Страница 27 из 28
Уолтер отпустил водную массу, и из остатков рвущегося вверх воздуха сделал сферу, в которой так или иначе оказались разными частями все двадцать девять испанцев. Работать с несколькими объектами одновременно он умел, и просто вдергивал внутрь, штук по пять, до того, как их успели обглодать водяные жители.
Потом сфера устремилась к родной стихии, как громадный поплавок, а сверху на ее упругую поверхность спланировали в водяном буйстве два капитана. Маг впустил их, получив практически на голову одно бессознательное тело, и каким-то образом поймав на руки второе. С клинком в спине.
Двадцать девять идиотов хлопали глазами и пытались осознать происходящее.
- Если кто-то высунет наружу руку, ногу или нос, я кастрирую его. На голову, потому что мозгов в ней все равно нет, – пообещал страшным голосом Уолтер. – Если пират начнет приходить в себя, дать ему по тыкве, но не убивать. Если кто-то будет мешать мне, ваш капитан точно загнется. Все ясно?
Если еще не загнулся… Хотя пока что испанец удерживался за ту же зыбкую ниточку, которая несколько минут назад удержала самого Балора.
(Мы две стороны одного клинка)
Вверху волны ломали и трепали три фрегата, собираясь столкнуть «Марию» с «Жемчужиной». «Если это произойдет, получится большая груда досок,» – подумал Уолтер.
У «Мстительной Анны» на борт выбросило с десяток русалок и команда давала им отпор.
На усилии маг подправил курс поплавка, и сфера вынырнула точно между бортами двух кораблей, растолкав готовых сшибиться деревянных дам в стороны. Сфера выдержала, а маг рухнул на колени. Маскироваться и брать этим на себя третий процесс он уже не мог, поэтому воздушная сфера сверкающим мыльным пузырем воспарила вверх, опустилась на палубу испанки и лопнула, освободив содержимое. Содержимое по большей части попадало с ног. Абордажная команда застыла в недоумении, – что, собственно делать? С пиратом, со своими, неспешно собирающими конечности, и, самое главное, с колдуном и его… его… тут большинство зависало.
Все эти наблюдения проскакивали по восприятию чернокнижника фоном, достаточным, чтобы отследить опасность. У него остался только один объект, самый сложный и скверный, но один. Медленно, миллиметр за миллиметром он вынимал клинок и сращивал изувеченную плоть. На первый случай, ненадежно, но достаточно для выживания, потому что большего не мог. Уолтер впервые подошел к границе, за которой магический дар человека прочно и навсегда отказывает.
- Мне! – строго предупредил старший Балор, материализуясь на плече.
- Знаю.
- Мня…
- Знаю. Так надо.
Сабля звякнула о палубу. Что-то оборвалось со звуком лопнувшей струны, и тяжесть кота на плече исчезла.
Хосе Гарсия, бросив мушкет, в два прыжка подскочил к магу и подхватил бесчувственное тело.
- Жить будет, – тихо, только ему, сказал Уолтер. – Двигаться нельзя. Совсем, хоть связывай. Дня три, не меньше, иначе рана разойдется. Дальше – сами.
- Но…
- Сами. Пирата я заберу. Все, прощайте.
Уолтер отступил, напряг руки. Ощутил знакомое покалывание. Похоже, ему сказочно повезло, и дар выдержал чуть больше, чем ожидалось. Маг сгреб застонавшего Барбоссу, и с восхитительной легкостью взмыл в небо. В том, что везение слугам Дьявола не положено, он убедился восемь секунд спустя, рушась на палубу «Черной жемчужины» с высоты четырех метров. Тяжеленный капитан приземлился сверху.
====== Момент истины ======
Упустив из-под самого носа «Мстительную Анну» и увидев рядом с ней у острова бывшую «Распутную девку», капитан уже сомневался в естественном течении вещей. Но когда его отряд оказался в морской ловушке, Армандо вскинул голову и увидел отвратительно знакомый силуэт в черном. Друг, ставший врагом…
Помнится, чернокнижник говорил, что месть подают в туфли… Что же, совершить этот акт с большим изяществом вряд ли удалось бы кому-то иному.
Зато теперь Армандо знал, кто управляет стихией, и кого можно принудить обратить воды вспять. Или с честью погибнуть, пытаясь этого добиться. Именно с этой благородной целью он и учинил восхождение по якорной цепи. А что обожгло тело и отправило разум в темноту, капитан так и не понял.
Сперва появилось тепло. Среди абсолютной пустоты оно напоминало прикосновение ладоней тогда… в самый первый раз… о котором лучше не вспоминать.
Потом пришло ощущение собственного тела – страшная усталость, немного боли и воздух, иглами колющий грудь.
Потом Армандо осознал происходящее, связал прошлое с настоящим, выстроил хронологию событий и открыл глаза.
Над ним, нахохлившись, как чайка, сидел верный Гарсия.
- Где остальные? – прошептал капитан.
- На корабле, – ответил врач. – Вы тяжело ранены, капитан. Вам нельзя двигаться.
- Сколько потерь?
- Ни одного человека.
- Кто меня так?
- Пират.
- Как наши выбрались? – немного расслабившись, спросил Армандо. – Я думал, что уже все, конец… Эта вода…
Хосе Гарсия, человек прямой и честный, устало покачал головой.
- Нам пришел на помощь Балор. Он, насколько я понимаю, спустился вниз и заключил отряд в защитный купол, после чего принял в него и вас. Он спас вам жизнь, капитан.
- Новый спектакль, – фыркнул упрямый капитан. – Так почему тогда не излечил полностью, как делал раньше? И где он вообще?
- Он вернулся на пиратский корабль. На «Жемчужину».
- Догнать!
Рука врача без особых усилий удержала его в горизонтальном положении.
- Догнать, сбить паруса книппелями и взять на абордаж. Сдавшихся – за борт, капитана и колдуна ко мне.
- Вы совершаете ошибку. Вторую ошибку на одном и том же месте, капитан.
- Выполняйте, – прохрипел Армандо. – Это приказ.
- Есть, синьор.
Гарсия вышел, а капитан расслабился на грани яви и сна.
- Так зачем же вам, сэр Балор, было спасать проклятых испанцев?
- Например, для того, чтобы они позволили нам уйти.
Оба голоса Армандо узнал сразу: первым говорил Барбосса, а вторым – его бывший друг. Более того, он знал, что Уолтер лжет. Он спасал отряд с «Марии»… просто потому, что считал корабль своим. Не своей собственностью, но своим… королевством? Домом?
Дэль Морено понял, что второй раз попал на «спиритический сеанс», как в недоброй памяти Бостоне.Тогда Уолтер был искалечен и не мог никакими силами подстроить это прослушивание мыслей. Что с ним сделали пираты сейчас?
- Разумное объяснение, – судя по голосу, Барбосса кивнул. – А зачем в таком случае вы носились с телом их мертвого капитана? Матросы говорят, что вы обнимали его, как любимую девушку.
Армандо покраснел. Хорошо, что кроме него этих откровений никто не услышит…
- Пока испанцы будут разводить церемонии, мы спокойно уплывем.
И это было ложью. Что бы ни совершил испанец, отплатить ему той же монетой, уподобиться, чернокнижник не хотел. Он ни единого раза не наносил своим редким друзьям удара в спину. Это было предметом его своеобразной, редкой в сословии, гордости.
- А почему мы не могли, например, взять их на абордаж или расстрелять? Два корабля против одного, казалось бы, выигрышное сочетание…
- Без единого капитана? Вы, смею напомнить, отправились на поиски трезубца, а восхитительный Квинт пожелал сам примерить капитанскую треуголку. Кто должен был руководить этим гипотетическим абордажем?
- У вас на все найдется внятный ответ, господин маг, – усмехнулся Барбосса. – Я в полном восхищении. Позволю себе один маленький, последний вопрос. Кажется, вы служили на «Марии» у Морского мясника. Почему вы оттуда ушли?
- Не ужился с капитаном.
Это было правдой. Капитан самым подлым образом попытался угробить то, чем более всего дорожил, и вдобавок ударил мага по живому, в открытую спину.
Армандо едва не завыл от рухнувшего на его бедную голову прозрения. Гарсия, Рамирес, Бланко, все те, кто тихо переговаривался у него за спиной, оправдывая изгнанного колдуна, – они были правы. Армандо сам, по собственной воле предал корабль, команду и друга.