Разглашению не подлежит

Послушно вышел.

- Кру-гом! Прямо, шагом марш! Ать-два, ать-два…

Отвел подальше:

- Стой! Вольно… Ну как, надумали?

- Надумал,- вздохнул тот.

- Мне долго разговаривать нельзя, это вызовет подозрения. Пароль «Байкал-шестьдесят один». Запомнили? И не делайте глупостей. Все будет хорошо. Шагом марш! В строй!

Янкевича увезли в зондерлагерь на следующий день. Не проболтался ли? Не рассказал ли все Фуксману перед вылетом? Но зачем тогда лейтенант тратит столько времени на предисловие?

Фуксман продолжал:

- Инициатива и трудолюбие свидетельствуют о вашей преданности интересам Германии. Это особенно важно сейчас, когда нам приходится терпеть временные неудачи. Никто не сомневается в том, что доблестная германская армия скоро вновь покажет себя. Надеюсь, и вы, Александр Данилович, не сомневаетесь в этом. Наш долг - помочь ей вернуть утерянные позиции…

«Что же он задумал? - терялся в догадках Александр Иванович.- Янкевич, кажется, отпадает».

- Немецкое командование остро нуждается в оперативных сведениях о противнике. Русские научились маневрировать, их армии появляются в совершенно неожиданных местах. Мы люди военные и понимаем, что это значит. Неожиданный удар, говоря языком боксеров, часто кончается нокаутом…

Фуксмая тянул умышленно. Он говорил легко, свободно, и Козлов догадывался, что его речь приготовлена заранее. Он не затрачивал на нее ни малейших усилий, полностью освободив себя от необходимости формулировать мысли. Это отвлекало бы. Следовательно, его внимание было занято чем-то другим. Но чем именно? Неужели следил, как реагируют на его слова Вольф и Меншиков? А при чем тут Вольф? Он - немец, проверять его преданность фюреру, да еще в присутствии русского, Фуксман не станет. Значит, остается Меншиков…

- Александр Данилович,- Фуксман от слов переходил к делу,- я решил просить вас, как одного из наиболее опытных наших разведчиков…

«Пошлет на задание? - мгновенно осенило Козлова.- Но почему меня?»

- …Это поручение очень ответственное, и никто другой не способен выполнить его с таким успехом…

«Вот, стало быть, зачем он явился собственной персоной! Но почему я должен выполнить его ответственное поручение?»

- …Еще раз в качестве курьера сходить в тыл…

«В тыл? Я, начальник учебной части разведшколы, и в тыл? Что он, с ума спятил, что ли? Да у меня же в голове секретнейшие документы. В моей памяти вся заброшенная за последнее время агентура. Если посмотреть на это трезвыми глазами, предложение лейтенанта Фуксмана не выдерживает никакой критики. Оно просто абсурдно. Ему, около двух десятков лет проработавшему в фашистской разведке, подобные глупости непростительны. Это же элементарная безграмотность».

- Я надеюсь, вы и в данном случае проявите сбою энергию и мастерство.

«Надеется!.. Да ты же, фашист этакий, не круглый дурак. Ты отлично понимаешь, что посылать меня курьером нельзя. Только предатель германских интересов мог придумать такое!»

- Я гарантирую сохранение за вами должности начальника учебной части. В течение того времени, которое вы будете отсутствовать…

- А если не вернусь? - быстро спросил Козлов.

- То есть как не вернетесь?

- Не по своей воле, конечно. Вдруг сцапают.

- Вас? Ну что вы, Александр Данилович! Я и в мыслях не допускаю.

- Почему? Это же разведка, случиться может всякое. Вы же сами говорили, что и на старуху бывает разруха.

- Злопамятный вы человек, Александр Данилович! - Фуксман попытался улыбнуться.- Когда дело было…

«Неужели откажется? - Фуксман начинал разочаровываться.- Неужели чутье старого разведчика на этот раз обмануло меня? Все, что говорил Трайзе о моей с ним ответственности, если разоблачим Меншикова, после отъезда шефа утратило всякий смысл. Кто не знает, что полковник больше других покровительствовал ему. Из-за Меншикова он и Пониковского вытурил из школы. Носился с ним, старый дурак! Бесконечные награды, воинские звания - это все дело его рук. Окончательно выжил из ума старик… Если мне все же удастся расколоть этого капитана, я не только не буду наказан, но и получу новый чин, новую должность, ордена!»

- У вас, русских,- отвлекаясь этими мыслями, он но терял нить разговора,- есть хорошая пословица: кто старое помянет, того из глаз вон…

- Хуже, господин лейтенант: не из глаз вон, а тому глаз вон. Это гораздо хуже.

- Глаз капут? Это плохо… Меншиков, вернемся к .существу дела. Отвечайте прямо: согласны или нет?

- Господин лейтенант, у меня, как начальника учебной части, и здесь работы хватает. Мы с капитаном Вольфом,- Козлов кивнул в сторону все время молчавшего немца,- только начали перестраивать учебный процесс. На днях вместе ездили в Летцен, в полк РОА, и отобрали новых людей. Их надо быстро, а главное, хорошо подготовить. Вы лучше меня знаете, какая сейчас нужда в разведчиках. Так что более разумно не отрывать меня от школы. Я обещаю вам, господин лейтенант, в самое ближайшее время рекомендовать человека, который справится с любым поручением немецкого командования. И притом не хуже меня.

Фуксман с трудом скрывал разочарование.

- Ваши доводы, Александр Данилович, звучат убедительно. Но вы не знаете, что на время вашего отсутствия я привез вам толкового заместителя. Со мной приехал подпоручик Кторов. Опытный, знающий дело разведчик.

- Но у всякого человека, обладающего солидным опытом, свой стиль, своя манера, наконец, свои методы обучения разведчиков,- не сдавался Козлов.- И что же получится, если подпоручик Кторов - а это не исключено - тоже начнет с перестройки?

- Меншиков рассуждает вполне логично, господин лейтенант,- вмешался капитан Вольф. Он не подозревал, что своей поддержкой окончательно разрушит планы Фуксмана.

- Ну, если так… Если и начальник школы того же мнения,- сбивчиво заговорил Фуксман,- стоит ли настаивать?.. Что ж, Меншиков, продолжайте работать в школе, курьера найдете… От услуг подпоручика Кторова советую не отказываться. Надеюсь, он устроит вас…

Фуксман быстро собрался и уехал.

Оставшиеся в школе контрразведчик Стяшев и подпоручик Кторов без дела не сидели. Стяшев с утра до ночи толкался среди преподавателей и курсантов. Первое время он даже спал в казарме. Пытаясь вызвать русских на откровенный разговор, прикидывался этаким простачком, рубахой-парнем: рассказывал анекдоты, вспоминал о жарких боях на Восточном фронте. Служил Стяшев в танковых частях СС, был награжден немецким орденом. После ранения оказался негодным к строевой службе. Но еще на фронте он успел обнаружить другие свои способности. По его доносам несколько солдат были схвачены гестапо и расстреляны за изменнические настроения. А Стяшева направили в военную разведку.

Тесное общение Стяшева с курсантами вскоре дало первые результаты. Буквально через неделю контрразведчик представил начальнику школы список агентов, которых следовало немедленно отправить в концлагерь или гестапо. Капитану Вольфу ничего не оставалось, как вызвать обоих своих зондерфюреров и поручить им «рассмотреть» указанный список.

Стяшев все чаще и чаще появлялся в кабинете начальника школы с подобными представлениями. Он не стеснялся напоминать при этом, что его старания в каждом случае должны достойно вознаграждаться. За списки он охотно брал не только деньги, но и русскую водку, сигареты, туалетное мыло. До поры до времени Вольф ни в чем ему не отказывал, потом спохватился. Деньги и водка - черт с ними, не жалко. Правда, налижется, как свинья, глядеть на него противно. Однако школа… Ведь так в конечном счете и без людей останешься. Сперва отчисление шло только по спискам Стяшева. А теперь и Меншиков стал подсовывать… Мотив тот же: неблагонадежность, иногда - неуспеваемость. Сговорились они, что ли?

Но кто-кто, а они сговориться не могли. Вольф это видел лучше, чем другие.

Однажды начальник школы получил приказ направить в штаб команды - штаб теперь находился тоже в Восточной Пруссии - группу разведчиков, закончивших обучение. Вызвал к себе капитана Меншикова, попросил назвать кандидатов. Как раз в это время в кабинет ввалился Стяшев. Он был в своем обычном состоянии и, зацепившись за стул, едва не растянулся.