Повелитель моря

Кивнув в ответ, Анри прошёл мимо уступившего ему место абордажника, устроившегося возле компании матросов, и извинительно похлопал его по плечу. Будучи уже немного навеселе, вояка улыбнулся и поднял деревянный кубок: «Ваше здоровье, ми альмиранте!».

Усевшись рядом с доном Себастьяном, поискал глазами хозяина заведения. Сеньор Сандро Рамирес разносил еду. Маленький, кругленький, с жидкими седыми волосёнками, ореолом обрамляющими лысину и такой же седой и жиденькой, коротко стриженой бородёнкой, он умудрился удерживать три глубокие деревянные тарелки с пикадильо в одной руке в то время, когда второй ловко засовывал деньги в кожаный кошелёк, висевший на поясе под длинным засаленным, не раз залитым разными соусами фартуком.

Выцветшие, заплывшие жирком, но зоркие глазки трактирщика уже давно заметили знакомого посетителя. Встретившись взглядом с уважаемым гостем, сеньор Сандро приподнял руку с тарелками, но, чтобы быть уверенным, что жест был правильно истолкован, дополнил его высоким, почти женским голосом, тем не менее перекричавшим зал:

— Уже несу, сеньор Анри!

Засунув в кошелёк последний мараведи, он повернулся в сторону очага, где его жена — сеньора Долорес — помешивала черпаком булькавшее в большом котле варево, и крикнул ей:

— Вина сеньору Анри!

Долорес — невысокая дородная женщина, повернувшись на голос мужа, поправила выбившиеся из-под чепчика черные локоны, кивнула и, степенно развернувшись в сторону открытой двери, закричала низким, гудящим голосом:

— Лусия, неси вино сеньору Анри!

Пока грузный сеньор Сандро с удивительной ловкостью огибал столы и бродивших в поисках места посетителей, разнося суп, заполонивший трактир своим ароматом, свободной рукой он успевал бить по тянувшимся к тарелкам рукам не богатых, а стало быть, и менее значимых гостей.

В ожидании еды Анри повернулся к дону Себастьяну. Тот сидел, опираясь о стену, держа длинный деревянный кубок с вином, и терпеливо ждал, когда с ним заговорят.

— Пленных передали, капитан? — голос Анри тонул в гомоне пивших, жевавших, разговаривавших и громко смеявшихся посетителей.

— Лишь часть, адмирал. Из форта прислали всего десять солдат с капралом, так что они будут забирать приватиров партиями по тридцать человек. Я сопроводил на берег первую и усилил конвой нашими пехотинцами под командованием капрала Ромеро. За передачей остальных проследит лейтенант де Мур-и-Котонер, — в привычной ему манере доложил дон Себастьян.

Анри пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать ответ. Обычно совершенно бесстрастный тихий голос дона Себастьяна полностью преображался только во время боя. Лишь когда он отдавал команды и можно было оценить всю его силу. Раньше этот аристократ раздражал Анри своей манерой говорить, но за два года их знакомства, в течение которых капитан пехотинцев стал чуть ли не его тенью, Анри не имел ни единого повода упрекнуть дона Себастьяна. Потомок одного из самых знатных родов Испании общался совершенно одинаково с безродными и с именитыми, в бой шёл впереди солдат, увлекая их своей отвагой, безропотно сносил все тяготы корабельной жизни и при этом умудрялся выглядеть опрятным. Солдаты уважали и любили своего командира ничуть не меньше, чем самого Эль Альмиранте.

— Ваше пикадильо, сеньоры! — известил трактирщик и принялся расставлять тарелки с едой перед Анри, доном Себастьяном и Густафом.

— Вы умеете вовремя появиться, менеер Верн! — зазвенел весёлый голос навигатора.

— А вы что, давно ждёте? — поглядев по очереди на Густафа и дона Себастьяна, спросил Анри.

— Не то, чтобы очень, но я уже успел выпить две картийи[52] пива, — улыбнулся Густаф.

Дон Себастьян пожал плечами и передав Анри одну из лежавших в центре стола деревянных ложек, сказал:

— Я не успел даже выпить своё вино.

Анри едва попробовал свою еду, как пятнадцатилетняя дочь сеньора Сандро принесла кувшин с вином и деревянный кубок. Всегда весёлая черноволосая сеньорита Лусия, сверкая большими жгучими глазами, налила вина, не забыв при этом показать симпатичному сеньору торговцу ямочки на своих румяных щёчках. Долив вина и дону Себастьяну, девушка грациозно удалилась.

Набирая ложкой очередную порцию густого наваристого супа, Анри незаметно наблюдал за сидевшим почти напротив Густафом. Голландский навигатор был его ровесником, но выглядел моложе своих лет. Его длинные слегка курчавившиеся некогда тёмно-русые волосы яркое карибское солнце сделало золотистыми, а вытянутое худощавое лицо украсило веснушками, придавшими Густафу налёт юношеской невинности. Этот эффект усиливался чистым взглядом голубых глаз и стыдливым румянцем, мгновенно заливавшим бледное лицо навигатора по поводу и даже без оного.

Фраза голландца о том, что Анри всегда появляется вовремя, напомнила момент их первой встречи.

Это было года три назад. Анри тогда вышел с Кюрасао и направлялся в Сантьяго-де-Куба. Когда на левом траверзе[53] появилась Аруба, была ночь. Луна лишь изредка пробивалась сквозь плотные облака. Победоносная армада шла галфвинд[54] кильватерным строем при порывистом ветре. Вперёдсмотрящие пялили глаза в темноту и старались разглядеть хоть что-нибудь в те краткие мгновения, когда бледный лунный свет падал на неспокойное море. При очередном просвете с «вороньего гнезда[55]» донеслось: «Паруса по правому борту!».

Анри приказал армаде лечь в дрейф. Зазвенел заливисто корабельный колокол, созывая на шкафут матросов и посылая сигнал тревоги солдатам и канонирам. Босые ноги застучали по палубам и вот уже одни матросы полезли по вантам, другие взялись за шкоты, а третьи зажгли кормовые сигнальные фонари для передачи приказа командующего идущим следом кораблям.

Наверное, Луне стало интересно что происходит внизу, и она, протиснувшись сквозь облака, правым боком нарисовала в море полоску света и с любопытством глянула вниз. Этого оказалось достаточным, чтобы два английских фрегата увидели остановившиеся в ожидании военные корабли под испанскими флагами и начали поворот оверштаг. В этот момент марсовой закричал: «Человек за бортом!». Анри приказал спустить одну из спасательных шлюпок и внимательно всмотрелся в зыбкую лунную дорожку. В слабом свете неполной Луны в тубусе зрительной трубы чья-то отчаянная голова то появлялась над волной, то опять исчезала. Кто-то явно из последних сил отчаянно боролся со стихией за свою жизнь.

Когда шлюпка вернулась, на «Победоносец» втащили полуживого молодого человека, которого тут же взял под свою опеку доктор Эрнандес. Утром отдохнувший и переодетый в сухое спасённый предстал перед внимательным взором адмирала и рассказал свою грустную, но, увы, такую типичную для английских моряков историю…

Густаф Колс — младший сын известного рода амстердамских корабелов, с детства мечтавший о море, был отцом отдан в обучение морскому делу двоюродному брату — владельцу торгового флейта. Дядя разглядел у мальчишки талант к математике и астрономии и пристроил его в помощники к своему навигатору. К тому дню, когда «Морская дева» вынуждено зашла в Плимут, нуждаясь в срочном ремонте после шторма, Густаф уже считался опытным навигатором и подающим надежды картографом и надеялся, вернувшись домой, выйти из-под дядиной опеки и найти себе более достойное место. Купив новые карты, полный надежд гражданин Соединённых Провинций[56] зашёл перекусить в прибрежную корчму. Спустя некоторое время к нему подсел немолодой англичанин и угостил парня пивом. Слово за слово, смешивая английские и голландские слова, мужчины разговорились. Англичанин продолжал щедро угощать молодого голландца, и лишь когда стемнело, новый знакомый распрощался, не забыв поинтересоваться куда отправится Густаф. Расплатившись с загадочно ухмылявшимся хозяином, голландец вышел, пошатываясь, из корчмы, ругая себя за то, что не позаботился заранее о ночлеге. Но далеко ему идти не пришлось. Он даже не увидел, кто ударил его по голове. Очнулся парень на английском фрегате. Для начала ему красноречиво объяснили, что ждёт тех, кто откажется подчиниться или попытается сбежать, а после дали подписать фрахтовый договор. Не умея читать на английском, но понимая, что выбора у него всё равно нет, Густаф подписал бумагу, став так матросом флота Английской республики. Пока бедняга не выучил английский настолько, что его без труда понимали офицеры, пришлось бывшему навигатору лезть по вантам и тянуть шкоты наравне с остальными. Удивлению голландца не было предела, когда он узнал, что почти все матросы были доставлены на корабль насильно. Тех, кто был покрепче, предварительно спаивали в корчмах, а других так и вовсе ловили на улицах, как диких зверей. Прежде, чем капитан Ходжес решил использовать умения голландского навигатора, пришлось ему познать все перипетия жизни английского моряка — тяжёлый труд, скудная еда, кулаки боцмана и его подручных. И только когда Густафу доверили самостоятельно стоять вахты, у него созрел план побега. Уверенный, что поиски единомышленников обязательно приведут его план к краху, голландец решил действовать один, надеясь лишь на себя и на бога.

52

Картийо — старинная испанская мера объёма жидкости, равная примерно 0,5 литра.

53

Траверз — направление, перпендикулярное курсу судна.

54

Галфвинд — ветер дует в борт судна под углом 90°, т. е. корабль идёт в пол ветра.

55

Воронье гнездо — наблюдательный пост в виде площадки, корзины или бочки, закреплённой над марсовой площадкой фок-мачты, в которой сидит вперёдсмотрящий и сообщающий капитану обо всем, что видит впереди. На остальных мачтах на марсах, особенно боевых кораблей, могли размещаться стрелки.

56

Республика Соединённых Провинций (официальное полное название — Республика Семи Объединённых Нижних Земель) — государство, образовавшееся во время восьмидесятилетней войны за освобождение Нидерландов от испанского владычества. Существовала с 1581 по 1795 годы. Испания признала Республику Соединённых провинций как самостоятельное государство в 1648 году. Территория Республики была чуть меньше современного Королевства Нидерландов.