Страница 13 из 17
• ряд важнейших элементов системы взглядов Дж. К Гэлбрейта[31], в частности его теорий «конвергенции двух систем», «уравновешивающих сил», «нового индустриального общества», «общества потребления»; концепция техноструктуры как особого слоя профессионалов-менеджеров, чья возрастающая роль приводит к эволюционной утрате собственностью на капитал роли ключевого властного фактора общественного развития, выдвигает на его место роль знаний; концепция планирования как фактора адаптации компании к крупному индустриальному производству в условиях рыночной экономики; расширенная по сравнению с кейнсианством концепция государственного регулирования, в которой наряду с чисто экономическими методами присутствуют и внерыночные подходы, в частности в рамках методик социального регулирования общественного развития[32];
• выводы Т.У. Шульца, касающиеся, в частности, исследования им категории человеческого капитала, роли государства и общества в его формировании и умножении[33];
• взгляды Й. Шумпетера, автора эволюционной теории инноваций, касающиеся, в частности, исследования и оценки роли предпринимательства в экономическом росте; вывод о неизбежности трансформации частнопредпринимательского капитализма в экономическую систему, развитие которой регулируется государством[34];
• теоретические и практические аспекты (включая негативный и позитивный опыт) рыночного реформирования «реального социализма» в восточноевропейских странах в советский период: концепция «рыночного социализма» О. Шика (Чехословакия), идеи И.Б. Тито и его окружения (Югославия), теория Я. Корнай (Венгрия) о причинах и механизме воспроизводства дефицита в административно-командной экономике;
• современная теория и практика перехода к рыночной экономике в России, СНГ, Балтии и странах Восточной Европы, включая критичный разбор и учет концепций «шоковой терапии», «первичности» политических реформ по отношению к экономическим, идей быстрого разгосударствления (деэтатизации), «ухода» государства из экономики, ослабления роли государства как макрорегулятора общественного развития;
• современные примеры и методики планирования и госбюджетного регулирования социально-экономического развития в развитых капиталистических странах: инвестиции в инновационное развитие и человеческий капитал в США, скандинавский опыт социального регулирования, французская модель «относительно успешного сочетания плана и рынка» (см., в частности: [129, с. 243]);
• восточноазиатская модель развития рыночных отношений при сильной и даже ведущей в определенные периоды роли государства в регулировании экономики (Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань, Гонконг, Таиланд, Филиппины и др.);
• оценивавшиеся как негативные, но весьма поучительные для КНР аспекты опыта догоняющего развития ряда стран Азии и Латинской Америки, в частности «неконструктивное механическое соединение» директивного планирования и рынка в индийской модели «смешанной экономики» (до 1990-х гг.); чрезмерно долгое «зависание» национальной экономики на импортозамещении в ущерб экспортной ориентации обрабатывающей промышленности в латиноамериканских странах (Аргентине, Мексике, Бразилии), предшествовавшее их современному этапу развития (см., в частности: [129, с. 54]).
Международные сопоставления, сущностные оценки и идентификация китайской модели ГРЭП применительно к соответствующему мировому опыту существенно варьировались в начальный и последующие этапы рыночных реформ в КНР.
Так, в постсоветской России быстрый экономический рост и позитивный опыт переходной экономики в Китае долгое время фактически игнорировались и отвергались экспертами, близкими к официальным кругам, на тех лишь «основаниях», что «у власти в КНР находятся коммунисты», а «Россия – это европейская держава»[35]. Лишь в середине – второй половине 2000-х гг. в РФ появились весьма сдержанные позитивные официальные высказывания о возможности использования китайского опыта в отдельных областях реформируемой экономики. Другими словами, по крайней мере вплоть до недавнего времени, в России имело место явно политизированное и/или идеологизированное восприятие рыночных хозяйственных преобразований и роли в них государства в Китае.
Весьма показательны в этом плане и оценки рассматриваемой китайской модели экспертами такой авторитетной международной организации, как Всемирный банк, эволюционировавшие по мере развития и/или радикализации рыночных реформ в КНР.
Так, уже в 1990-е гг. советник ВБ А. Кейдель считал, что хотя «экономические лидеры материкового Китая рассматриваются как «практики» в их проектировании реформ и реформаторской политики, но за их практичностью лежит теоретическая схема понимания того, как работает экономика вообще и китайская в частности… Эта схема экономической теории предстает комбинацией из марксистского, советского и кейнсианского подходов и принципов конкурентного рынка». Пусть, по его мнению, она пока и не представляет собой «четкого синтеза» этих элементов, но «выглядит скорее как быстрый поток, на который воздействуют как политика, так и экономический опыт» (цит. по [67, с. 116–117]).
В 2000-е гг. позитивность оценок китайской модели ГРЭП Всемирным банком существенно возросла. При этом на примере Китая неоднократно подчеркивалась важность для эффективного строительства современной рыночной экономики не только тех или иных национальных исходных условий («социалистическая» и/или развивающаяся страна и т. п.), но и качества национальной политической элиты, степени ее ориентации на рыночные реформы и реальной способности к их осуществлению (см., например: [103, с. 331]).
В 2010-е гг. по мере возрастания роли Китая в мировой экономике конструктивное сотрудничество китайских реформаторов со Всемирным банком выходит на качественно новый уровень, что наиболее наглядно проявилось, на наш взгляд, в совместной разработке экспертами ВБ и специалистами Комитета по развитию и реформе Госсовета КНР долгосрочного прогноза социально-экономического развития Китая до 2030 г.
В данном прогнозе, в частности, провозглашается и обосновывается цель строительства в КНР к указанному сроку «современного, гармоничного и созидательного высокодоходного общества». Среди приоритетов такого общества названы:
1) улучшение качества экономического роста при продолжении роста доходов населения;
2) достижение сбалансированного и устойчивого роста, совместимого с реалиями рыночной экономики;
3) усиление инноваций и креативности;
4) полное раскрытие человеческого потенциала Китая (включая индивидуальный потенциал личности, мелкого и среднего бизнеса и т. д.);
5) повышение роли рынка, власти закона, общественных ценностей и высоких моральных стандартов [49, р. 18–20].
Подводя итоги настоящей главы, можно сделать следующие основные выводы и обобщения.
Во-первых, эволюция китайской модели государственного регулирования экономики и предпринимательства в период существования КНР – это прежде всего функция в той или иной степени радикальной трансформации отношений собственности на условия и результаты производства.
Во-вторых, в качестве основных этапов данной эволюции и их ключевых характеристик можно назвать:
1) период «новой демократии» (конец 1940 – середина 1950-х гг.): государство как «регулятор отношений между трудом и капиталом» в условиях смешанной экономики и приоритетной поддержки формирующегося госсектора[36];
2) период административно-командной экономики по-китайски (середина 1950 – конец 1970-х гг.): попытка тотальной этатизации социально-экономических отношений;
31
Гэлбрейт, Джон Кеннет (1908–2006), известный американо-канадский экономист и социолог, представитель институционально-социологического направления, профессор Калифорнийского, Гарвардского и Принстонского университетов США.
32
Наиболее полно концептуальные взгляды Дж. Гэлбрейта отражены в его трилогии «Общество изобилия» (1957), «Новое индустриальное общество» (1967) и «Экономические теории и цели общества» (1973).
33
Шульц, Теодор Уильям (1902–1990) – американский экономист, представитель Чикагской школы, лауреат Нобелевской премии по экономике 1979 г., один из инициаторов исследования человеческого капитала в его самом широком понимании (см., в частности, его работы, цитировавшиеся в КНР: [190; 192].
34
Шумпетер (Schumpeter), Йозеф (1883–1950) – американский экономист австрийского происхождения, профессор Гарвардского университета.
35
И это несмотря на многократные публикации и выступления известных российских ученых-китаеведов, в частности специалистов ИДВ РАН и МГИМО (У) МИД РФ (С.Г. Лузянина А.В. Островского, Я.М. Бергера, Э.П. Пивоваровой, В.Я. Портякова, В.В. Карлусова и др.), о значимости для РФ данного опыта и необходимости его применения в адаптированных к российским условиям формах.
36
Сформированного в результате национализации собственности «бюрократического капитала», «преступников и контрреволюционеров», а также иностранного капитала, не поддержавшего образования КНР.