Скёль

Хотя операцию в целом нельзя было назвать провальной: Полина была спасена, а шумное представление уж точно удалось на славу, Гуннар воспринимал дуэль как вершину его личного позорного поражения.

В голове пронеслись воспоминания. Вот Кара-Чур крутанул сначала правой, потом левой кистью, словно разминался после долгого перерыва.

Гуннар перебросил саблю из одной руки в другую, но это было только напоказ - амбидекстером он не был. Прищурившись, он понял, что медлительность противника, что двигаясь по-кошачьи обходил его справа, была напускной - Властелин болот расслаблял противника, чтобы победить быстро.

Гуннар выпрямился и решил рискнуть - подставил сопернику незащищенную спину, - вроде бы оступился, будучи под воздействием винных паров и жарких взглядов красавиц.

Кара-Чур не медлил. С гортанным выкриком бросился на него, - Гуннар только и успел заметить краем глаза блеск стали, да услышал резкий звук клинка, рассекавшего воздух.

Вот тут-то по настоящему пьяный псевдо-гусар и закончил бы свою жизнь разрубленным надвое. Но разведчик Гуннар, который с холодным оружием был на “ты” и сегодня к успокоительной настойке и иным яствам даже не принюхивался, легко ушел от страшного рубящего удара, бросившись в перекате под ноги противнику.

Представитель горячих горских рубак в черном с газырями, о нраве и быте которых Гуннар знал из древних легенд, от такого удара тут же лишился бы ног от коленей. Но Властелин болот с гиканьем прыгнул высоко вверх - невозможно высоко для человека, и опасная атака провалилась.

В дверях появились новые гости, они активно размахивали руками и привлекали внимание присутствующих криками: «На улице представление поинтереснее будет! Бросайте дуэлянтов, скорее туда!»

Кара-Чур кинул быстрый взгляд на Гуннара. Внимание зрителей ослабевало. Надо было срочно что-то предпринимать. Разведчик показал глазами на стол слева от себя и взмахнул своей бутафорской саблей.

Кара-Чур слегка изогнул бровь, скривил губы и стал теснить Гуннара к указанному столу. Разведчик, совершив несколько выпадов в опасной близости от головы Кара-Чура, лихо запрыгнул на стол. Следом за ним запрыгнул и Властелин. Люди в дверях растеряно замерли: снаружи конечно обещали представление, но внутри сейчас тоже было интересно. И потом, кто знает, что там за увеселительная программа, а тут похоже сейчас будет кульминация: грозный мужчина в черном наседал на гусара все активнее и похоже гусару оставалось не долго…

Но судьба, как истинная женщина, приберегла пару сюрпризов. Поэтому Мари, вырвавшись из плотного кольца гостей, следивших за приближающимся финалом дуэли, схватила с ближайшего стола вазу с фруктами и запустила первый попавшийся спелый плод прямо в Кара-Чура.

Властелин даже не посмотрев отбил снаряд левой рукой, правой продолжая наседать на противника и только тихо прокомментировал:

- Вот это я понимаю - женщина.

Сзади послышались вопли Мари:

- Оставьте его! Немедленно оставьте, слышите?

Гуннар подлил масла в огонь, громко крикнув:

- Раньше, голубушка, соглашаться надо было! Теперь у нас с месье чёртом, мужской разговор!

Лаборантка взвыла как раненый Горецвет и кинула следующий фрукт теперь уже в Гуннара, проводив полет словами:

- Мерзавец! Оставьте его, месье, я прикончу его своими руками!

Кара-Чур собрался повернулся к девице, но Гуннар сделал ему подножку. В очередной раз Властелин проявил чудеса устойчивости и соскочил со стола, после чего с силой дернул скатерть. Гуннару оставалось только спрыгнуть в толпу.

Ближайшие к противникам дамы задорно взвизгнули, а виновница дуэли вновь бросилась было к ним с криками “Пожалуйста” и “Не надо!”, но ее перехватили, утащили, - не лезь мол, и так натворила дел.

Гуннар отвлекся на девицу с чёлкой и едва не пропустил на этот раз молчаливую атаку Кара-Чура: только мельтешение смертоносной мельницы двух шашек, заставило его броситься в сторону и парировать выпад почти вслепую. Раздался оглушающий звон, практически стон металла, посыпались искры… А рука нордсьена повисла плетью - такой силы удар обрушил на него Властелин болот.

Стиснув зубы, чтобы не застонать, Гуннар с силой сжал правое запястье - попытался вернуть руку к жизни. Он изумленно охнул, когда его взгляд упал на саблю, вернее то, что от нее осталось - крохотный осколок стали одиноко торчал из рукояти.

Натурально зарычав, Гуннар перехватил левой рукой сломанное оружие и поднял яростный взгляд на противника, что кровожадно ухмылялся, забавляясь над ним. Разведчик решил дорого продать свою жизнь…

И тут погас свет. Люди вокруг моментально заголосили, а на его плече сомкнулись стальные пальцы.

- Ты неплохо дерешься, нордсьен. - Кара-Чур был в опасной близости и говорил очень тихо, и от того еще более зловеще, - но вот тебе совет: в жизни важны две вещи - верный меч и настоящая женщина. Меч у тебя был игрушечный, а настоящую женщину ты упустил. С этим словами Властелин болот потащил ошалевшего Гуннара куда-то вперед.

Как ему удалось тогда с такой ловкостью лавировать среди мечущихся в темноте людей, так и осталось для разведчика загадкой. Но на улицу они выбрались за считанные секунды и смогли беспрепятственно добежать до челнока…

Вынырнув из воспоминаний, Гуннар решил больше не медлить. Одернул косуху, небрежно накинутую на футболку с растянутым воротом, поправил букет и твердой поступью вошел в главное здание.

Сделав пару шагов по просторному холлу он поразился, как сильно изменился НИИ с того приснопамятного праздника, проклятого всеми божествами, шаманами и искусственным интеллектом.

Вместо исторической реконструкции, изображавшей то роскошь люстр, мрамора и паркета, то облупленные зеленые стены и затертый ногами бордовый линолеум, Гуннара встретил стандартный металлопластик, пластик, транспластил, и кое-где бронированное огнеупорное стекло.

К островку этого волшебного и абсолютно, как показывал его личный опыт, бесполезного материала, Гуннар и направился. В бронированном “стеклянном стакане” сидела мадам, которая, казалась забытой частью древней голограммы - прямо со времен основании НИИ. В розовой кофточке с перламутровыми пуговицами, роговых очках и с неизменными спицами в руках.

Гуннар глубоко вздохнул, пригладил волосы и изобразил влюблённое лицо. Затем деликатно прокашлялся, привлекая внимание. Мадам в стакане его профессионально проигнорировала: мало ли кто там кашляет.

- Глубокоуважаемая! - Гуннар решил идти напролом и сунул припасенную шоколадку в узенькое окошечко на уровне стола и объёмистого бюста мадам.

Шоколадка тут же скрылась под ядовито-зелёным безразмерным полотном, возможно являвшемся в прошлой жизни то ли шарфом, то ли носком. Но дракон сокровище принял, и можно было переходить к просьбам.

Гуннар широко улыбнулся, добавил градус влюбленности и прогнусавил:

- Мне бы девушку увидеть… Понимаете, мы повздорили, она ушла. А я уже третий день её жду-жду… Её зовут Мари. Мари Сафро. Уважаемая…

Мадам подняла на него глаза, и внимательно просканировала Гуннара на предмет тайных мыслей и неучтенных шоколадок.

Но мысли разведчик профессионально прятал, а шоколадок у него больше не было, поэтому привратница, виду которой позавидовал бы Цербер, смилостивилась и молвила:

- Не ты ли причина недавнего скандала, а? - окинула Гуннара придирчивым взглядом и все же смилостивилась: - Нет, тот поинтереснее был… А тебе третий этаж, направо, до упора. Моечная номер один.

Мадам уткнулась в своё вязание, а перед Гуннаром плавно раскрылась прозрачная дверь. Разведчик про себя усмехнулся, а вслух рассыпался в цветастых комплиментах и придав себе еще более влюблённый вид бросился к своей цели.

Гуннар взлетел на третий этаж действительно как на крыльях. Правда не совсем любви. Он уже заранее радовался тому, что в полупустом институте, в богами забытой моечной каких-нибудь пробирок или кто знает еще чего, он оперативно разберётся со своей проблемой с челкой. Начисто сотрет из её воспоминаний все, что касается того злополучного праздника, а особенно тщательно затрет собственную физиономию!