Выродок

- Нечего так смотреть! Хотя бы попытаться помочь Ворону я обязан. Гранбританец никогда не бросает собрата в беде и на поле боя.

Я не стал напоминать, что именно его Крал со своими пташками бросил, на поле боя и в беде. Не ко времени. Но и плыть туда ему не стоит – утопится на первых трех метрах. А кто туда в таком случае поплывет? Правильно…

- Жди тут.

Я пригнулся и выбежал под дождь, как был в одежде и обуви. Хорошо, что снаряжение рейдера в известной степени герметично. Правда, на плаву все равно вымокну, ну да фиг с ним.

Вода оказалась довольно холодной, а еще отвратительно цепкой. Прибой прямо хватал за ноги и тащил за собой на глубину, поэтому я, как мог, разогнался, влетел почти по грудь и сразу лег на откатывающуюся волну, расстелившись морской звездой. Пару раз зацепил брюхом камни, но верная броня смягчила удар. Отлично.

Доплыть до разбитой машины оказалось не так просто. Пару раз меня перевернуло волной, да так, что я еле сориентировался, где верх, а где глубина. Остов летучей машины, больше похожий на дохлую птицу, перекатывали и шевелили волны. Я залез на него в поисках кабины, и посмотрел в ствол огненного копья. Очередной птицеголовый встрече был совершенно не рад. Правда, в тот же момент орнитоптер перевернуло следующим валом, и я оказался в воде, но в относительной безопасности.

Ворону пришлось хуже. Он не успел освободиться от ремня безопасности, а потому оказался почти вниз головой ниже уровня воды. Вверх рванулась цепочка пузырьков, а вниз – брошенный им лучемет.

Судя по возне внизу, пряжка ремня не подавалась. Я нырнул, снял прямо под водой шакр с зажимов и резанул им по упрямой ленте, освобождая человека. Ворон оттолкнулся от края кабины и рванулся к поверхности, случайно или намеренно отвесив при этом пинка подкованным сапогом. Притоплю гада…

Плавал пилот хорошо, по крайней мере пол пути до берега он успешно проделал сам. Дальше его все-таки макнул чешуйчатый (вернее, пернатый) и наверняка тяжелый доспех-безрукавка и пришлось вытаскивать утопца за шиворот. Дальше нас коллективно вписало волной в большой камень, и пришлось считать звездочки. Нет уж, хрен тебе море, а не наши трупы… Ворон кое-как встал на ноги сам и помог стать мне, но следующий вал, метра этак три высотой, рухнул на спины, протащил по острым гребням, ободрав вкровь руки, и вознамерился унести назад, в прибой. И, возможно, унес бы, если бы в меня мертвой хваткой не вцепился кто-то еще, при ближайшем рассмотрении, Фленн. Правда, его тоже повалило, но этот хитрюга додумался привязаться веревкой, так что, перехватываясь по ней, мы все трое благополучно выползли на уступ, под полог, к прогорающим углям. Выползи и отпали, где были.

Минуты через три машина в волнах полыхнула и взорвалась.

========== Участь змей и крыс ==========

Утром солнце вставало из красноватой туманной дымки. Умытое небо переливалось всеми оттенками синевы, чайки стаями кружились над берегом, собирая выброшенную штормом рыбу, а мы дрыхли без задних ног под пологом. Вернее, люди дрыхли, а я валялся у самого обреза, чтобы не мешал любоваться рассветом. Спать не хотелось. Одежда высохла и снова выполняла свои функции защиты от ветра и холода. Я прикидывал, из чего можно быстро изготовить завтрак, и стоит ли начинать прямо сейчас, перебудив остальных.

Ночью, под ворчание успокаивающегося шторма, Ворон назвал свое имя, принес нам благодарность, обоим, и снял маску, что у гранбританцев означает полное доверие спутникам. Звали его Дерек Скайинг, в ордене он считался одним из лучших пилотов и был передан в подчинение Йорику Нанкенсену, одному из погибших во время мятежа магистров. Сбежать из окруженной повстанцами столицы ему удалось не сразу, а когда удалось – в самом конце перелета через пролив и вдоль континента машина попала в шторм и свалилась. Двигаться дальше он, разумеется, решил вместе с нами – в одиночку, без привычной техники мало чего стоил. Даже меч, болтавшийся на поясе, был чуть не вдвое короче чем у Фленна, почти кинжал, бесполезный в фехтовальном поединке…

Две чайки попытались взлететь с громадной рыбиной, но только уронили ее обратно на камни. О! Вот это и будет завтрак…

Я обездолил птичек, раскопал и раздул угли, и приступил к обдиранию – чешуи у рыбины не обнаружилось. На всякий случай я снял шершавую, как наждак, шкуру, выкинул голову и потроха чайкам, которые тут же устроили шумную драку, и услышал голос Дерека:

- Будем жарить или варить?

Я пожал плечами. Какая в принципе разница?

В итоге мы зажарили рыбину на плоских камнях поверх угольев. Зевающий Фленн сел, потянулся, выругался и с явным трудом встал.

Я отвлекся от завтрака и вопросительно поднял на него взгляд.

- Здоровую ногу вчера подвернул, - пояснил магистр, собирая бурдюки и выплескивая остатки воды из котелка. – Рана почти не болит. Давай флягу, я по воду схожу.

Дерек сделал большие глаза и вскочил.

- Я сейчас схожу, Ваша светлость…

Я остался на месте, более того, отстегнул и перебросил магистру флягу. Если после вчерашних кульбитов в волнах на бинте все еще нет цветных разводов, значит и беспокоиться особо не о чем, а ручей тут в ста метрах.

Дракон скептически обозрел Ворона и сказал:

- Не знаю порядков ордена Мухи, но думается, в дороге мессир Роак делает не меньше своих спутников, а летами будет постарше меня. Ты не на приеме и не на плацу. Забудь о титуловании. Перед Рунгу равны все, и раб и король-император.

Ворон покраснел и опустил голову.

Фленн ухмыльнулся и отбыл в сторону ручейка, из тонкой струйки превратившийся в протоку шириной метра три – я слышал журчание отсюда. Дерек косится на меня. Возможно, рад бы расспросить о чем-то, но о моей мнимой немоте его уведомил сам магистр…

Разумеется, Дракон никуда по дороге не делся. После завтрака мы свернули лагерь и двинулись дальше. Часа через два въехали под первые дерева, а еще через час – выбрались на грунтовую дорогу с глубокими колеями от тележных колес, в которых стояла вода. Я все также шагал у плеча серого коня, а Дерек боролся с моим гнедым, оказавшимся на редкость ленивой скотиной.

Гул толпы и крики я услышал первым. Вскинул над плечом кулак – стоять, - и придержал сивку за повод.

- Кто? – одними губами спросил магистр. – Звери? Люди?

На слове люди я кивнул, а Дерек непарламентски выразился.

- Много?

Снова кивок. Много.

- Скверно. Судя по тракту, деревня близко… И как там отнесутся к беглецам в масках, можно только гадать…

- Вряд ли слишком приветливо, - опускает голову Ворон.

- Ладно… пока двинемся вперед, - решает он. – В здешнем лесу кони ноги переломят, а по тракту, если что, и проскакать можно. Не думаю, что у поселян много лошадей, даже таких. А через поселки и так, и так ехать…

Сказано – сделано. Хотя его план мне был не совсем по нутру, был бы один – шел бы по другому… За поворотом план мне стал совсем не по нутру, потому что на холме под раскидистым деревом явно собралась вся проклятая деревня, а также трое довольно официального вида всадников с какой-то длинношеей птицей на гербе. Впрочем, на нас они не смотрели. Они смотрели на дерево, и на человека, которого на этом дереве собирались вешать.

Человек был высок, почти с меня ростом, и худ. Из одежды на нем оставались только зелено-серые штаны с потрепанной вышивкой чешуи, под глазом светился всеми оттенками радуги фингал, а в скрученные за спиной руки веревки врезались так, что из-под них текла кровь.

Я по привычке пересчитал гостей и устроителей празднества. Селян человек пятьдесят, официальных лиц трое и еще один, кажется, выбран в палачи. Толпа гудела, как улей, но в гуле предвкушения забавы не слышалось, наоборот, кажется, местные не были довольны зрелищем.

- Он почитай в каждом доме скотину пользовал, - разорялась какая-то толстая тетка в первых рядах. – Моя Майка, корова, разродиться не могла, так и с этим помог. А сестры моей дочка как потравилась, так помирала уже, пока не пришел этот. С того света почитай, доставал девку! А вы на него петлю ладить…