Выродок

- К тому времени, когда мы добрались до города, под его стенами уже стояли сотни Камарга. Мы ударили им в спины, и столкнулись с варварами, возникающими из ниоткуда. Моя тысяча погибла до последнего бойца. Я видела, как граф Брасс лишил головы моего любимого… предателя и отцеубийцу, которого я не могла простить, но надеялась хотя бы понять.

- И, тем не менее, ты выжила.

- Да, я выжила. – Впервые голос рыжей дрогнул. – И даже бежала из пылающей столицы, не зная, что делать дальше. На самом деле, я искала шанс добраться до Итолии, до мессира Рейвена. Мне казалось, что он со своим мудрым взглядом на мир найдет мне дело… и путь дальше. По дороге меня встретил и захватил капитан Керт со своими людьми. Остальное ты знаешь. Теперь меня добыл себе ты. Решай мою участь, магистр ордена Дракона. Ты имеешь на это право. Да, я виновна в смерти твоих людей. Нет, я не виновна в смерти своих родителей. Нет, я не предавала Гранбритании.

Фленн вздохнул.

- Не думаю, что ты лжешь… везде, кроме одной мелкой детали. Ты не пыталась пойти на переговоры с моими бойцами. Тебе, позволь предположить, давно хотелось утереть зеленым плащам нос, и, услышав «Готовьтесь к бою, предатели!», ты сразу бросила свою тысячу в бой, едва успев ее построить. Не так ли?

Вспыхнувшие щеки Сканди Нанкенсен были куда красноречивее любых слов.

- А дальше в прямой атаке ты бездарно погубила собственных воинов, поскольку даром великого полководца, наследием твоего отца, никогда не обладала.

- Варвары рунного посоха возникают из ниоткуда! Как я могла увидеть и учесть их силы?!

- Осмотревшись вокруг и постаравшись понять, каким образом пять сотен конницы прошли пол страны без магии или оружия древних. Каким образом они сдерживают напор многотысячного гарнизона города, пусть и ослабленного распей…

- Хорошо. Я не полководец. И даже командир… так себе, далеко не из лучших. Ты умеешь объяснять доходчивей некуда, Май. Что дальше? Ты убьешь меня, в память о погибших товарищах, добавив мое лицо к барельефам у ног их ледяных статуй? Или изгонишь прочь, бросив пару медяков на миску похлебки? Или придумаешь что-нибудь забавнее? Делай уже, делай хоть что-нибудь, только побыстрее.

- Побыстрее? – Мой Дракон горько засмеялся. – Все и всегда ты хотела получить побыстрее Сканди, а платили за это всегда те, кто прикрывал твою спину. Я просил Джанкоя освободить тебя не для того, чтобы убить. Ни Йорик, ни Фалмолив не оценили бы такой справедливости. Тем более, не оценили бы идею вышвырнуть тебя за дверь с двумя медяками в кармане. «Если хочешь быть добр – будь добр до конца, а не отмеривай свою помощь, как меняла на весах…» Помнишь?

Рыжая девушка вдруг свернулась в клубок на полу и заплакала. Тихо, почти беззвучно, только тело дрожало, порываясь сжаться плотнее, хотя казалось бы – куда?..

Кажется, Фленн хоть и ожидал этого, никакой радости от зрелища не испытал, скорее наоборот. Меня слезы никогда не трогали. Я шагнул к нему. Магистр вскинул зеленые глаза.

- Май? – одними губами спросил я.

- Мы росли вместе. Май - детское прозвище, - так же ответил он. Плач девушки давал железную гарантию, что нас не слышат. – А Сканди была Июль…

- Будьте вы прокляты со своей добротой и благородством! – вдруг отчаянно выкрикивает комок боли на полу. – Со своей привычкой решать все, за всех и навсегда! Ты, Вендель, Халис!..

- О погибших либо хорошо, либо молча.

- Погибших?! – Сканди рывком садится, размазывая по красному лицу слезы. – Еще нет, к сожалению! Ты прав, я сама не ушла бы из Лондры! Я умею только махать мечом, как мать! А думали за меня всегда другие! Вот только эти другие никогда не делали того, что полагается делать с мечемашущим, не оставляли меня прикрывать отход!..

Ее снова затрясло в приступе плача, но на это раз Фленн не стал ждать перерыва.

- Где магистр Вендель и капитан Халис? Ты уходила с ними? Потом? Ну!?

- Они отправили меня через Золотой мост. А сами…

- Вендель сдался, чтобы купить мне свободу. А Халис ввязался в бой, когда стервятники нарушили слово… Они в Лондре. В Таэре. Мертвы или ждут смерти в клетках.

- Откуда ты это знаешь?

- Я знаю, что их собирались везти в Таэр. А его уклад… не изменили ни страшное тысячелетие, ни переворот… ты сам помнишь, что такое Таэр.

Фленн встал. Прошелся по комнате, вперед и назад. Хель вжался в стену и притворился барельефом. А я уже понимал, что означает такая ходьба, как и последующее за ней ругательство.

В дверь ударили, судя по всему сапогом. Незапертая, она распахнулась и с грохотом врезалась в стену. На пороге возник Верналь Фарно с клинком на поясе и настороженным выражением лица. Я сместился, мешая ему войти.

- Ты не сообщил мне о нашей гостье, брат, - сдержанно, но с упреком сказал магистр-Крыса. – Чем я заслужил подобное недоверие?

- Я хотел в личной беседе обсудить с леди Нанкенсен те вопросы, которые касаются только меня и ее, и сделать это без представителей других орденов, брат. Прости мою невольную грубость.

Почему-то мне показалось, что Фарно прекрасно знал о неприязни Фленна и его ордена к рыжей, и стремглав примчался ее выручать. Похоже, знаменосец ордена Пса ему по душе…

- Странно протекала ваша беседа, - все с тем же упреком продолжил Крыса, - раз она привела миледи на пол и в расположение духа, далекое от спокойного…

- Мессир Фарно слишком много заботы проявляет о простом знаменосце, - переходя на официальный тон, отозвалась Сканди, медленно поднимаясь с ковра. – Но могу со всей твердостью заверить, что ни мессир Фленн, ни его оруженосец не причинили мне вреда… А слезы… у каждого из нас есть предел прочности, и если мужчины подобны стали, то женщины – всего лишь хрупкий фарфор.

- Хотелось бы верить, миледи. – Верналь посмотрел на Фленна, снова начавшего шагать по комнате, и окончательно вошел, обойдя меня. – Но что приключилось в ближайшие минуты? Какая весть лишила тебя душевного равновесия, брат? Не мог же вернуться из Ледяного чертога король-император?

- Ни король-император, ни кто-либо иной из земли Безмолвного бога Нидила еще не возвращался. Но отправиться туда из Таэра в скором времени могут и капитан Халис из ордена Богомола, и Филипп Вендель, магистр ордена Кошки…

- И лучший друг Вашего отца, - медленно проговорил Фарно. – Но заклинаю Вас его именем, не растите в своем сердце ложных надежд. Никто и никогда за всю историю Таэра не смог безнаказанно проникнуть в его стены и похитить оттуда хотя бы одного заключенного. Тем более не сможете совершить этого вы, даже с участием прославленного странными путями и небывалыми подвигами Черного десятка.

Я посмотрел на Дракона, и понял, что тот уже принял решение. Привычно поднял раскрытые ладони перед собой, как и всегда, когда просил пояснений.

- Таэр, древний замок-тюрьма посреди Лондры, столицы Гранбритании. Те, кто заточались в него, никогда не возвращались назад. Говорят, что замок живет собственной, чуждой людям жизнью. Самых же отъявленных преступников там заточают в железные клетки, висящие на цепях вдоль каждой из стен. Клетки не дают ни встать во весь рост, ни лечь, и умирают в них люди сутками, неделями, а иногда и годами, если клетка находится низко и узник находит снисхождение в проходящих мимо. Некоторых годами кормили, словно зверей или птиц, бросая им пищу. Впрочем, все, что прикасается снаружи к решетке, сгорает в синем огне, и многие пленники кончали жизнь, выпростав руки сквозь прутья и коснувшись напоследок свободы.

Я наклонил голову.

- Ни герцог Вендель, ни капитан Халисс не покончат с собой до тех пор, пока не поймут, что иного выхода нет, а в клетки узников Таэр помещает не сразу. Только по прошествии месяца, чаще – полутора или двух. Что происходит с узниками до тех пор, никто не знает.

- И все равно это безумие, - устало откликается Фарно. – Мы не знаем даже, живы ли они вообще, не погибли ли при попытке к бегству, когда были заключены в Таэр, как скоро попадут в клетки…