Страница 27 из 36
Проводил новую винную реформу министр финансов Сергей Юльевич Витте, родившийся в 1849 г. в семье курляндского дворянина Христофа Генриха Георга Юлиуса Витте и дочери губернатора Саратовской губернии Екатериной Андреевны (в девичестве Фадеевой). Елена Петровна Блаватская (урожденная Ган), автор «Тайной доктрины» (одной из идеологических предпосылок современного фашизма) приходилась мальчику кузиной. До достижения шестнадцатилетнего возраста С.Ю. Витте посещал гимназию в Тифлисе. Затем семья пару лет жила в Кишиневе. После получения аттестата зрелости они с братом стали студентами Новороссийского университета в Одессе. После его окончания по рекомендации графа А.П. Бобринского в 1877 г. С.Ю. Витте стал путейцем. Ему приходилось много ездить по небольшим станциям, изучая во всех тонкостях работу железной дороги и занимать различные невысокие посты для углубления знаний. Вскоре такая настойчивость дала результаты, и он в 25 лет возглавил эксплуатационную службу Одесской железной дороги. В 1879 г. С.Ю. Витте поручили руководить пятью юго-западными железными дорогами (Харьковско-Николаевской, Киево-Брестской, Фастовской, Брестско-Граевской и Одесской).
Один из сотрудников Переселенческого управления И.И. Тхоржевский в своих воспоминаниях рассказал о столь головокружительной карьере данного реформатора: «Витте окончил математический факультет в Одессе и думал сначала готовиться к кафедре чистой математики. Но по настояниям близких держал еще выпускные экзамены при Институте инженеров путей сообщения и стал служить по железным дорогам. Случай показал его в выгодном свете Александру III. Во время царских поездок по России одна из них ознаменовалась потом крушением поезда (в Борках). Витте, как начальник одного из участков железной дороги, обратил уже внимание на то, что царский поезд, бывший много тяжелее обычных, шел со скоростью, много превышавшей обычную. Со свойственной ему решительностью он заявил, что в пределах вверенного ему участка не может допустить такой скорости. А когда стал управляющим на юго-западных дорогах, то просто распорядился об уменьшении скорости царского поезда. Это навлекло на него личное резкое неудовольствие Александра III и бойкот со стороны царской свиты. Министр путей сообщения, сопровождавший государя, вызвал Витте в царский вагон и указал ему, что на других дорогах поезд идет быстрее. Тогда Витте, не смущаясь царским присутствием, ответил: "Другие пусть делают, что хотят, а я ломать головы государю не стану". Когда вслед за тем произошло действительное крушение поезда, Александр III вспомнил о беспокойном путейце и сначала назначил его членом комиссии, расследовавшей причины крушения, а вскоре предложил ему, уже на государственной службе, место директора департамента железнодорожных дел. Витте сначала ответил, что на частной службе он зарабатывал 50 тыс. руб. в год, а казенное жалованье будет всего 8 тыс. Государь сказал на это, что он будет выдавать ему еще 8 тыс. из своего царского кармана и вообще имеет на него свои виды – Витте, честолюбец по природе, не устоял. Окончательно его подкупила в пользу государя еще и та мелочь, что на Витте, по гоголевскому словцу, «чинишко был дрянь» (титулярный советник). Назначая его на генеральское место, Александр III, вопреки всем правилам, махнул Витте прямо в генералы: произвел в действительные статские советники. В Петербурге Витте сразу выделился своей практичностью: знанием людей, вещей и цен. В русской бюрократии было всегда немало лоска, но практического уменья зацеплять колесами служебной машины деловую жизнь, заставлять что-то грубое, сырое и жизненное служить целям, намеченным властью, было всего меньше. У Витте обнаружилось именно такое уменье, а кроме того дар подбирать себе полезных сотрудников. И хотя неисправимые в своем зубоскальстве петербуржцы перекрестили его из Сергея Юльевича в "Сергея Жульевича" …, но репутации доки и ловкача за ним не отрицал никто»90.
15 февраля 1892 г. С.Ю. Витте занял пост управляющего Министерства путей сообщения. 30 августа 1892 г. С.Ю. Витте был назначен на пост министра финансов, который занимал 11 лет. По сведениям И.И. Тхоржевского это произошло следующим образом: «Когда в Петербурге освободилось место министра путей сообщения, то вначале, как мне рассказывал барон Нольде, никто еще и не думал о Витте как о министре. Александр III по очереди вызывал несколько "естественных" кандидатов и предварительно расспрашивал их, что бы они предприняли в случае назначения. Первого вызванного государь под конец, уже расставаясь с ним, спросил как о вещи второстепенной: "Ну, а кого бы вы пригласили к себе в товарищи министра?". Ответ был: "Витте. Он так практичен и так умеет все быстро налаживать". Тогда государь при вызове второго и третьего кандидатов поставил им тот же вопрос: "А кого метите вы в товарищи?". И когда второй и третий назвали также С.Ю. Витте, государь, уже не спрашивая больше никого, прямо сам назначил Витте – министром. Получив так право личного доклада у государя, Витте еще больше укрепился в царском доверии. И когда уходил министр финансов Вышнеградский, больной, да еще заподозренный в получении полумиллионной взятки у Ротшильда, государь перевел Витте из Министерства путей сообщения на гораздо более видный пост министра финансов (Витте уже раньше подсказал Вышнеградскому удачный пересмотр железнодорожных тарифов). Вышнеградского… судьба… наказала… за его обычное недоверие к людям. Когда при нем хвалили чью-либо честность, Вышнеградский сдвигал очки на лоб и задумчиво спрашивал: "До какой суммы он честен?". Витте, как министр финансов, оказался удачливым. Он не только довел до конца начатое Вышнеградским (уже при Николае II) укрепление твердого курса русского руб. – введением у нас золотой валюты, но проявил и редкую изобретательность вообще в доставлении для казны денег. При самодержавно-бюрократическом строе, да еще при политике, неблагоприятной евреям, финансовым воротилам Запада, он умудрялся широко привлекать в Россию иностранные капиталы – сама Россия была тогда еще слишком бедна, чтобы разворачивать промышленность так широко, как этого добивался Витте. Русские финансы, налаженные Витте, отлично проявили себя и в дальнейшем, несмотря ни на какие испытания. Его преемнику, В.Н. Коковцову, досталось наследство уже благоустроенное, и поддерживать его на высоте было не так уж трудно. И Витте насмешливо любил назвать Коковцова, конечно за глаза, не иначе как "кухаркой за повара"»91.
Не все, кто знал С.Ю. Витте относились к нему однозначно. Начальник Департамента полиции А.А. Лопухин отзывался о С.Ю. Вит-те довольно критически: «Бюрократический Петербург хорошо знал С.Ю. Витте и характеризовал его всегда так: большой ум, крайнее невежество, беспринципность и карьеризм. Все эти свойства отразились в воспоминаниях Витте, как в зеркале. Отсутствие элементарной научной подготовки и нравственных устоев было причиной того, что, будучи государственным деятелем, он не был человеком государственным. Для этого он не обладал не только общим государственным планом, но даже руководящей государственной идеей. Все, на что он оказался способен, это отдельные более или менее крупные меры, из которых одна, винная монополия, при существовавшем в то время государственном строе не могла принести народу ничего, кроме вреда, другая, денежная реформа, притом не им подготовленная, осталась недоделанной и, не освободив эмиссионный банк от правительственной власти, хотя и укрепила наше финансовое положение, но обратила денежную систему исключительно в орудие фиска, лишив ее значения средства развития народного хозяйства, и, наконец, третью, самую крупную, реформу государственного строя сам С.Ю. Витте обрезал своими собственными руками. Как в своей государственной деятельности, так и в своих воспоминаниях Витте выступает без единой руководящей государственной идеи. В них разбросано много отдельных мыслей, но они не объединены ничем. Часто совершенно случайны, иногда противоречивы. Единого, цельного мировоззрения нет. Без него С.Ю. Витте и суждено было закончить жизнь просто неудачником, отличавшимся от общего типа русского неудачника крупным умом да внешним положением, "опалой" блестящей, но тем не менее обидной. Это неудачничество вполне естественно вызывает раздражение и брюзжание, которые у Витте выливаются в совершенно безудержном злословии, расточаемом и виноватым, и правым»92.
90
Тхоржевский И.И. Витте // Последний Петербург. Воспоминания камергера. СПб., 1999. С. 51.
91
Тхоржевский И.И. Витте… С. 53.
92
Лопухин А.А. Лопухин А.А. Отрывки из воспоминаний. По поводу «Воспоминаний» графа С.Ю. Витте. М.-Петроград, 1923. С. 4.