Страница 10 из 17
Значимым шагом на пути к дальнейшей легитимизации рыночных отношений в Китае было выдвижение китайскими учеными тезиса о «социалистической рыночной экономике». Причем в процессе его обсуждения обращалось внимание на «различие между товарной и рыночной экономикой», последняя рассматривалась как более «высокая ступень развития товарного хозяйства». В материалах дискуссий последовательно проводилась мысль, что успехи китайской реформы были достигнуты прежде всего благодаря использованию рыночных методов. Неудачи же реформ в бывших социалистических странах связывались как раз с тем, что они «не смогли создать рыночную систему в рамках социализма» [126, с. 4; 67, с. 111].
XIV съезд КПК (октябрь 1992) официально закрепил тезис о необходимости создания в Китае системы «социалистической рыночной экономики», узаконив те принципиальные положения, которые были высказаны Дэн Сяопином в начале 1992 г. и развиты в ходе теоретических дискуссий, организованных руководством КНР в период подготовки к съезду. Выдвижение концепции «социалистической рыночной экономики» оценивалось в Китае как «новый прорыв в экономической теории социализма». Действительно, став обновленной версией официальной политико-экономической доктрины КНР, данная концепция как ключевой элемент национальной модели ГРЭП выполнила следующие важные функции:
• явилась попыткой обращения к истокам аутентичного марксизма, объявив приоритетной целью социализма в Китае, главным критерием его успехов развитие производительных сил, а отнюдь не классовую борьбу, тормозящую данное развитие;
• продемонстрировала стремление отделить марксизм от его догматических толкований с их нетерпимостью к товарному производству и рыночным отношениям;
• придав новое качество, синтезировала и взаимодополнила ключевые положения о плане и рынке, содержавшиеся в материалах 3-го пленума ЦК КПК 12-го созыва (1984), выдвинувшего концепцию «планового товарного хозяйства», и XIII съезда КПК (1987), предложившего модель «государство регулирует рынок, рынок ориентирует предприятия»;
• ознаменовала собой признание в Китае объективности товарного производства в условиях «социализма с китайской спецификой», причем применительно не только к рынку розничных товаров народного потребления («ширпотреба», как его называли в СССР), искусственно суженному в административно-командной экономике, но и ко всем отсутствовавшим в указанной экономике, но характерным для монетарного хозяйства рынкам факторов и результатов производства;
• легитимизировав, признав де-юре фактический переход Китая к рыночной экономике, идущий с конца 1970-х гг., преодолела идеологические барьеры и открыла путь к резкой активизации и масштабной диверсификации рыночных реформ, включая принципиально важную для КНР реформу госсектора как основы национальной экономики;
• в обозначенном выше качестве подтвердила принципиально важную победу Дэн Сяопина и его сторонников-реформаторов над левацкой, догматически ограниченной группировкой в руководстве КПК и КНР.
Реформистские идеи Дэн Сяопина, сформировавшие концепции «социалистической рыночной экономики» и «начальной стадии социализма», в 1990-е гг. в той или иной степени присутствовали практически во всех важнейших политических и правовых документах КНР, в частности в решениях XIV (1992) и XV (1997) съездов КПК, материалах пленумов ЦК КПК[16], а также в соответствующих весьма радикальных поправках в Уставе КПК и Конституции КНР, заменивших, в частности, термин «плановая товарная экономика» термином «социалистическая рыночная экономика».
В этом смысле неудивительно, что своего рода венцом «канонизации» рыночных идей Дэн Сяопина стало выдвижение Цзян Цзэминем идеологии «трех представительств» – марксизма – ленинизма, идей Мао Цзэдуна и учения Дэн Сяопина – в качестве обновленной идеологии КПК, официально закрепленной в ее Уставе[17].
Концепция «социалистической рыночной экономики», как констатирует известный российский китаевед Э.П. Пивоварова, «завершила почти 15-летний теоретический поиск, осуществлявшийся в ходе реформы экономической системы в КНР» [107, с. 244]. По мнению другого «патриарха», российского китаеведения Я.М. Бергера, рыночные идеи Дэн Сяопина, сформировавшие, в частности, данную концепцию, в своей совокупности «представляют целостную программу», которая «на десятилетия вперед определила основную направленность китайских реформ и некоторые важные методы их реализации» [66, с. 121].
Таким образом, на наш взгляд, концепцию «социалистической рыночной экономики» можно по праву считать весьма значимой вехой, одним из ключевых институциональных элементов эволюции модели ГРЭП в Китае на этапе перехода страны от административно-командной к рыночной экономике.
Четвертый, современный, этап эволюции модели ГРЭП в КНР прямо и косвенно связан с общим повышением степени зрелости рыночной экономики в стране, и прежде всего с потребностью перехода ее от неравномерного, ресурсозатратного, экстенсивного типа экономического роста к более равномерному, ресурсосберегающему и интенсивному, как и от социальной поляризации китайского общества – к преобладанию в нем устойчивого и многочисленного среднего класса.
Развитие Китая в соответствии с установками Дэн Сяопина и, в частности, активизация рыночных реформ «повеем азимутам», включая госсектор, начатая в 1994 г., всемерное привлечение иностранного капитала и опора на частный национальный капитал, беспрецедентно высокие темпы роста ВВП и еще большие – экспорта (до 9~13 и 15–30 % в год соответственно) – все это уже к 2000 г., и тем более к началу 2010-х гг., привело к радикальному изменению места и роли страны в мировой экономике (подробнее см. введение, разд. 2.4 и 3.1).
Однако издержки этого беспрецедентно быстрого экономического роста оказались весьма серьезными, проявившись, в частности, в острой нехватке природных ресурсов и экологических проблемах, социальной и межрегиональной дифференциации общества, нарастании ряда других структурных социально-экономических дисбалансов (подробнее см. [87]).
В 1990—2000-е гг. на «гребне» быстрого экспортоориентированного развития, по мере роста «органического строения» капитала Китай постепенно переходил от преимущественно трудоемкого к преимущественно капиталоемкому типу экономического роста, став, в частности, признанным мировым лидером по доле промышленно обработанных товаров в товарном экспорте и доле высокотехнологичной продукции в промышленном экспорте[18].
Вступление страны в ВТО (2001 г.), во многом стимулировав экспортную экспансию КНР, в то же время повлекло за собой повышение степени ее зависимости от глобальной экономики, включая известные кризисные проявления и тенденции 2008–2017 гг., касающиеся, в частности, и определенного сокращения внешнего спроса на китайскую экспортную продукцию.
Указанные и сопряженные с ними внешние факторы и обстоятельства потребовали существенной корректировки социально-экономической стратегии Китая, в частности значительной переориентации целевых приоритетов развития экономики с внешнего на внутренний рынок, с одной стороны, и ускорения высокотехнологичной перестройки экспортной политики – с другой.
Осознание значимости в современных условиях бо́льших вложений в человеческий капитал проявилось в КНР, в частности, в том, что уже к концу 2000-х гг. (впервые за период реформенного развития) темпы роста подушевых доходов населения вплотную приблизились к темпам роста ВВП. Причем объективное повышение стоимости рабочей силы наряду с прочими взаимосвязанными обстоятельствами, как считают авторитетные аналитики Госсовета КНР, является закономерным фактором постепенного перехода Китая к относительно длительной фазе «средней скорости развития» (на уровне примерно 6–7 % темпов ежегодного прироста ВВП в 2010-е и 5–6 % – в 2020-е гг.)[19].
16
Особенно в этой связи, на наш взгляд, следует отметить постановление 3-го пленума ЦК КПК 14-го созыва (ноябрь 1993 г.) «О некоторых вопросах создания структур социалистической рыночной экономики» (известное также как «50 пунктов»).
17
Как соратник и официальный преемник Дэн Сяопина Цзян Цзэминь занимал пост Генерального секретаря ЦК КПК в течение 13 лет (1989–2002).
18
Соответствующие доли уже в 2009 г. достигли 94 и 31 %. – In: World Development Report 2012. P. 400.
19
Подобного мнения придерживается, в частности, заместитель директора Центра исследования вопросов развития и реформы Госсовета КНР Лю Шицзинь. – См.: Жэньминь жи-бао онлайн. 2010. 10 ноября.