Ситтин

— Пить хочу, — выдохнул Кей.

Тот, что постарше, сделал несколько шагов к крыльцу, и его повело. Грен спустился, поддержал его — гость оказался легким и невысоким. От него пахло потом, пылью и еще чем-то незнакомым и неприятным. И выпрямился, и зашагал уверенно он еще до того, как Грен толком успел к нему прикоснуться.

В доме уже ждала Туу-Тикки. Кей плюхнулся в кресло и раскинул руки и ноги. Туу-Тикки вручила стакан зеленого несладкого чая с мятой и льдом сначала ему, потом тому, кого он привез. Гости пили в молчании. Когда стаканы опустели, Туу-Тикки налила из кувшина еще.

— Вы надолго? — спросила она. — Йодзу оповестить?

Кей помотал в воздухе ладонью, дескать, не надо.

— Есть хочу, — буркнул он. — Есть еда?

— Есть еда, — кивнула Туу-Тикки. — Вон ванная, идите мойте руки и за стол.

— За ушами тоже вымыть? — ехидно спросил второй гость. — Я Ники.

— А я Туу-Тикки, а это Грен. Мойте и за ушами, если очень хочется. Только дверь не закрывайте, туда коты ходят.

Ники пошел в ванную первым. Двигался он как очень уставший, до того предела, от которого бежит сон, человек. И был он, судя по всему, именно что человеком.

Туу-Тикки накрыла на стол, приготовила кофе — по опыту она знала, что хороший зерновой кофе может усыпить буквально на раз-два. Но с Ники это не сработало. Пить кофе он не стал. Сначала он просто аккуратно и сосредоточенно ел. Не так жадно, как Кей, но с не меньшим аппетитом. А потом, утолив первый голод, отложил вилку, долго смотрел на Кея, расправляющегося со второй порцией жареных сардин, и произнес:

— Скажи, пожалуйста, Кей, а ты договаривался со Стражем Башен о таком маршруте?

Кей слегка напрягся и перестал жевать. Ники смотрел очень внимательно.

— Какие проблемы?

— Тарк закрытое место, как говорили мне. И соображения, из которых оно закрыто, вроде бы исключают транзит.

— И ты бы шел через Чересполосицу?

— Если это смежные миры, да. И дальше через Пустоши и Тэрас.

Кей выпрямился.

— Ты бы не прошел через Пустоши.

Ники улыбнулся.

— Я бы вполне прошел. Возможно, меня бы даже проводили.

— Если бы ты дошел.

Ники поднял брови домиком, отчего лицо стало не столько вопросительным, сколько жалобно-удивленным.

— Ты слышал про Охоту Тиггера?

Ники перестал делать лицо. Сжал губы.

— Я слышал про Охоту Тиггера. Но вряд ли кто-то в горах или в степях будет охотиться на гостя Мастера Палача. Погоди… Блин! Ты хочешь сказать, что Охота шла за тобой? Пошла бы за тобой? Какого хрена?

Кей зашипел.

— Это твое дело?

— О. Я понял! Действительно, какого хрена ты дразнишь Охоту? Делать тебе больше нечего?

Кей вскочил… и плавно сел обратно. Потому что можно было еще сказать — и что, с нажопником ты бы не ушел от Охоты? Или — ТайИр дал бы тебе разрешение, если бы ты попросил. Несказанное отчетливо подразумевалось.

— Мальчики, — жалобно попросила Туу-Тикки, которая сидела здесь же и неторопливо пила чай из маленькой японской чашки в черных иероглифах, — а можно вы не будете ругаться. Вы устали, вы прошли очень опасным маршрутом, но все же хорошо закончилось, правда? Ники, ты сам откуда?

— Россия, — ответил Ники. — Мне тоже чаю, можно? Москва.

— А какая именно Россия и Москва? — вкрадчиво спросил Кей, пока Туу-Тикки доставала чашку и наливала Ники молочного улуна. — Их много разных.

— Откуда мне знать? — удивился Ники.

— Год какой? — спросила Туу-Тикки, ставя перед ним чашку.

— А. Две тысячи пятый.

Она вздохнула.

— Не наша Москва. В смысле, не этот мир. Вряд ли ты ходил одиннадцать лет. Тут две тысячи шестнадцатый, июнь.

Ники жалобно посмотрел на нее, потом, в упор — на Кея.

— Ну много их, — буркнул Кей. — Веер. Я тебя потом отвезу. Только сильно потом.

— Я с тобой не поеду, — помотал головой Ники и отпил чаю. — Почему еще сильно потом?

— Ну значит Грен отвезет, он может, я ему маршрут скажу. Скажи, а в Тиггер ты тоже шел… через Пустоши?

Ники кивнул.

— Ага. Ты сейчас и не живой, и не мертвый. И в мир живых тебе не стоит — с тобой придет неправильная смерть, и я не знаю, что из этого выйдет. Так что мы хорошо приехали, это дом смерти и возрождения. Поживешь тут… — Кей посмотрел в потолок, соображая, на что сориентироваться в коротком цикле жизни-и-смерти в этом мире, — …до новой луны. Сколько у вас до новой луны?

— Недели три, — ответила Туу-Тикки. — Мы рады гостям.

— Работа у вас такая.

Из гостиной нервно и печально подала голос большая арфа. Ники нахмурился.

— Да ладно тебе, — махнул вилкой Кей. — Сан-Франциско, гей-столица Штатов, лето. Круто, весело, приколько. Я тебя по городу повожу. Неделю, так и быть.

— На свои деньги или из бюджета на гостей? — сосредоточенно спросила Туу-Тикки.

— А есть разница? Неделю на свои, а потом вы сами.

— Отлично, значит, неделю Ники развлекаешь ты, а две недели — мы с Греном, — улыбнулась она. — Шли бы вы мыться, если уже наелись. Гостевые ванные свободны. Что-нибудь особенное для мытья нужно?

Ники поворошил серые от пыли волосы, подергал себя за челку.

— Маску для сухих волос, — сказал он. — Масло для ванн, лучше масло чайного дерева. Одежда…

— В ванной есть халат твоего размера, — сказала Туу-Тикки, — а остальное я сейчас прикажу принести.

Духи помчались выполнять приказание. Ники посмотрел на свои ногти — отросшие, обломанные, с трауром под ними. Потом перевел взгляд на аккуратный маникюр Туу-Тикки.

— Маникюрный набор в ванной, — сказала она. — Или тебе в салон надо?

— Лучше в салон, — твердо сказал Ники. — И одеться.

— В комнате есть одежда — белье, джинсы, футболка. А остальное потом сам купишь. Салоны я в Кастро поищу.

— О! — обрадовался Кей. — Мысль. Запиши его на завтра, часика на два. Я отвезу.

— Нет, Кейджиро, — твердо сказала Туу-Тикки. — Только если вы возьмете такси. Свою машину я тебе не дам, а ездить на байке — кранты укладке.

Ники в первый раз улыбнулся.

В ванную они с Кеем ушли почему-то вместе. Что-то было между этими двумя, от чего потрескивал воздух, и дело не только в опасном путешествии.

Грен все играл что-то тревожное и немного грустное. Туу-Тикки еще никогда не слышала, чтобы его арфа так звучала. Когда музыка смолкла, она спросила:

— А Ники уснет? Он какой-то слишком взбудораженный.

Сверху раздался приглушенный вопль. Грен посмотрел в потолок.

— А ты разве не чувствуешь?

— Ой! — сказала Туу-Тикки. — И правда. Только…

— Ну, это уже не наше дело.

— Я просто от Кея не ожидала. Только… Слушай, там сейчас не Кей. То есть Кей, но химера. Он же химера?

— Химера, — кивнул Грен. — Но Ники-то хорошо, чувствуешь?

— О да! — улыбнулась Туу-Тикки. — Еще как! Такая волна!

— Так что через некоторое время они успокоятся и Ники уснет. С ним все будет в порядке.

— Ну да, не считая того, что он не живой и не мертвый.

— Для этого и дом, — кивнул Грен. — Если я забуду, скажи Ники завтра, чтобы он покормил огонь. Вряд ли он проснется до утра.

========== 17 ==========

— Доброе утро. Можно мне аптечку? — были первые слова Ники, когда он спустился в гостиную поутру. — И там подушки, простыни…

— В крови и порвались немного? — улыбнулась ему Туу-Тикки. — Показывай свои украшения, — предложила она, хотя Ники был без футболки, в одних джинсах, и даже от лестницы было видно, что у Ники исцарапаны плечи и задеты ключицы, шею он тоже держал слишком напряженно.

— Ты медик? — настороженно спросил он.

— Курсы первой медицинской помощи, — ответила Туу-Тикки. — Устроит?

Ники посмотрел на глубокую царапину, тянущуюся от запястья до локтя на левой руке.

— Да, — сказал он. — Куда садиться? Извини за матрац.

— Сюда, — она показала на обитую кожей табуретку возле журнального столика, на котором стояла аптечка. — Кей уже извинился. Он тебя за шею кусал?