Страница 15 из 17
Ключевым аргументом политического возрождения и последующей легитимизации крупного частного предпринимательства в Китае стало осознание руководством страны его способности выступить в качестве важного драйвера быстрого и относительно устойчивого экономического роста. «Допущение существования и развития частного хозяйства», «все, что благоприятствует развитию производительных сил, отвечает интересам народа, а потому диктуется социализмом и допускается им», – утверждалось, в частности, по этому поводу на XIII съезде КПК[43].
В той или иной степени принимались во внимание и такие немаловажные аргументы положения частнокапиталистического предпринимательства в смешанной экономике Китая, как: более высокая производительность труда в результате превосходства над мелкими частниками в области «индустриализации, коммерциализации, обобществления и модернизации производства»; способности к «стимулированию производства, оживлению рынка, увеличению занятости… лучшему удовлетворению разнообразных потребностей народа»; «необходимое и полезное дополнение к экономике, основанной на общественной собственности»[44].
Подчеркивалось также, что «дополняющая роль» частного сектора как «несоциалистического уклада» строго контролируется государством в рамках механизма «государственного регулирования рынка и рыночного ориентирования предприятий»[45] (подробнее об этом механизме см. разд. 1.2).
Принимая во внимание такого рода аргументы, можно, в частности, констатировать, что политический «ренессанс» частнокапиталистического предпринимательства в КНР в 1980-е гг. был вполне адекватным отражением устойчивых тенденций в развитии негосударственных секторов хозяйства, связанных с ростом найма рабочей силы и общим укрупнением предприятий в рамках постепенного перехода страны от административно-командной экономики к рыночной. Данный «ренессанс», на наш взгляд, это весьма характерное проявление поэтапной сущностной конкретизации и дальнейшего вполне естественного развития и реализации на практике официальной политической концепции «строительства социализма со спецификой Китая» (см. разд. 1.2).
В более широком смысле, как небезосновательно считали некоторые российские синологи, политическое признание частной собственности в Китае стало, во-первых, радикальным шагом к приведению политико-правовой надстройки в соответствие с объективными процессами в хозяйственной сфере, отражающими реальные уровень и структуру развития производительных сил страны (в 1960-1970-е гг. эти процессы были деформированы административно-командной системой и «вытеснены» ею в сферу теневой экономики); во-вторых, ответом КНР на императивы общемирового развития, одной из форм ее внутренней социально-экономической «подготовки» к постепенной интеграции в мировое хозяйство [71, с. 27]. К этому следует, однако, добавить, что, по нашему глубокому убеждению, возрождение частного предпринимательства в Китае в 1980-е гг. ознаменовало собой по сути и постепенное возвращение страны на естественный путь капиталонакопления и индустриализации, типичный для развивающихся стран с формирующимися рынками (market emerging economies).
2.2 Правовое регулирование частного мелкотоварного и капиталистического предпринимательства на начальных этапах реформ: базовые документы
2.2.1 Правовая институализация мелкотоварного частного хозяйства
Политическая легализация мелкого частного хозяйства (гэти цзинцзи) с относительно небольшим интервалом во времени повлекла за собой и его правовую институализацию, закрепленную в Основном законе страны. Так, уже в 1982 г. в Конституцию КНР (ст. 11) было включено положение, согласно которому «индивидуальное хозяйство городских и сельских тружеников, функционирующее в установленных законом рамках, является дополнением к социалистическому общественному хозяйству. Государство охраняет законные права и интересы индивидуального хозяйства. Государство посредством административного управления направляет, поддерживает и контролирует индивидуальное хозяйство»[46].
Конституционно-законодательное признание «индивидуального» предпринимательства, в свою очередь, инициировало весьма активный процесс его легитимизации на подзаконном уровне за счет разработки механизма реализации правомочий мелких частников и их отношений с государством в общих административно-правовых актах Госсовета КНР, а также в более конкретных нормативных документах министерств и ведомств страны. В этих актах и документах особо выделяются два взаимодополняющих нормативных акта: «Некоторые политические установки Госсовета КНР в отношении несельскохозяйственных индивидуальных предприятий в городах и поселках» (1981) и «Дополнительные установки Госсовета КНР к «Некоторым политическим установкам в отношении несельскохозяйственных индивидуальных предприятий в городах и поселках» (1983)[47].
В упомянутых выше Установках на правовом уровне де-факто воспроизводится и детализируется политический тезис о «дополняющей роли» и положительном влиянии «индивидуального» сектора на национальную экономику, констатируется долговременность стратегии КНР в отношении мелкотоварного предпринимательства, на основании чего для обязательного исполнения всех местных административных органов выдвигается, в частности, наиболее общая принципиальная директивная установка. Согласно ей все «местные народные правительства, торговые, промышленные, снабженческие, банковские и другие организации на местах должны оказывать добросовестное содействие развитию несельскохозяйственных индивидуальных предприятий в городах и поселках, должны обеспечить им надлежащие условия и поддержку в разрешении вопросов финансирования, товарного снабжения, предоставления земельных участков, налогообложения, регулирования рынка и т. д. Любая дискриминация (выделено мной – А. К.) индивидуального хозяйства, неоправданное вмешательство в его деятельность или пассивная позиция государственных органов – все это не способствует развитию социалистической экономики и потому ошибочно» [131, с. 145–146].
Комплексный сопоставительный анализ текстов Установок и Дополнительных установок показывает, что в этих базовых документах по сути идентифицированы и регламентированы все основные конкретные аспекты ведения «индивидуального» хозяйства в КНР, а именно:
• сфера хозяйственной деятельности;
• социальная база и субъект хозяйствования;
• порядок регистрации и перерегистрации «индивидуального» предприятия; условия и порядок найма рабочей силы;
• вопросы обеспечения земельными участками, производственными помещениями, сырьем, оборудованием и другими товарами;
• принципы и порядок ценообразования;
• формы государственного финансирования и кредитования;
• правовая защита экономических интересов мелкого бизнеса;
• охрана его политических прав и социального статуса;
• порядок учреждения и компетенция профессиональных союзов;
• обязанности «индивидуалов» перед государством и их ответственность за правонарушения;
• компетенции местных народных правительств и административных управлений промышленности и торговли в области регулирования «индивидуального хозяйствования».
В 1984 г. в Китае были введены в действие «Некоторые установки Госсовета КНР относительно индивидуальной промышленности и торговли в деревне»[48]. Мотивы и цели принятия этого нормативного акта состояли в дальнейшем расширении сферы государственного административно-правового контроля и регулирования предпринимательства, распространении ее не только на предприятия мелкотоварного сектора в городах и поселках, но и на не менее бурно развивавшиеся с конца 1970-х гг. мелкую частную промышленность и торговлю в деревне. Указанный документ по своей структуре и содержанию весьма близок к рассмотренным выше Установкам и Дополнительным установкам, хотя и ориентирован в то же время на специфику поселково-волостной администрации и мелкого сельского бизнеса.
43
См.: Документы XIII съезда КПК. С. 32.
44
См. там же. С. 41.
45
См. там же. С. 15, 41.
46
Чжунхуа жэньминь гунхэго сяньфа (1982) (Конституция Китайской Народной Республики). Пекин, 1983. С. 16.
47
Текст этих двух документов анализируется и кратко цитируется по [131, с. 145–152]. Более полная версия перевода данного текста – см. разд. 1 приложения 1.
48
Полный их текст см., в частности: [131, с. 157–161].