Скёль

Анна тоже получила таинственное послание, и была не менее заинтригована: «Уважаемая Анна, рассчитываю, что вы умеете хранить тайны и готовы помочь, даже если о помощи просит Властелин Болот. Очень прошу, приходите одна (это значит без свиты! Совсем!) в полнолуние, 11 числа, в полночь, на границу Болот и Луга в заброшенную сторожку. Кара-Чур».

*

На веранде перед черным-черным срубом с покосившимся крыльцом был накрыт стол. Самовар (а пузатая позолоченная колба называлась именно так) закипел, чашки тончайшего фарфора были расставлены на белоснежной скатерти. Огромный пирог с морошкой, еще один с клюквой и множество пирожков с малиной стояли на небольшом столике рядом. Горецвет, удобно устроившись в кресле-качалке, явно сделанной под заказ, смаковал ароматный чай, оттянув мизинчик, и рассказывал последние новости, полученные от «беса-пилотника». Кара-Чур и Карл степенно сидели на стульях с витыми спинками и, прервав светскую беседу о погоде и генетических мутациях типа HDEC2, внимательно слушали дракона.

Мужчины дослушали новостную сводку, Карл печально вздохнул и промолвил:

— Похоже, пора к друзьям. Но я рассчитываю договориться с Хейдаром и продолжить опыты, коллега.

Кара-Чур утвердительно кивнул.

— Поддерживаю, коллега.

Горецвет, продолжая прихлебывать чай, предложил:

— А лететь к друзьям лучше на мне — быстрее и … эффектнее.

Мужчины одновременно разразились гомерическим хохотом.

Смеркалось.

========== 4. Сторожка ==========

На границе Болотного края и Королевства луга стояла сторожка. Крыша бревенчатого домика заросла дерном и болотными цветами, а рядом с трубой виднелась небольшая ёлка.

Возле домика был устроен необычный сад. Так как болотная местность не способствовала разведению цветов и кустарников, то и сад тут был под стать — необычный, каменный. Но от того не менее живописный. Потому как каменные фигуры, как будто застывшие в воздухе в самых причудливых позах, создавали эффект неожиданности и удивляли любого прохожего, по случайности оказавшегося в этом месте.

В светлое время домик, несмотря на соседство с болотом, выглядел весьма обжитым и уютным и даже ухоженным. Возможно, такое впечатление складывалось из-за чистых окон с веселыми занавесками и новенького крыльца. Впрочем, кальсоны и полосатые фуфайки, развешанные на сушке рядом с домиком, тоже недвусмысленно намекали, что хозяин тут есть.

Ночью бельё таинственным образом исчезало, окна закрывались темными ставнями, а погнутые ели и кривобокие березы, растущие возле домика, отбрасывали зловещие тени. В лунном свете домик принимал совсем уж таинственный вид. А у редких путников, по случайности забредших так далеко, возникало только одно желание — оказаться как можно дальше.

Согласно местной легенде владельцем этого домика и сада был болотный леший Шигшинаки или Шига. Согласно этой же легенде он недолюбливал трезвых мужчин и не переносил на дух всех женщин. А всё потому, что трезвые мужчины, как правило, либо кидались на него с кулаками или чем-то потяжелее, либо бежали в болото. И в зависимости от обстоятельств Шига был вынужден или спасаться сам, или спасать непутевых посетителей. Женщины же просто вызывали у него стойкую неприязнь. А все потому, что кто-то пустил слух, что поцелуй искренней любви превратит болотное чудище в прекрасного принца, сторожку — в замок, а снявшую заклятье женщину — в царицу с баснословными богатствами.

Шига, конечно, догадывался, кто был автором этого слуха, и даже как-то высказал свое отношение к юмору профессора Горянина. Но болотная легенда почему-то крепко засела в умах аборигенов, и пришлось выкручиваться.

Потому Шига, заметивший, что под воздействием настоек местное население становится значительно добрее и лояльнее к чудовищам, распустил слух, что Шигшинаки не трогает только весёлых и притомленных настойками путников. А вот женщинам — путь заказан, что трезвым, что притомленным. А про богатства и королевскую кровь это все выдумки.

В домике на полке у печи стояла голограмма с четырьмя улыбающимися молодыми людьми: Айна, Юххони, Шига, Василий. Это был состав той самой злополучной экспедиции, прилетевшей на планету за год до того, как с неба рухнуло бревно с буквой Х на конце и день поменялся с ночью …

В далёком прошлом, фактически в прошлой жизни, Шига Одзава (одзава — маленькое болото на родном языке Шиги, примеч. автора), врач-микробиолог, прилетел на планету в составе небольшой зоологической экспедиции вместе с профессором Василием Горяниным. Но в силу трагических обстоятельств был вынужден остаться в топях навсегда.

С Кара-Чуром Шига познакомился, когда тот по счастливой случайности оказался рядом с болотами и нашел Горянина, правда уже в теле ящерицы. Имран, а таково было настоящее имя Кара-Чура, помог незадачливым межгалактическим страдальцам. Чудесные знания молодого естествоиспытателя, помноженные на технологии и опыт пришельцев, в итоге спасли их всех, даже Василия. Правда, несчастный Горянин, а ныне Горецвет, лишился своего человеческого облика, зато остался жив.

Итак, после памятного события, ставшего легендой, Айна и Юххони ушли на север, Горецвет переехал в терем к своему спасителю, а Шига Одзава, микробиолог, врач и просто хороший человек, обосновался в болотах.

*

Кара-Чур откинулся в кресле-качалке и уставился на конверт с письмом. Карл и Горецвет улетели на помощь товарищам, и Властелин остался один на один со своими мыслями. И мысли эти не давали ему покоя.

В том, что письмо написано рукой Анны, сомнений у него не было — Имран не раз читал документы, написанные рукой Королевы Луга. Но странный текст и выбор места встречи наталкивали его на мысли о глупом розыгрыше. Потому что дом Шигшинаки на границе Болот и Луга было последним местом, куда Анна могла позвать Властелина Болот. Кроме того, Анна настаивала на личной встрече, а это было еще необычнее.

— Женщины! — презрительно фыркнул Кара-Чур. Но в глубине его чёрной-чёрной души шевельнулось любопытство и что-то ещё. Припыленное и непонятное. Какое-то забытое чувство, которое Кара-Чур никак не мог вспомнить и оттого только сильнее беспокоился.

В четверть двенадцатого Кара-Чур оседлал черного-черного коня и хотел было уже поехать, но из загона послышалось недовольное ржание.

— Что, Горбань, тоже хочешь прокатиться?

Кара-Чур подъехал ближе.

— Нет, мой друг, сегодня оставляю тебя за старшего — ведь Горецвет улетел, и ты, мой верный скакун, единственный, кто наделен разумом, и в случае необходимости сможешь помочь остальным химерам.

Горбань снова заржал и в этот раз даже будто вздохнул, помотал мохнатой головой, но все же зашел обратно под навес.

Кара-Чур пришпорил коня и пустился в сторону сторожки быстрее ветра. Тучи рассеялись, над болотами взошла полная луна. Лес и топи казались подернутыми прозрачной серебряной дымкой и оттого выглядели еще более загадочными.

Анна добралась до сторожки на полчаса раньше назначенного времени. И сделала это специально. Письмо было написано рукой Властелина Болот, в этом сомнений не было. Она внимательно изучила сама и даже заставила своих писарей сравнить отрывок письма и грамоты, которые при ней когда-то писал Кара-Чур. Почерк был идентичен. Но содержание!

Во-первых, упоминание свиты, что за детская шалость. Да и шутки такие были скорее в духе её фрейлин, но никак не вязались с привычным сарказмом Кара-Чура.

Во-вторых, вся эта таинственность и желание видеть только её одну, да ещё и в полнолуние, в полночь, создавало какой-то романтический флёр. Анна была убеждена, что Властелин Болот мог быть коварным, расчетливым и даже безжалостным, но романтиком — точно нет. И потому, памятуя о том, что она, на минуточку, тоже слегка бессмертна, как и ее противник, Анна пустилась в путь, как и предписывалось в записке — одна. Правда, приехала на полчаса раньше и притаилась в зарослях кустарника так, чтобы иметь обзор на сторожку и единственную дорогу к ней. Лошадь же свою предусмотрительно припрятала в лесу.