Выродок

- Баском?!

- Лежи, - раздраженно шиплю я, благо рядом пока никого нет. Судя по отсутствию топота, последняя тварь тоже встретилась с моим самостоятельным оружием. – Или тебе иголки в ноге мало?

- Но ты?..

- На мне доспех. Не везде, но доспех, его не берет. Да не возись ты!

Слушая беседы спутников, я уже неплохо изучил построение фраз, хотя все равно говорю с акцентом.

Иглы прячутся в песок. Интересно, зачем они? Наверное, способ успокоить слишком разбушевавшееся зверье… ну или гладиаторов.

В тишине голос герольда бьет по ушам, как молот.

- Итак, в этом бою одержали победу – подумайте, над четырьмя скруллерами, - звериные лорды и безумный московит с его летучей молнией. Вы хорошо сражались, рабы Агавосноса!

- Поймаю – задушу урода, - хрипит Фленн, но в его голосе почему-то нет особых эмоций.

- Великой милостью для вас будет передача права собственности от Древнего ведуна к непревзойденному игроку в глыт, владетельному Джанкою из Кейра.

- Нас еще и проиграли кому-то, - механически выговаривает Фленн. Я разжимаю руки, позволяя ему встать. Поднимаюсь сам. Картинка почему-то двоится, так что к нам приближаются два Саймона, два Дерека и почему-то полторы Крысы. Что такое нам вкололи? Людей оно явно сделало инертными, послушными… а что сотворит со мной? Надеюсь, не убьет насмерть?

По команде того же герольда мы дружной толпой плетемся к еще какому-то входо-выходу, причем чем дальше, тем сильнее меня водит, а на помощь, разумеется, никто прийти не спешит, неведомое зелье сделало из людей автоматы. Я вспоминаю отозвать и принять шакр. У самого входа едва не падаю, еле ползу на остальными по какой-то лестнице вверх. Спотыкаюсь и почти повисаю на дверном косяке. Все очень-очень плохо и неприятно, особенно то, что перенавести оружие на нового хозяина в таком состоянии я не способен, а сейчас диск умеет резать только скруллеров, чтоб ему. На столе - несколько посудин, в тени у противоположной стены сидит в кресле некто, точнее не скажу.

- Выпейте это, каждому по одному кубку.

Голос глубокий, довольно низкий, с акцентом. Нет. Я не буду это пить. Мало мне одного реактива в крови, так еще один домешивать…

Гранбританцы подходят к столу и осушают свои посудины. Я стою, вцепившись в косяк – мышцы сводит поганая дрожь.

Фленн (две штуки) встряхивает головой, словно просыпается.

- Джанкой? – в голосе смесь недоверия и надежды. – Джанкой Тавал?

- Он самый, ваша светлость. Ох вы и заставили нас побегать, мессир…

========== Десяток особого назначения ==========

Наверное, за время жизни здесь выработался во мне человеческий рефлекс: если рядом свои, можно расслабиться и понадеяться на кого-то. По крайней мере, на друга. Как только до мозга дошло, что новый «хозяин» Фленну знаком, причем похорошему, я просто вырубился.

В сознание пришел в темной комнате. Лежу на чем-то мягком, укрыт чем-то мохнатым, и оно щекочет шею. Четыре стены, стол, кресло, окно, плотно задернутое тканью. Свет едва пробивается, розовый, закатный. У противоположной стены – вторая кровать, широкая, как лодка, а поперек нее, опираясь затылком о стену, полулежит Фленн. Спит что ли?

Впрочем, как только я пошевелился, он сел и уставился на меня.

- Живой?

Я кивнул, уткнувшись носом в меховое одеяло.

- Стало лучше?

Снова кивок и полный нос меха.

- Хорошо. Тогда не мешай мне спать.

От неожиданности промолчать я забыл.

- Уже мешал?

- Нет. Но… раньше не получалось.

- Почему?

- Потому что нельзя было. Мало ли что могло произойти…

- Я думал, пока спокойно…

- Да нет. Пока и есть спокойно. Не с нами. С тобой произойти.

И тут до меня, наконец, дошло…

- Ты дежурил… чтобы помочь, если мне станет совсем плохо?

Наверное, тон получился слишком удивленным…

- Да, - с вызовом ответил Дракон. – Также, как и ты месяц назад.

- Почему именно ты?..

- А не Саймон Дааль или кто-то из людей Джанкоя? Я не лекарь и, кроме того, магистр? – почти сердито закончил Фленн. – Потому что никому из них я не мог открыть твою тайну, поскольку не знал, хочешь ты того или нет.

- Какую тайну?

- Ведь ты неспроста притворяешься немым и временами безумным? Не соизволяешь говорить ни с кем? Никому боле неизвестно, что ты принадлежишь иному миру. И ни одна живая душа не узнала и не узнает этого от меня. И как я мог оставить с тобой чужака, подошедшего бы к тебе с человеческой меркой?

Я лежал и таращился на магистра, не представляя, что сказать, и как пояснить, что вовсе не хотел его обидеть. Собрал в кучу расползающиеся мысли и осторожно начал:

- В моем мире каждый сам за себя. Никто не станет хранить чужие тайны. Не проявит заботу о ком бы то ни было сверх обязанностей по службе.

- Но ведь ты – иной. Ты не бросил в беде ни меня, ни Дерека…

Я покосился на дверь.

- Сюда никто не войдет и не подслушает, - не совсем правильно истолковал взгляд мой друг.

Я задержал на секунду дыхание и сдался.

- Мой мир старше вашего. Там, сменили друг друга несколько страшных тысячелетий, пока не установился Золотой век, - я невесело усмехнулся. – Золотой век – это мир, покой, достаток, и огромное число законов, в соответствии с которыми делается все. Все вообще, каждый шаг предписан отдельным законом. Во сколько встать, где и что есть, где работать, какие правила исполнять на работе, когда ложится спать. Тот, кто не выполняет правила, считается преступником. Его уничтожают. Тот, кто не может почему-то выполнить правило, считается ошибкой природы и его исследует комиссия, а все остальные воздействия общества прекращаются.

- Как это?

- Смотри… Я был сиротой.

- Жаль…

- На самом деле там сироты – самые обеспеченные дети, ведь за них в ответе все общество в целом. Тонны игрушек, самые разные обучающие программы, неусыпное воспитание и цивилизация…

- Странно, - буркнул Фленн. – Всегда думал, что детям больше всего нужна любовь и вера родителей…

- Любовь – опасный пережиток прошлого до наступления Золотого века, - процитировал я полузабытую методичку.

- Вот и говорю – странно…

- При переходе от состояния «ребенок» к состоянию «взрослый» медицинская служба обнаружила у меня зависимость от иритина. Это гормон, вырабатываемый организмом при сильном потрясении, либо при принятии вещества под названием лоорси, по классификации относящегося к тяжелым наркотикам, то есть запрещенного. Теоретически я должен был или постоянно колоть себе это лоорси, или постоянно рисковать жизнью. Лоорси запрещен. А рисковать… рисковать можно только в соответствии с правилами.

- А в соответствии с правилами получится рисковать? – с сомнением протянул Дракон.

- Изредка. Если очень повезет. Я перепробовал кучу занятий. Был патрульным – стражем порядка, спасателем, охотником за преступниками - рейдером, работал с опасными животными, испытывал новую технику. И нигде не держался долго, потому что везде нарушал правила.

- И ушел сюда?

- Не сразу. Сперва я плюнул на правила и стал делать, что хочу. Если не хватало приключений – убивал бывших соратников по ремеслу. Рейдеров, охотящихся за моей головой. Достал кое-какое оборудование и стал ходить в гости в иные измерения. Там охотился на людей – из их крови с кое-какой химией делается лоорси, а он все равно нужен временами… Потом мою нору раскопали, и на последнем издыхании техники я выпал сюда. Встретил отряд воронов. Ну, как встретил…

Я засмеялся.

- Их гнали по каким-то подземельям, а меня угораздило появиться точно между ними и преследователями. Пришлось их убить, преследователей в смысле. Вороны взяли меня с собой, как большого двуногого пса.

- А почему ты не хочешь говорить с другими?

- Я толком не знал вашего языка, когда появился здесь. Миров слишком много, чтобы учить каждое наречие. Я выучил только одну фразу, зато несколько тысяч ее версий.