Младший

Дэн вздохнул. Но спорить не стал. Хотя изучить город ему хотелось, а для того, чтобы обойти его весь пешком, потребовалось бы слишком много времени. Пока он был только в вечернем Чайна-Тауне, на Маркет-Стрит, на Двадцать пятой авеню и на Бальбоа-стрит. И еще на Тридцать девятом пирсе. Город Дэну понравился: никто не ждал от него ни совершенно человеческого, ни правильного киборгового поведения. Для незнакомцев он был просто человеком, в худшем случае — со странностями, но не такими, которые заставляли других людей напрягаться. Он даже в боевой режим переходил всего трижды и совсем ненадолго — когда они втроем шли от ресторана к автостоянке в Чайна-Тауне и миновали переулок, в котором курили, пили и громко разговаривали молодые китайцы; возле пирса, где им встретилась компания из нескольких шумных байкеров; и на Пойнт Лобос Эйв, где машина с шумными подростками едва не столкнулась с их аэромобилем. Однако переходить к активным действиям Дэну не пришлось ни разу, и это радовало.

До сих пор Дэн почти не бывал в человеческих городах и вообще никогда не бывал в них подолгу. Сначала он воевал на планетах, где городов просто не было, одни военные базы. Потом летал на кораблях. Он сопровождал хозяина, будучи в боевом режиме — не то состояние, когда можно изучить город кроме как возможное поле боя. «Космический Мозгоед» тоже нечасто имел дело именно с людьми, к тому же большую часть времени Дэн проводил на корабле, выбираясь только в кафе, гипермаркеты, в лучшем случае — на какую-нибудь выставку с друзьми. Седьмой Луч он помнил лучше всего, и тот город ему совершенно не понравился: маркированные киборги, неадекватные люди. Сан-Франциско определенно был лучше.

К тому же сейчас у Дэна еще и были деньги. Обычно в кафе за него платили Полина, Тед или капитан, потому что своих денег корабельному оборудованию — боевому киборгу, пусть он и выполняет работу навигатора, не полагалось. После того как он получил паспортную карточку, Станислав Федотович начал платить ему минимальную ставку навигатора, но научиться тратить собственные деньги Дэн не успел: сначала они мотались по планетам, на которых просто негде было их тратить, а потом Дэн в приступе отчаяния использовал всю свою зарплату за четыре месяца, чтобы сделать Полине и Теду свадебный подарок — то самое путешествие по курортам. Здесь же, как только Дэн в первый раз поехал в город, Грен вручил ему бумажник с пятью сотенными купюрами и предупредил, что это карманные деньги Дэна на неделю и что тратить он их может, как ему вздумается. В «неделю варенья» Дэн платил за себя в ресторанах и еще покупал мороженое у уличных торговцев и иногда чипсы. Денег как раз хватило. Но вообще Дэн не понимал, зачем Грен дает ему деньги: дома его кормили, поили, одевали, обували и развлекали совершенно бесплатно.

— Во-первых, мы всегда выдаем карманные деньги всем своим детям, — начал объяснять Грен. — А ты, хоть и выглядишь взрослым, воспринимаешься все-таки ребенком. Во-вторых, если нет своих денег, никогда не научишься ими распоряжаться. В-третьих, всегда найдется что-то, чего вдруг хочется, но о чем неловко или неприятно просить.

Дэн подумал и кивнул. Он понимал, о чем речь. Если бы у него не было своих карманных, мороженое после ресторана он бы покупать не стал: дома оно и так есть. Но его интересовали новые, незнакомые вкусы. Хотя после плотного ужина с десертом просить Грена или Туу-Тикки купить ему дынное, черничное, виноградное мороженое он бы и вправду не стал. Да и к чипсам и прочим снэкам они относились без одобрения.

— Я понял, — сказал Дэн. — Спасибо. Когда придет Эндрю Кайт?

— Не знаю, — Грен покачал головой. — Я с ним связался, но пока не получил ответа. То ли он занят, то ли просто не дома. Если тебе срочно…

— Нет, — уверенно возразил Дэн. — Никакого Кадзутаки Райтхена. Я ему не доверяю.

— Почему? Ты с ним не знаком, и с Эндрю тоже.

— У Эндрю есть опыт. Для Райтхена я буду полем для экспериментов. Я не хочу.

— Как скажешь, — не стал спорить Грен.

Дэн сидел в гостиной перед камином и смотрел в огонь, разворачивая на внутреннем экране карту города и простраивая пешие и аэромобильные маршруты к самым интересным местам, когда к нему подошла Туу-Тикки и протянула коричневую прозрачную звездочку на деревянной палочке.

— Что это? — спросил Дэн.

— Леденец, — объяснила Туу-Тикки. — Мне что-то вздумалось сделать леденцов, а сама я сахара не ем. Хочешь?

Дэн взял леденец, попробовал. Тростниковый карамелизированный сахар, щепотка корицы для запаха, немного лимонного сока. Интересно. Вкусно. Медленно растворяется.

— Научи меня делать леденцы, — попросил он Туу-Тикки.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Пойдем.

— Леденцы — это застывший расплавленный сахар? — уточнил Дэн на кухне. — Залитый в форму?

— Все так, — согласилась Туу-Тикки. — Вот, формочек у меня много.

— Зачем столько?

— Дети просили. Лерой любил вот эту, — она показала черную формочку с черепами и костями. — Замораживал в ней сок. Любил пить в жару воду с таким льдом. Вот эта, с лапками и эта, осьминожками — осталась от Таи, она замораживала сладкий чай, тоже больше летом. Эти, тюльпанами, розами, мишками и ракушками — для шоколадных конфет, Оуэн очень любит домашние шоколадные конфеты, только сейчас он делает их сам. Вот эти, кубиками — просто для льда, но для леденцов они тоже годятся. Паззлы и звездочки я покупала сама. Лего, пули и шестеренки остались от Алекса, тоже для фруктового льда. Вот еще формочки для домашнего мороженого, в них можно залить йогурт или сок. Попробуй, если будет настроение.

Дэн кивнул. Посмотрел на стакан с длинными деревянными палочками. На другой, в котором на таких палочках красовалась дюжина леденцовых звездочек.

— Как расплавить сахар? — спросил он.

— В ковшик немного воды, не больше столовой ложки на пятьдесят граммов сахара, и греть до растворения. И следить, чтобы сахар не стал слишком темным, у жженого сахара неприятный привкус. Можно добавить лимонный сок, ваниль, можно сироп из ягод, тогда леденцы можно сделать даже полосатыми.

— Как? — заинтересовался Дэн.

— Наливаешь на треть в формочку один цвет, ждешь, пока застынет, наливаешь следующий, потом третий. Палочку надо вкладывать во второй.

Первую партию леденцов, без ванили и лимонного сока, Дэн едва не сжег. Однако Туу-Тикки не ушла еще из кухни, и сироп удалось спасти. Дэн аккуратно разлил горячий булькающий сироп в формочки в виде осьминожек и вставил в них палочки. Но палочки все время заваливались.

— Подожди, пока сироп схватится, — посоветовала Туу-Тикки.

— А если поставить форму в холодильник, сахар застынет быстрее?

— Да, но деформируется.

— Я понял.

Когда сироп в осьминожках начал загустевать, палочки встали в нем ровно, как солдаты на параде. Дэн подумал, что делать леденцы ему нравится. Туу-Тикки давно ушла, а он все разливал и разливал сироп по формам, даже когда палочки кончились. Остановился только когда не осталось свободных формочек.

Весь стол был заставлен формами с застывающими леденцами. Кухня пропахла сахаром, вишней, грушей и виноградом — Дэн нашел в холодильнике только эти три сиропа и не догадался брать сироп от варенья. В раковине громоздились ковшики в сахарных потеках.

Пока леденцы охлаждались, Дэн решил проверить кухонные шкафчики — туда он еще не заглядывал. Он обнаружил множество стеклянных баночек с пряностями и пряными травами, еще больше жестяных баночек с разными сортами чая и кофе, соль разных цветов, огромное количество чашек — и одинаковых, и разномастных, пять разных наборов тарелок, от фарфоровых до деревянных, большую стопку деревянных салатниц.

Когда Грен зашел на кухню, Дэн решил, что тот будет ругаться на загроможденный стол, но Грен только улыбнулся:

— Пахнет восхитительно, — сказал он. — Много-много леденцов. Здорово.

— Все эти пряности, — Дэн потряс баночку с коричневыми звездочками. — Я знаю только ваниль, перец и корицу.