнут мой интерес, я говорю потому, что любая научно мыслящая личность должна стремиться, если уж на то пошло, узнать по этому вопросу все, что вообще возможно. И даже при этих условиях, может быть, в конце концов никто сильнее меня и не удивится тому, что многолетнее изучение духовных материй привело меня от отрицания к открытию.
Глава 2
Куда ведут доказательства
Когда Алиса в знаменитой сказке Льюиса Кэрролла отправилась в Зазеркалье, она встретила там королеву, которой, по ее собственным словам, был «сто один год, пять месяцев и один день»:
– Не может быть! – воскликнула Алиса. – Я этому поверить не могу!
– Не можешь? – повторила Королева с жалостью. – Попробуй еще раз: вздохни поглубже и закрой глаза.
Алиса рассмеялась.
– Это не поможет! – сказала она. – Нельзя поверить в невозможное!
– Просто у тебя мало опыта, – заметила Королева. – В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака![39]
Пожалуй, я должен посочувствовать Алисе. Если бы я попробовал представить тот путь, по которому пошла моя жизнь и учеба – даже после того, как я начал философские исследования под руководством Гилберта Райла, – я бы определенно признал его невероятным, а то и невозможным.
Едва ли я мог себе представить, когда впервые опубликовал «Теологию и фальсификацию», что за полвека издам еще где-то книг тридцать пять на самые разные философские темы. Да, наиболее известны мои труды о существовании Бога, но ими сфера моих интересов не ограничивается. Много лет я писал на самые разные темы – от лингвистической философии до логики; от моральной, социальной и политической философии до философии науки; от парапсихологии и образования до идеи загробной жизни и дебатов на тему свободной воли и детерминизма.
И хотя я стал атеистом в пятнадцать лет и еще со школы увлекался философией и всем, что с ней связано, мои философские взгляды сформировались и закрепились намного позже. И к тому времени я уже выявил руководящие принципы, которым предстояло не только направлять мои мысли и литературное творчество, но и в конце концов резко развернуть меня от атеизма к теизму.
Первые исследования… и первые проблемы
Некоторые из моих философских взглядов обозначались еще до того, как я попал в школу «Кингсвуд». Я не скрывал своей приверженности к коммунизму и оставался весьма активным левым социалистом до начала 1950-х, когда покинул Лейбористскую партию, британское исторически сложившееся движение левого крыла.
Что меня остановило от вступления в Компартию, куда шли некоторые из моих школьных сверстников, так это ее поведение после Советско-германских соглашений 1939 года (я тогда был еще подростком). В соответствии с распоряжениями из Москвы эта раболепная и вероломная организация стала осуждать войну против национал-социалистической (нацистской) Германии как «империалистическую» и поэтому не касающуюся британского народа. Так они делали и в 1940-м, хотя страна уже была под угрозой военного вторжения. Однако, когда немцы вторглись в СССР, эта так называемая «империалистическая» война внезапно стала для коммунистов «прогрессивной» и «народной». В последующие годы я стал все критичнее относиться к теории и практике коммунизма с его тезисом о том, что история управляется законами, – подобными тем, какие мы знаем из естественных наук.
В то время я, как и многие из сверстников, открыл для себя «разъяснительные сочинения» С. Э. М. Джоуда. В то время Джоуд был популярен у британской публики благодаря участию в радиопередачах на философские темы и доходчивому стилю письма (в общей сложности он написал где-то семьдесят пять книг). Отчасти именно в его книгах я находил ссылки на бестселлеры о психических исследованиях, ныне широко известных под именем парапсихологии, – впрочем, как я понял впоследствии, бестселлеры эти, как ни прискорбно, не заслуживали никакого доверия.
38
Home Civil Service – постоянно действующий секретариат государственных служащих, поддерживающий правительство Соединенного Королевства.
39
Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье (пер. Н. М. Демуровой).