Хватка

       До настоящего времени это мало касалось Винклера, однако теперь… Что в его «собачьем» докладе было такого, что заставило руководство оставить Фридриха в Ровно? Что там могло изменить планы его командировки, а плюс к тому вынудило добавить к его миссии медика Вендта и, что уж совсем не лезло ни в какие ворота, этого гробокопателя из главного управления «А»? Винклер четко указал в своем донесении: «дело не стоит серьезного внимания», с чего это они наверху так завелись?

       Медик Вендт после отъезда Крайса заметно приубавил в активности и не особо лез к гауптману с вопросами. И с этим молодым человеком Фридрих был знаком достаточно давно, но тут, как раз, не было ничего удивительного. Направления, в коих работали их отделы часто пересекались в своих интересах. Перед вторжением в советскую Россию даже говорили о том, что планируется объединить в один два или три поисковых отдела. Мысль была хорошая, это на самом деле могло здорово облегчить работу, но пока, …пока приходилось служить по старинке.

       «Крестьянин» появился утром 14 августа. Винклер только-только закончил бриться и стал собираться в офицерскую столовую, что была обустроена на соседней улице, в каком-то старинном, каменном доме с иссеченными пулями колоннами. Слыша стук в дверь, Фридрих подумал, что это Вильгельм.

       — Входите, Вилли, — застегивая китель, бросил в сторону двери гауптман, — я почти готов.

       Стучавший не торопился и это насторожило офицера. Он моментально выхватил пистолет и приготовился к нападению. Створка скрипнула и медленно отошла в сторону. На пороге, подсвеченный из коридора солнечным светом, появился слабо различимый силуэт военного в форме СС. Винклер в первый момент даже подумал, что прислали кого-то из комендатуры.

       — Хайль, гауптман, — медным баритоном отозвались от двери, — прибыл в ваше распоряжение. — Я Конрад Бауэр, узнаете меня, о, мой спаситель…

       «Крестьянин» шагнул на свет и Фридрих опустил оружие.

       — А вы, я гляжу, держите порох сухим? — Бросая у входа дорожную сумку, тут же пошутил Бауэр. — «Всякому постучавшему, — продолжая только что затронутую тему спасителя, продолжил он тоном капеллана, — да упрется в живот 9-миллиметровый Pistole 08». Что, не ждете гостей?

       — Мы на чужой территории, — пряча пистолет и показывая, чтобы вошедший прикрыл за собой дверь, ответил гауптман, — здесь нельзя расслабляться, никогда. Под Гдыней нашим войскам, да и нам с вами пришлось не сладко, но даже по сравнению с Польшей, здесь, уж будьте уверены, нас заставят вспомнить, что такое жесткая воинская дисциплина. Но об этом позже. Вы голодны, Конрад?

       — Голоден, как черт и, к тому же, не поручусь, что не приволок вам вшей. В поезде сначала ехал с пьяными румынами. Они заблевали …все вокруг. Наверное, не моются неделями, заросли бородами. Сюда добирался с итальянцами, та же история. Пьют, карты, кости, вонь. Дал же бог союзников…

       — Я как раз собирался в столовую. Сейчас зайдет наш компаньон, медик, унтер-арцт Вендт. Давайте все вместе сходим перекусить. Это восполнит ваши силы и даст всем нам возможность обсудить вне стен наши планы.

       — О, с огромным удовольствием, — обрадовался Бауэр, — только дайте мне немного времени переодеться и умыться. Мы должны выглядеть одинаково, у меня в сумке чистая общевойсковая форма…

       — Да, — кивнул гауптман, — конечно. Я так понимаю, что вас сорвали с какого-то жаркого места, раз вы в форме СС?

       — Вы же знаете наши правила, Фридрих, — спешно и с удовольствием сбрасывая пропитавшуюся потом одежду на пол, виновато не то напомнил, не то попросил Бауэр. — Будет необходимо, что-то об этом я доведу до вашего сведения, а так, …в случае чего, вы просто не сможете рассказать того, чего не знаете. Лучше не пытайтесь прощупать мои дорожные данные. Скажу только, что последнее время находился я недалеко, и там намного жарче, чем здесь, в …другом смысле жарче, поэтому и выгляжу не лучшим образом. И еще, форму мою лучше не оставлять и сжечь. Есть такая возможность?

       — Думаю, есть, — отворачиваясь, и невольно цепляясь взглядом за шрам на руке, ответил Винклер, — в госпитале работает котельная. Медики жгут в ней всякий хлам, документы, а порой даже больных, если доктора советуют тех не хоронить. Наверняка вы понимаете, о чем я.

       — Понимаю…

       — Я оставлю вас, Конрад, подожду в коридоре. Воды в водопроводе нет, она в ведрах. Мыло на умывальнике. Ванная комната крохотная, вон, где открыта дверь. Электричества в ней нет. Я, когда принимаю водные процедуры, распахиваю створку, становлюсь голяком в ржавую ванну и обмываюсь из кружки. Другой возможности помыться просто нет. Вода холодная, но в такую жару это даже хорошо, освежает…

       Бауэр замер, оставшись босым, в одних брюках:

       — Поверьте, Винклер, я буду несказанно рад и этому. Я …скоро.

       Гауптман понимающе кивнул и вышел в коридор…

       Вильгельм Вендт появился через десять минут. Он жил в общежитии медиков, что располагалось в подвале госпиталя. Там была теплая вода и не составляло проблем помыться или что-то себе постирать, а к тому же обитало множество коллег, с которыми были общие интересы, общие темы разговоров, да и вокруг, словно россыпи сокровищ в пещере сорока разбойников, постоянно менялась масса интереснейшего медицинского материала.

       Встретив Винклера у входа в офицерский барак, Вилли поздоровался с ним и, видя, что гауптман не собирается никуда идти спросил:

       — Мы кого-то ждем?

       — «Крестьянин» приехал, — тихо ответил Фридрих, — сейчас приводит себя в порядок. Говорит, что в прежнем обличии лучше не появляться на люди, а особенно перед вами.

       — Шутите, — кисло ответил унтер, — и давно он прибыл?

       — Минут пятнадцать назад. Я пригласил его пройтись с нами в столовую, но по пути, Вилли, сделайте, пожалуйста, маленький крюк.

       — Какой? Зачем?

       — Нужно отнести к госпиталю и бросить в топку котельной его одежду.

       Медик удивился:

       — Вы хотите сказать, что он прибыл сюда гражданским человеком?

       — Напротив, — улыбнулся Винклер и, приблизившись к уху унтер-арцта добавил, — в форме СС.

       — Он с ума сошел.

       — Тише! Как видно, у него просто не было иного выхода, или он, конечно же не врет про поезда с пьяными румынами и итальянцами. Хотя, справедливости ради надо заметить, что одежда его в самом деле сильно потрепана.

       — Хорошо, — тихо радуясь непривычной разговорчивости гауптмана, заключил медик, — где форма?

       — Не торопитесь, Вилли, слышите? Вот и он…

       В коридоре появился Бауэр со свертком в руках. Закрыв за собой дверь, он, поправляя на ходу прекрасно сидящую форму полевого обер-лейтенанта, вышел на порог и просиял:

       — Как же мало человеку надо, господа! Куда прикажете отнести этот сверток?

       Винклер, сбивая заметную постороннему глазу торопливость коллеги, с ленцой поправил фуражку и, приобняв «крестьянина», ловко развернул того в нужном направлении:

       — Конрад, не суетитесь, — тихо заметил он, — вы должны выглядеть, как подтаявший на солнце кусок масла, понимаете? Обер-лейтенант не должен бегать, носить свертки. Во всяком случае до тех пор, пока на это дело есть унтер. Кстати познакомьтесь, это Вильгельм Вендт…

       Медик протянул руку к свертку, а Бауэр, отдавая ему свою ношу и, быстро принимая диктуемые ему правила игры, тут же огорошил своего нынешнего командира:

       — А ведь мы знакомы с унтер-арцтом, вернее я его видел, в том же 1939-м, когда познакомился и с вами, гауптман.

       — Где? — Побледнел Вилли.

       — В особняке , что на . Вы тогда работали у доктора Зигмунда Рашера.

       — Выходит, — замялся медик, — и вы у него работали?

       — Хм, — хитро улыбнулся в ответ обер-лейтенант, — только что командир нашей группы дал мне понять, что на некоторые вопросы унтер-арцта можно и не отвечать.