Рокировка

— Нужно было успокоить…— начал было Гарри, чтобы объяснить свои слова, но Драко мотнул головой.

Он выпрямился, бросил взгляд на часы и, пробурчав: «Я понял» — направился к выходу, открыл дверь и обернулся.

— Я не понял кое-чего другого, — задумчиво протянул Драко. Он глубоко вдохнул, выдохнул, на секундочку прикрыл глаза и, сощурившись, пристально на него посмотрел: — Но поговорим об этом вечером. Тебе пора в Министерство, а мне в Хогвартс.

— Драко… — несколько обеспокоенный его состоянием, произнёс Гарри. Он уже начал жалеть, что не отложил показ воспоминаний на более удобное время, что заснул и проспал возможность всё обсудить.

— Глупости делать не буду, — отмахиваясь, пробурчал тот и вышел из кабинета.

— Очень на это надеюсь, — поднимаясь с кресла, проворчал Гарри и аппарировал сразу в спальню. До назначенной встречи в Аврорате оставалось меньше пятнадцати минут.

***

Выйдя из камина в Атриуме, Гарри нисколько не удивился, столкнувшись, нос к носу с Роном и Гермионой, тоже вызванных для дачи показаний. Уизли был в приподнятом настроении, чуть плечо ему не отбил от радости и перспективы засадить «сальноволосую сволочь», а вот девица дулась. Подойдя к лифту, она рыкнула на Рона, на вопрос Гарри о родителях сухо поблагодарила, сказала, что всё хорошо, смерила его недовольным взглядом и, поджав губы, отвернулась. Гарри закатил глаза, посмотрел на Рона. Тот тяжело вздохнул и пожал плечами. Ну, понятно — девчонка прилично проехалась по мозгам. Секундант. Дуэль. Великий, могучий, бла-бла-бла Дамблдор и прочее-прочее-прочее.

— Полагаю, ты очень доволен собой, — прошипела Гермиона, оборачиваясь. — Ты убил великого мага, Гарри, ты хоть понимаешь… Можно же было…

— Я победил «великого мага» на дуэли, — перебил Гарри. Такая преданность старикашке очень похвальна. Но пора бы уже научиться мыслить, а не следовать шаблонам.

— Это ничего не меняет!

— Это меняет всё, — припечатал Гарри. Он качнул головой, давая понять Рону, чтобы не вмешивался и жестом заставил Гермиону молчать. — К тому же, как ты сама когда-то говорила, дуэль Чести почти всегда заканчивается смертью одного из участников. В этот раз было «всегда». «Почти» могло случиться только в одном случае, если бы Дамблдор магией поклялся, что все мои претензии к нему не обоснованы. Сделать он этого естественно не мог.

— Даже если и так, он сражался и победил Гриндевальда, он очень много сделал для нашего мира… Он великий маг!

— Гермиона, — устало произнёс Рон, — отстань уже от Гарри, ладно? Старому козлу туда и дорога. Что там он для кого делал, ещё надо разобраться. Сдох он от собственного заклинания. Я тебе рассказывал и показывал, сто раз ведь это обсуждали. Сколько же можно это обсасывать?

Девчонка сощурилась, тяжело вздохнула, открыла рот чтобы что-то сказать, однако лифт наконец-то приехал. Двери открылись и они поспешили внутрь. Следом влетело с дюжину зачарованных самолётиков и вошел какой-то чинуша, так что разговор сам собой свернулся. Слушая шелест бумажных крыльев, Гарри вздохнул. Словно домой попал. Только в итальянском Министерстве «птички» были разного колера. Каждый отдел имел свой цвет. Синий, красный, бирюзовый, жёлтый, голубой, оранжевый, фиолетовый и серо-серебристый — цвет отдела Тайн. А ещё чёрно-золотой — совета старейшин. Когда такие самолётики начинали летать по Министерству, следовало ожидать пистонов, суету и рабочие выходные. Старики раскочегаривались редко, но всегда не вовремя.

На втором уровне кабина лифта остановилась и они вышли. Следом вылетело несколько самолётиков.

В коридоре туда-сюда сновали авроры, а в приёмной Роджерса, изрядно увеличенной с прошлого посещения, толпились журналисты. Ну и какого драккла они тут делают с Ритой в авангарде, — задался вопросом Гарри, усаживаясь в кресло и кивая на приветствия репортёров. Несмотря на явное нетерпение никто из прессы не лез с вопросами, не сверкали вспышки колдокамер и только когда из кабинета вышел временный министр, Стамп II и Роджерс, а Гарри, отвечая на рукопожатие последнего, кивнул на вопрос о съёмке, журналисты оживились.

— Лорд Поттер, от лица Министерства магии и всего народа Британских островов, — торжественно начал министр, — хочу выразить благодарность вам и вашим друзьям: мистеру Уизли и мисс Грейнджер за ваш вклад во имя победы и вручить заслуженные награды!

К Гарри подплыла бархатная коробочка с золотыми вензелями и свиток. К ребятам только свёрнутые пергаменты с печатями Министерства.

— Лорд Поттер, — министр взмахнул волшебной палочкой. Коробочка открылась, из неё вылетел золотой медальон на зелёной ленте и завис в воздухе, мерцая и вспыхивая, — вы награждаетесь орденом Мерлина первой степени за неоценимый вклад в победу со Злом и за необычайную храбрость! А также примите в дар сто тысяч галлеонов. Ваши друзья и соратники, мистер Уизли и мисс Грейнджер награждаются по пятьдесят тысяч галлеонов.

Сделав несколько снимков «друзей Героя», когда те взяли свитки, журналисты выжидающе уставились на Гарри. А он не спешил брать в руки ни свиток, ни орден. Как всякий образованный маг он знал, что любая магическая награда — это артефакт, а как любой Мастер прежде чем взять что-либо в руки, он неосознанно прощупывал это на предмет «опасности». И то, что Гарри сейчас чувствовал, ему не нравилось. Паутинные чары — весьма неприятная вещь. Неприятная и сложно снимаемая, потому как эта дрянь вплетается, срастается с уже наложенными заклятьями и установками и усиливает их. Конечно, сейчас эта гадость ему не навредит. Вот юный Поттер вляпался бы по полной. Гарри нахмурился, неожиданно почувствовав лёгкое пощипывание левого запястья. Это означало только одно: кто-то начал проводить какой-то обряд с его кровью. Твою Мерлина мать! Сыпавшиеся на голову творения старикашки и Ко его уже достали. Сегодня же навестит младшенького, вывернет того наизнанку, но узнает какие ещё сюрпризы они приготовили. Однако сначала нужно разделаться с Министерством, а потом рвануть в банк. За природным камнем, дабы усилить защиту.

— Я понимаю, лорд Поттер, ваше… недовольство, — начал Стамп II, по-своему расценив его неспешность в принятии даров. — Награждение должно было случиться уже давно. Но по независящим от нас причинам, мы не могли этого сделать.

Гарри смерил чинушу холодным взглядом, взялся за ленту, аккуратно положил орден обратно в коробочку, закрыл крышку, а свиток сунул в карман мантии.

— Вы его не наденете? — поинтересовалась Рита. Внимательно глядя на Гарри, она озадаченно нахмурилась. Было видно, что поступок Гарри её озадачил.

— Как только проверю на вредоносные чары, так сразу же надену и приглашу вас для фотосессии.

Секундный ступор сменился галдёжем. Журналисты что-то спрашивали — один Мерлин знает что, ибо ничего нельзя было разобрать; стариканы размахивали руками, гневно смотрели на Гарри… Вскоре Роджерсу надоел этот балаган. После командного рявка, в приёмной наступила тишина.

— Лорд Поттер, вы утверждаете, что на ордене какие-то вредоносные чары? — возмутился Стамп II и расправил плечи, видимо стараясь выглядеть значительней. Однако каким был плюгавеньким коротышкой, таким и остался.

— Я не утверждаю, а опасаюсь, что они там есть, — спокойно произнёс Гарри, напрочь игнорируя тихий шепот Гермионы, которая резко перестала дуться и цитировала какую-то книжную статью, в которой говорилось о невозможности зачаровать артефакт, вложив в него что-то плохое, если этот самый артефакт несёт хорошее… несусветную чушь, в общем несла.

— Позвольте, лорд Поттер, — Роджерс протянул руку, — я посмотрю.

Гарри несколько секунд его рассматривал, пытаясь понять, насколько тот компетентен. Всё же авроры — не чароведы, работать с тонкими материями их не обучали. Впрочем, им этого не нужно. Однако всё же раскрыл ладонь и позволил Роджерсу призвать коробочку.

Около минуты длилась проверка. Примерно столько же деактивация обнаруженных чар. Журналисты старались не пропустить ни единого движения волшебной палочки Главного аврора, с быстротой молнии фотографировали, отмечая любые изменения в выражении его лица. Кузены — мужички-боровички, тихо переговаривались, хмурились и косились на Гарри.