Страница 19 из 40
Сегодня роль методологии правоведения – главный вопрос эффективности развития науки. Учитывая то, как складывается финансовая практика, важно, чтобы правильно применялась методология науки. И поскольку все объекты финансового мониторинга и сам он регулируются правом, то в основе методологии финансового мониторинга находится методология, которая выработана юридической наукой. Однако, в отличие от других наук, наука финансового мониторинга – это комплексная наука, которая активно использует математику и кибернетику в качестве инструментов анализа. Они существенно дополняют методологию юридической науки. На практике эти инструменты анализа позволяют вырабатывать знания типологий совершения финансовых преступлений и формализовать их таким образом, чтобы можно было использовать специальные технологии управления базами данных.
Методология юриспруденции выработана теорией государства и права. И ее роль возрастает, поэтому «не случайно сегодня наблюдается “вторая волна” интереса к методологии права»[67]. При этом нужно исходить из того, что в России сложилась самостоятельная правовая система[68]. Ввиду самобытности России в ней складываются свои экономические, политические и культурные отношения, а в результате этого развития наша страна имеет и свою собственную самостоятельную правовую систему[69]. Соответственно, мы не должны механически копировать в том числе западные подходы в сфере ПОД/ФТ. Простой пример из международного права: ФАТФ рекомендует применять риск-ориентированный подход, поскольку ресурсы для целей ПОД/ФТ в любой стране ограничены, и поэтому надо сконцентрировать внимание на наиболее рискованных в этом смысле сегментах финансового рынка. Но ведь это стандарт. А наш финансовый рынок отличается и по времени, и по пространству. Может получиться так, что из-за недостоверных отчетов, к примеру, банков, эти риски просчитать невозможно. В банковской системе были случаи, когда никто не ожидал, что крупные банки предоставляют недостоверную отчетность. Считалось, что уж там-то риск вывода активов в офшор ниже. А получилось вовсе не так, как все думали.
К опыту зарубежных государств и к тем концепциям, которые они распространяют в науке и в публицистике, тоже надо подходить критически. В частности, применительно к пониманию причин и условий, способствующих совершению терроризма, нам надо искать свое видение и понимание этих проблем. Каждая страна и отдельно взятые группы стран имеют свою географическую, экономическую, политическую, финансовую, экологическую, социально-психологическую, научную, образовательную и другую специфики. Везде разный уровень материальной и духовной жизни, и везде не одинаково относятся к человеку. Соответственно, концепции причин преступности вообще и терроризма в частности, которые разрабатываются западной наукой, могут не отражать весь спектр этой специфики, не говоря уже о том, что они могут оказаться субъективными, Поэтому те концепции причин терроризма, которые выработаны в странах Запада, мы не можем механически перенимать и бездумно переносить в российскую науку, в том числе, когда речь идет о понимании причин терроризма. При этом акцентируем внимание на том, что речь идет лишь о различных подходах к пониманию причин терроризма, а не об актах террора.
К актам терроризма во всех странах должен быть один подход: терроризм недопустим и не имеет оправдания, ибо он причиняет страдания мирным людям.
Терроризм не имеет оправданий, но нужно исследовать его причины. В том числе – причины геополитические, экономические, страноведческие и государственно-правовые. Во многих странах Ближнего Востока, где нет социального государства или хотя бы социальной функции, где нет доступной медицины или доступного образования, вербовщикам несложно создавать террористические группировки, к чему стремятся некоторые политические силы. Нищета людей и просто голод могут стать питательной средой для тех мировых и экстремистских сил, которые используют его как инструмент в целях изменения политической и экономической карты мира. То, что как раз и происходит на Ближнем Востоке, где эта закономерность проявляется наиболее ярко. C другой стороны, даже в тех некоторых странах Ближнего Востока, где уровень материальной жизни людей был на достаточном уровне, – там тоже был сознательно посеян хаос. Поэтому не случайно многие ученые и политологи рассматривают всё это как некие «гибридные войны» и усматривают в них взаимосвязи с причинами терроризма. Вопросы охраны национальных интересов и государственного суверенитета – это тоже глобальный методологический вопрос, который по-разному решается в различных странах. В некоторых странах одни государства ведут себя как хозяева в других странах, не считаясь с международным правом. Естественно, это вызывает протест и создает обстановку агрессивности в условиях, когда некоторые страны пытаются навязывать другим странам идеи однополярного мира. Мы же исходим из того, что мир должен быть многополярным. При этом глобализация, связанная только с идеями однополярного мира, в основе своей имеет денежные интересы некоторых транснациональных корпораций. Доминирование узкоэгоистических интересов проявляется и в доминировании одной глобальной резервной валюты, поэтому политика вмешательства в дела других стран зачастую имеет в своей основе стремление продвинуть экспансию в такие страны и укрепить свое финансовое господство, показать, «кто в доме хозяин».
В этом смысле многополярный мир может поспособствовать улучшению мировой финансовой системы и сделать ее намного безопаснее, в том числе и в смысле отслеживания финансирования террористов, поскольку тогда будет больше возможностей в сотрудничестве между странами в сфере ПОД/ФТ.
Всегда актуален вопрос о том, откуда берутся доллары у террористов и почему они вообще переводятся в те страны, в которых происходят масштабные конфликты. Денежные и банковские системы стран Запада и их таможенный контроль устроены таким образом, что перевести деньги по безналичным переводам или переместить их через границу и при этом не оставить следа сложно. Какие бы системы перевода долларов между странами и территориями ни создавались, все они так или иначе имеют вход и выход и всегда замыкаются на банки. И это тоже едва ли не самая актуальная составляющая методологии исследования финансового мониторинга. Нужно расширять сферу финансового мониторинга и подвергать исследованиям зарубежные финансовые институты[70].
Методология финансового мониторинга – это система научных принципов и методов исследования закономерностей применения государственно-правовых средств в целях противодействия отмыванию доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и совершению других финансовых преступлений.
В этом определении есть несколько элементов, которые объясняются следующим образом:
Во-первых, важным принципом методологии является использование потенциала науки для дальнейшего приращения новых научных знаний. Речь идет о категориях и понятиях науки, которые уже исследованы и тем самым могут стать основой для дальнейших исследований.
Во-вторых, уровень обобщения различен. Поэтому следует различать категории и понятия, в которых отражаются изучаемые закономерности. Категории – самый высокий уровень обобщений, на которые замыкаются понятийные ряды. Например, категория «правовой статус Росфинмониторинга» является центральным общим понятием, на котором основываются целые ряды менее абстрактных понятий (функции, полномочия, финансовая разведка, финансовый надзор и др.).
В-третьих, в процессе исследования финансового мониторинга могут применяться общенаучные и частные методы исследования. Первые – философия, математика, кибернетика – применимы во всех или в большинстве отраслей науки.
67
См.: Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. – Саратов: Изд-во Сарат. гос. академии права, 2003. – С. 11.
68
См.: Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. – Саратов: Полиграфист, 1994.
69
Там же. С. 13–15.
70
См.: Братко А.Г. Проблемы стратегии изучения финансовых конкурентов в современном мире // Финансовый бизнес. – 2015. – № 2 (175). – С. 25–32. www.bratko.ru