Выродок

Окно было вычислить легче легкого, а вот залезть по хорошего качества бетону – уже сложнее, но я справился. Не очень кстати приползла гроза со своими дурацкими высверками в полнеба.

Кое-как пристроился на узком внешнем подоконнике и услышал обрывок разговора.

- Оруженосец, - говорил Фарно. – Оруженосец, мой юный друг, должен быть чем-то вроде очередного коня… или женщины. Достаточно привлекательным, чтобы на него бросали завистливые взоры, достаточно послушным, чтобы не вызывать раздражения, и… и в общем-то все. Нужно – взял с собой. Не связалось – бросил, невелика потеря. И чем вам так приглянулся этот мутант?!

- Может быть поэтому, - с тихой яростью отозвался Фленн, - мой оруженосец все еще старается уберечь нас от беды, а вашего и близко не было, ни сейчас, ни при нашей первой общей встрече?

- Ну, ваш тоже пока не наблюдается, - огрызнулся магистр-Крыса.

Если бы в камере он был один, или даже вдвоем с Даалем, я бы просто развернулся и исчез в лабиринтах городских стен, и пусть выживают на Арене, как хотят. Но Ворон и Дракон (ручной Дракон, мой ручной Дракон)…

Я снова достал шакр и попробовал разрезать им прут. Результат – ноль. Металл слишком хорош.

- Баском?

Я буркнул под нос что-то невнятно-утвердительное.

- Что ж, я вспоминал благородную науку не зря, - засмеялся внизу в темноте Фленн. Я едва мог рассмотреть белый абрис запрокинутого лица. - Ну что, сможешь в очередной раз спасти звериные шкуры?

Я еще раз попробовал решетку на прочность. Не сломать, и шакр ее не берет. Огненного копья у меня нет, патрульный лучемет остался у Агавосноса, но даже если бы был, пока будут греться и плавиться прутья, сбежится полгорода. Не вариант, чтоб ему.

Медленно качаю головой.

Фарно ворчит что-то про «не очень-то и старался», и даже не знаю, чего больше хочется — свернуть ему шею или согнуться, пряча глаза от друга.

- Баском?

Я перецепился поудобнее и приник к перекрестью железных линий.

- Я не знаю, что будет дальше. Возможно, сказать и сделать это позже не будет ни времени, ни голоса… Этим словам многие сотни лет. Говорят, их сложила девушка-рыцарь, жившая до Страшного Тысячелетия. Оглашаю я их в здравом уме и твердой памяти.

Фленн… Вместо раздражения – нашел время и место, - почему-то накатилась волна тепла к мальчишке. Упрямый. Честный и прямой до последнего шага. С рассветом его выкинут в гладиаторский бой с одним мечом против кучи мутантного зверья, а его заботят только какие-то несказанные слова. Бред, верно? С точки зрения моего мира – полнейший. Будь он трижды проклят, тот рациональный мир…

- Не грусти обо мне,

Мой верный оруженосец.

Без того на земле плачет

Золотом листьев осень.

Кровь с песка смоет дождь,

Что осенний ветер приносит.

Мне пора уходить,

На Дороге устал я очень.

Слышишь, друг мой,

Не плачь обо мне

Ты же опытный воин.

Я дарую тебе свой клинок.

Он приносит удачу.

И не смей отрицать –

Моего ты оружия достоин.

Это капли дождя на лице,

А я – вовсе не плачу.

Я судьбу свою встречу в пути,

Посреди поля битвы.

Что ещё мне желать? -

Не уйду я в тепле и покое.

Не молись, ибо знаешь -

Помочь нам бессильны молитвы.

Нидил след мой ласкает

Своею холодной стопою.

Погребальным костром

Нам послужат алые листья.

Только ты да гроза

В ночь последнюю нас провожают.

Почему опускаешь глаза -

Неужели боишься?

Слышишь, друг мой, меня,

Пусть душа твоя страха не знает.

И в последний раз в пальцах клинок

Преклони же колено!

Спалах молний на лезвии

Белым сияньем искрится.

Так прими же мой меч,

Вместе с ним мой благословенье.

Слышишь, друг мой, меня,

Ты теперь не бродяга –

Ты рыцарь.

Гром, заткнувшийся на время, грохнул так, словно решил расколоть небо пополам. В железном переплете появилась простая, безо всяких украшений, но идеально соразмерная рукоять меча. Нет, ну он что, издевается? А воевать чем будет завтра? Голыми руками?

Я покачал головой и хотел запихать клинок обратно, но столкнулся со взглядом зеленых глаз. В общем, от этого подарка отказаться нельзя. Я не умею им пользоваться, я понимаю, что изящное оружие не по руке, знаю, что Фленну оно в тридцать раз нужнее, но не взять не могу. И сказать ничего не могу, так, чтобы этого не услышали остальные, чтоб им пропасть…

Я кивнул, провел меч с ножнами сквозь стальной переплет и как-то одной рукой прицепил к тому же ремню, где болтается контейнер с лоорси. Просунув руку сквозь решетку, на секунду сжал ладонь друга, и скользнул вниз по стене. Или до рассвета придумаю, как его вытащить, или завтра…

До рассвета не придумалось ровным счетом ничего, хотя я исползал чертову Арену вдоль, поперек и в клетку. Древнюю тюрьму предки ладили на совесть, во времена расцвета, и таких умников, как я, знали. Соответственно, позаботились о безопасности. Ну что же…

Когда трибуны заполнились и завыли трубы, - каждая похожа на исполинское ухо, - я стоял в первом ряду. Огромные ворота поползли вверх, что-то, надрываясь в крике, рассказывал герольд, но звук доносился до мозга словно сквозь вату.

Вот они, четверо, «легендарные герои». Крыса со стариковским палашом, Змея с кинжалом, Ворон вообще с пустыми руками, а Дракон с коротким мечом Ворона. Идут навстречу смерти с гордо поднятыми головами.

Из противоположных ворот на тот же песок не менее гордо выходит эта самая смерть – четыре огромных твари, больше всего похожих на помесь быка с гигантской кошкой, только конец хвоста украшен шипастым шаром, как у динозавра. Скруллеры. О них в один из вечеров рассказывал Саймон Дааль. Сторожевые биомеханизмы, давно ставшие палачами.

Я перенастраиваю магнитный диск под четвероногие цели, и прыгаю с края трибун вниз в тот момент, когда твари бросаются в атаку. Теперь первый и последний вопрос – каков у них уровень регенерации?

Четыре зверя поделили между собой четыре цели. Первого, выбравшего себе Саймона, шакр пролетает насквозь, и огромное тело после нескольких прыжков заваливается на бок – только земля задрожала. Крыса довольно лихо увертывается от второго, но вынужден броситься наземь, чтобы уйти от хвостового украшения. Третий нацеливается-было на Дерека, но зверушку отвлекает яростный крик. В правой руке у Дракона плащ, которым он весело машет, дразнит и обманывает животное, в левой – меч, но скруллеры покрыты толстой чешуей… Два гиганта несутся на него, опустив огромные рога к самой земле. Фленн стоит, стоит, как изваяние до последней секунды, а затем бросается вперед и тоже перекатывается по песку, а огромные туши врезаются плечами друг в друга с костяным стуком. Диск взял вторую цель, он мчится за тварью, гоняющей Фарно вдоль стены. Я бегу к Фленну, а звери, уже развернувшись, снова идет в атаку. Хорошо, что из-за огромной массы они довольно неповоротливы. Дракон снова уворачивается, но на этот раз столкнуть скруллеров ему не удается, твари быстро сообразили, чего делать не стоит…

Шакр срезал третьему зверю переднюю ногу, и тот валится в облаке пыли. Верналь Фарно зачем-то ныряет туда же – надеюсь, ему придадут хорошее ускорение рогом напоследок. Я кричу, кричит и машет руками Саймон, на обратном развороте диск вспорол глотку предпоследней твари, но последняя мчится, как монорельсовый поезд, а Фленн… а Фленн явно наступил на какую-то дрянь, потому что еле ступает на правую ногу. Я вкладываюсь в рывок, полностью, без остатка. Чувствую под ногами что-то странное, что-то толкающее снизу в подошвы, прыгаю, сбивая с ног и выдергивая из-под самой залитой пеной звериной морды моего… друга? лорда? Магистра? да какая в пень разница! Продолжаю полет, и понимаю, что вокруг песок шевелится от выдвигающихся их него и тут же прячущихся игл, длиной этак сантиметров десять. Суть твою! ведь на это сейчас падать! Дальше срабатывает закон гравитации, но я стараюсь, чтобы магистр оказался сверху, а я сам – ай! – снизу. Иглы впиваются в тело, делая аккуратные дырочки в «рейдере», но броня и ботинки их держат. Поэтому я стараюсь поднять голову, руки и колени, по сути опираясь на спину и подошвы, а сверху имеется Дракон, норовящий отпихаться и встать, - как бы не так! Судя по ощущениям, пара колючек осталась в моем бедре, еще две-три – в плечах.