Тьма их сердец

Дыхание не сбилось, нежданные враги застыли, распластались по заплеванному асфальту мерзкими тушами. Оливер молча стоял над ними, сжимая кулаки, ощущая, как медленно катятся вдоль щетинистой щеки капли пота. Он спас невинную жизнь, защитил чью-то честь. Вновь в капюшоне, но не Стрела. И показалось, словно что-то встало на место, как выбитый сустав, как вправленный перелом.

«Я все-таки шел ради них! Не ради моей тьмы! Ради них! Чейз, Прометей, больше ты никого не искалечишь, как меня!» — Чудесное осознание разливалось теплом в сердце, словно счищая с него сажу, оседая теплыми золотыми искрами живого света.

— Вы в порядке? — Оливер наклонился над опешившей девушкой, которая растирала слезы, нервно впиваясь длинными ногтями в пухлые щеки.

— Да… Спасибо! Спасибо! Мистер… Мистер Оливер Куин? Сэр… Вы же… Вы мэр! — еще больше поразилась счастливо спасенная, когда Оливер заботливо протянул ей руку.

— Мэр, конечно, должен заботиться о гражданах, — он улыбнулся, надвигая пониже капюшон. — Но все-таки вы обознались.

«Я буду защищать их, в обеих ипостасях! Это мой город, мой дом», — говорил уже свой голос, спокойный и рассудительный.

— Полиция… — Оливер вытащил телефон и незамедлительно сообщил обо всем в полицию. Ведь так поступают законопослушные граждане? Он почти не перешел черту закона, он не испятнал душу новым грехом. И осознал: да ведь он вовсе не наслаждается убийствами, как бы Чейз не желал вырвать из него это признание. А в полубредовом состоянии мало ли какие химеры подсознания заговорят! В каждом есть тьма, но кто-то с ней не борется, а кто-то упрямо сдерживает. По-настоящему Оливер радовался только спасению чьей-то жизни. Возможно, раньше все было иначе, но он заставил себя измениться или же изменили его команда, люди вокруг. Его город.

— Не бросайте меня, мне так… страшно! — всхлипнула девушка.

— Все хорошо. Мы дождемся полиции, ты им все расскажешь. Эти твари будут за решеткой, — говорил успокаивающе Оливер. В серой толстовке не требовалось изображать искаженный суровый голос Стрелы. Он мог оставаться просто Оливером и одновременно спасать кого-то. Странное открытие, поразительное в своей простоте.

— Куда же вы? — удивилась девушка, когда замигали приближающиеся полицейские машины.

— Срочные дела, — отмахнулся Оливер, скрываясь от дальнейших разбирательств. Его вело невероятное воодушевление. Он снова верил в то, ради чего каждый день просыпался, ради чего не замечал боли и усталости. Он — защитник Стар-сити. А прозвища и облачения не имели первостепенного значения.

До убежища он добрался быстро, компенсировав по скорости долгие сборы и инцидент на улицах. Но кому просто инцидент, а кому спасение. Шанс не потерять себя окончательно. И ему удалось выстоять в борьбе со своей внутренней тьмой. Она несомненно осталась, каждая встреча с преступниками вводила в искушение убить их, многие того и правда заслуживали. Но все же… Убийства вели его в пропасть, заковывали в порочный круг. У убитых врагов вечно находились то дети, то последователи, которые посредством смерти возводили в культ покойников. Нет, убийства — не способ, не выход. Хватало и иных способов защищать этот город. И упрямо отгонять посягавшего на его душу монстра, не слушать его.

— Ты выглядишь отдохнувшим, — приветствовала Фелисити.

— Выспался, — улыбнулся ей Оливер. А ведь казалось, что он разучился улыбаться и вообще радоваться.

— Выспавшимся ты как раз не выглядишь, — усмехнулась Фелисити.

— Просто… Я кое-что понял. Я могу по-прежнему защищать этот город. Там разберемся: как Стрела или не как Стрела. Я просто люблю свой город и его жителей.

— Я рад, что ты снова с нами, ты снова «наш» Оливер, — кивнул ему Джон, улыбнувшись. Он ведь тоже боролся со своей тьмой, однажды он тоже чуть не сломался, виня себя за преступления брата. Но нашел в себе силы вернуться в команду, да еще сохранить теплоту для своей семьи. У каждого своя боль, своя вина. Важно не останавливаться, не ломаться. Чтобы спасать жизни, не нужен капюшон, не нужна маска. Только сердце, огромное человеческое сердце и стальная воля.

— А теперь за дело! Поймаем Прометея! — скомандовал Оливер, ощущая, что он наконец-то дома, вместе с дорогими ему людьми. Не стоило от них прятаться или скрываться, вместе они сумели бы преодолеть что угодно.

========== Вой на луну ==========

— Повоем на луну, повоем, Дин, — голос Кроули звучал эхом отдаленной грозы. Этот призыв возвестил начало нового существования Дина Винчестера, жизни без сострадания, без человечности. И вся тьма, закрытая дотоле в глубоких подвалах сердца, выплеснулась наружу, затопила все существо, отразившись в непроницаемо почерневших глазах нового человека-демона.

«Вот, что ты чувствовал, Сэмми, когда жил без души. Удобно! Мне нравится!» — признался себе Дин, когда гнал на «Импале» неведомо куда в ночь, а рядом с ним восседал не добрый младший брат, а сам Король Ада.

Кроули ухмылялся, словно всегда планировал такой исход, свою победу. Дин же отвечал такой же кривой улыбочкой. Его ничто не тревожило, чувства брата не волновали, как и внезапный побег из бункера.

Пустота расцарапала грудь глухотой сердца. Она струилась ободряющей свежестью, словно Дин заново родился, а, может, умер. Но если это смерть, то лучше навечно застрять в состоянии истошного, безумного «воя на луну», чем прозябать миллиарды лет в персональном раю.

И вот уже черная машина превратилась не в знак надежды, символ избавления от очередной нежити, поселившейся в каком-нибудь милом городке, а ночным кошмаром, знаком приезда двух психопатов. И лишь луна оставалась верным свидетелем всех бесчинств.

Они начали свое путешествие не в глухих деревушках, а в больших городах, Кроули провел своего нового соратника по всем лучшим клубам, оставил там баснословные суммы. А потом выпивки и случайных знакомств с девушками сделалось мало: рука с печатью горела и просила сжать заветный клинок, которым Дин сразил Абаддон. Наверное, за эту заслугу Кроули так щедро благодарил. Проклятый торгаш умел платить по счетам за условное спасение и сохранение власти. Наверное, он рассчитывал, что вскоре Дин сделается его верным союзником. Однако сам Дин не думал вообще ни о чем…

Вот она какая — жизнь без души. Да и что эта душа? Человечность? Что она? Тяжелые решения? Боль от сотен потерь? Он слишком устал от смертей друзей и близких, слишком устал отчитываться перед мирозданием за все его зло, тупость и людскую ненависть. Впервые Дин был свободен ото всех, от брата, от долга охотника или защитника мира. Пусть Кас все разруливает, а для Дина единственным рычагом управления оставался руль детки-«Импалы».

«Мой демон придет меня отправить

За безумием вслед…»

— Что было ночью, Кроули?! — громыхнул поутру собственный нетрезвый голос.

— Я не знаю, — беззаботно пожал плечами демон, тараща свои зеленые жабьи глаза навыкате. — Ну… Сначала мы развлекались с близняшками, была отличная оргия. А потом ты куда-то сбежал прямо через окно. Спасибо, что не голый.

«Сбежал. Сбежал…» — глухо отозвались собственные мысли, Дин собирал по крупицам осколки памяти, однако они крошились песком. Он помнил нож в руке, помнил кровь на клинке. Он кого-то убил? Но кого и за что? Он не решился бы ответить, и даже слабые остатки совести не тревожили. Все чувства оглохли. Он помнил, как поднимал раму окна на первом этаже и аккуратно переступал через подоконник, неслышный, как облик самой смерти. А потом проскальзывал в гостиную чьего-то жилища.

«Кровь, мне нужна кровь», — шептало лезвие древнего ножа из ослиной челюсти. Проклятая вещица срасталась с рукой, даруя невероятную силу. Она приказывала найти способ успокоить монстра. И от ее воли в голове поднимался нестерпимый гул, толкающий вперед, на черные «подвиги».

Дин выхватывал из фрагментов бреда картину того, как оно занес над кем-то нож, как вонзил в чью-то плоть. Мало! Слишком мало! Метка просила чего-то большего. Вид вспоротого брюха и развороченных внутренностей не давал ей желанного успокоения, не насыщал голод зверя.