Младший

Все-таки этот дом и этот сад очень походили на человеческие представления о рае. Правда, вряд ли в раю есть вайфай, да еще такой медленный, с таким узким каналом.

Здешняя глобальная сеть называлась не интранет, а интернет. И не было никаких признаков интерлингвы и контактов с другими цивилизациями. Дэн, морщась от низкой скорости, изучил домашний сервер. Книги, фильмы, музыка. Много музыки, много фильмов, много книг. Примитивная программа навигации по планете. Примитивные текстовые и графические редакторы. Немного совсем простых игрушек.

На внутреннее время сервера Дэн обратил внимание почти случайно и сначала подумал, что это сбой. Что такого не может быть. Выставленная дата — двадцать пятое июня две тысячи сорок шестого года — действительно выглядела системным сбоем. Потому что в путешествия во времени Дэн не верил.

Он обернулся к Грену, который, как обычно, играл на арфе. Оглядел его от босых ног до серег в ушах. И спросил:

— Какой сейчас год?

— Две тысячи сорок шестой, — ответил Грен.

Искренность сто процентов.

— Я оказался в другом времени? Я был в две тысячи сто восемьдесят девятом году.

— Ты провалился в другую реальность, — так же честно ответил Грен. — Это не та версия мира, откуда ты родом.

Дэн, который в жизни не слыхивал теорий о многовариантности миров, оторопел так, что не смог задать больше ни одного вопроса. А самое худшее, что у него не хватало ни воображения, ни сил представить, что может следовать из такой многовариантности. Поэтому Дэн почти убежал из гостиной и забился на чердак. Залег на шкурах, подгреб под себя кошку и принялся бездумно перелистывать журналы.

Это оказались подборки комиксов, и постепенно Дэн заинтересовался. Тут были Железный Человек и Черная Вдова, Капитан Америка и Трансформеры, совсем девочковые Монстр Хай, более серьезные комиксы про агента Картер, тяжелые, в твердой обложке тома Сэндмена и Темной башни, Город грехов и комиксы про Багза Банни, про мустанга по имени Летящий Ветер, про бурундуков-музыкантов, про пингвинов, про Уоллеса и Громита, даже про червяков и улиток… Дэн начал с пингвинов. И увлекся так, что даже после того как Туу-Тикки позвала его ужинать, спустился не сразу. А после ужина вернулся на чердак и читал дальше.

Когда стемнело, на чердаке вспыхнул свет — те же точечные светильники, что и везде в доме. Дэн дочитал очередной том, положил его в стопку и проверил системное время, выставленное в соответствии с местным. Была половина двенадцатого. Наверное, Туу-Тикки уже спит. Обычно Дэн ложился в десять, Туу-Тикки с полчаса читала ему и уходила. Дэн вздохнул. Он хотел, чтобы Туу-Тикки почитала ему сегодня на ночь. После ее чтения ему снились приключения Маугли и зверей, а это намного лучше того, что он видел во сне обычно.

Но Туу-Тикки не спала. Она сидела в гостиной, курила и делала что-то непонятное с острыми стальными прутками, клубком толстых ниток и трикотажным полотном.

— Что ты делаешь? — спросил Дэн, усевшись в кресло напротив нее.

— Вяжу тебе новый свитер. Нравится расцветка?

Полотно шелково поблескивало, пестрело всеми оттенками зеленого, коричневого и золотистого и напоминало камуфляж, но только напоминало.

— Нравится. Я думал, одежду делают машины.

— Когда делаешь что-то руками, вещь получается куда более живая и теплая, — объяснила Туу-Тикки.

— А когда ты закончишь?

— Где-то на следующей неделе. Тонкая пряжа, долго вязать. Чем тоньше нитка, тем дольше.

Дэн наклонился вперед и пощупал полотно. Ощущение ему понравилось.

— Спасибо, — сказал он. — Почитай мне перед сном, пожалуйста. После «Маугли» мне снятся хорошие сны.

— Обязательно, — улыбнулась Туу-Тикки. — Сейчас только довяжу ряд.

========== 7 ==========

Снизу, из гостиной, донесся незнакомый звук — мелодичный, переливчатый. Дэн насторожился, не выпуская из рук комикса. Баста встала, потянулась и скользнула в чердачный люк. Дэн оставил комикс открытым и бесшумно последовал за ней.

В гостиной слышались голоса — Туу-Тикки приветствовала кого-то, кого она назвала «Дэн, лисище». Тот ответил. Тембр голоса был знакомым. Очень похоже на Дани, но не Дани. Очень похоже на самого Дэна.

Дэн дошел до лестницы и сел на верхней ступеньке так, чтобы его не было видно из гостиной и чтобы все слышать.

— Рад тебя видеть! — говорил незнакомец со знакомым голосом. — Туу-Тикки, милая, у меня к тебе очень интимная просьба.

— За что тебя ценю, лисище, так это за прямоту. Что за просьба?

— Извини, — «лисище» явно смутился. — У нас просто ад и израиль, пришла переждать пару недель команда киберэльфов, они в музыкальную команду собрались.

— И играют все время?

— Ну да. Что-то такое чужое, что у меня голова кругом идет. И Тами простыла…

— Летом?

— Ага. Перекупалась и голос сел, говорит чуть ли не басом. Ничего опасного, но петь не может.

— Так тебе хочется петь, а не с кем и не для кого?

— Ну да, — покаянно сказал «лисище». — Я и гитару взял. Споешь со мной?

Туу-Тикки рассмеялась.

— Бедный-бедный лис… Спою, конечно. Грен, а ты нам подыграешь?

— Непременно, — отозвался молчавший до сих пор Грен.

Дэн высунулся, чтобы посмотреть на «лисище». Рядом с Греном, с гитарой в левой руке, спиной к лестнице стоял худощавый рыжий мужчина с длинными распущенными волосами, слегка вьющимися на кончиках. Он начал оборачиваться, и Дэн тут же спрятался. Судя по голосу, мужчине было тридцать пять–тридцать семь лет.

Заныли настраиваемые гитары. Туу-Тикки спросила:

— Что будем петь?

— «Ночную дорогу» для начала, — ответил «лисище», — а там как пойдет.

Они вместе с Туу-Тикки проиграли несколько вступительных аккордов, и «лисище» запел:

— «Нет прекрасней и мудрее средства от тревог, чем ночная песня шин…»

Дэн снова выглянул. «Лисище» сидел спиной к нему на краешке кресла, играл на гитаре и пел. Туу-Тикки подхватывала на припеве. Грен наигрывал что-то на басовых струнах. Песня Дэну понравилась. Он погладил Басту, которая тоже не торопилась в гостиную, и бесшумно спустился вниз. Сел на диван у камина и сполз поглубже, чтобы макушка не торчала над спинкой. Баста потопталась у него на коленях и свернулась клубком.

Пели долго. Большинство песен Дэну нравилось, хотя многие были непонятны. Видимо, слишком старинные. У «лисища» оказался приятный голос. Сам Дэн никогда не пробовал петь, а про игру на музыкальных инструментах даже не задумывался. Но Дани играет уже несколько лет, и этот «лисище» тоже явно начал не сегодня.

«И как расти не может дерево без солнца, так не смогу я жить без вас, друзья!» отозвалось острой болью. Но ведь правда не смог. А это — послежизнь. Ладно, другая жизнь.

Часа через два Туу-Тикки сказала, допев песню:

— Хватит, лисище. Я устала. Полегчало тебе?

Дэн развернулся на диване, чтобы видеть лица.

— Полегчало, — ответил «лисище» и поцеловал Туу-Тикки руку. Повернулся к Грену: — Спасибо. Иногда нет ничего лучше, чем петь в ситтине.

— И знать, что пройдет только два часа, а не два года? — лукаво спросил Грен.

Дэн этого вопроса не понял, но «лисище» только рассмеялся. Дэну хорошо было видно его лицо. Рыжая «шестерка», изрядно пожившая — у глаз морщинки, выглядит лет на тридцать пять, что соответствует голосовой характеристике.

— Дэн, солнышко, — окликнула Туу-Тикки. — Подойди, пожалуйста. Я хочу вас познакомить.

Дэн осторожно встал и подошел — но не ближе чем на пару метров.

— Это тоже Дэн, — сказала Туу-Тикки. — Муж моей сестры из соседнего мира.

Дэн-«лисище» улыбнулся и кивнул. Протягивать руку для пожатия не стал, что Дэна порадовало. «Лисище» повернулся к Туу-Тикки:

— Знаешь, сестренка, я думаю, нам найдется о чем поговорить. Мы в сад. Дэн, ты не против?

Дэн покачал головой. Он был не против, хотя ситуация его сильно настораживала.

— Что будете пить, мальчики? — спросила Туу-Тикки.