Младший

— Мое программное обеспечение — тоже мелочь? — Дэн посмотрел, как бурлит варенье в кастрюле, и выключил газ. — Им тоже будет заниматься Кадзутака Райтхен?

— Нет. Может, он и мог бы, но у Эндрю уже есть опыт и практика. У него лучше получится.

— Дэниэл и Дани, я помню.

— И еще Стэнли, ARES-14. Тоже боевой киборг, только с другой ветки.

Дэн представил себе огромное разветвленное дерево, на некоторых ветках которого сидят рыжие боевые киборги, и хмыкнул. К здешней терминологии ему еще предстояло привыкнуть.

— Вы с Греном не будете против того, что после работы Эндрю Кайта с моим программным обеспечением я некоторое время буду неадекватен? Хочу предупредить — я сам не представляю, что со мной будет. Рассказ Дэниэла не дал мне полной картины.

— Ну, от лисища ты все-таки отличаешься, — заметила Туу-Тикки. — Мы не против. Свобода — благо и угодна Хаосу. Мы готовы к тому, что с тобой будет происходить, Дэн.

— У вас нет подобного опыта. Вы не знаете, что вас ожидает. И я не знаю.

— Но ты не первый ребенок с проблемами в этом доме. Мы умеем работать с такими проблемами.

— Ты считаешь, что я ребенок? — Дэн развернулся к Туу-Тикки и замер, как полагается «правильному» киборгу. Когда-то привычная поза оказалась странно некомфортной: слишком много мышечных напряжений, слишком жесткие плечи и шея. Кажется, в этом доме Дэн ни разу не принимал большинства обычных для себя поз. И сейчас, возвращенные, они ощущались неестественными.

Туу-Тикки окинула его взглядом.

— В чем-то — безусловно. У тебя совершенно детский эмоциональный фон. Мы с Греном как сидхе ощущаем чужие эмоции. Твои сходны с эмоциями нашего сына Оуэна. Он пришел к нам, когда ему было восемь. Сбежал от бабки, которая его била, хотел найти мать. Но его мать умерла.

— Мне тоже восемь, — Дэн принял более свободную позу. — И у меня никогда не было матери. Я создан сразу во взрослом теле.

— Я знаю, — кивнула Туу-Тикки. — Но то, что мне известно о лисище, Стэнли и Дани, заставляет верить в то, что мы справимся. Ты справишься. А мы поможем.

========== 9 ==========

— На самом деле, — начала Туу-Тикки, с книгой усаживаясь на край дэновой кровати, — «Рыжий, честный и влюбленный» — это фильм, и не очень хороший. А книга называется «Тутта Карлссон Первая и Единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие».

— Мне все равно, — сказал Дэн и посмотрел на обложку, где на голове у смешного лисенка, державшего в лапах шляпу, сидел цыпленок.

— Ну хорошо, — Туу-Тикки улыбнулась и открыла книгу: — «Ты знаешь Ларссонов? Нет, не тех Ларссонов, что иногда заходят в гости к Перссонам»…

Туу-Тикки прочитала примерно страницу, когда Дэн попросил:

— Хватит. Мне не четыре года. Это книжка для Ланса. — И добавил: — Ланс — это пилот с моего корабля, тоже боевой киборг, только ему четыре фактических года и он очень любит мультики. Вот ему бы понравилось.

— Как скажешь, — согласилась Туу-Тикки. — Поискать что-нибудь другое? «Книгу джунглей» или… — она задумалась. — Нет. Я знаю, что возьму, и этого хватит надолго. В той серии четырнадцать книг, и хотя первая и правда детская, зато остальные хороши.

Пока Туу-Тикки ходила за книгой, Дэн лежал на кровати, закинув руки за голову. В истории Ларссонов ему не понравилась не сама история, а ее нравоучительность и то, что лисы живут, как люди. После прекрасной и правдивой истории Маугли, где звери были зверьми, Ларссоны показались ему насквозь фальшивыми, как программа имитации личности. Тот, кто придумал Маугли, рассказывал историю, а тот, кто придумал Ларссонов, заигрывал с читателем и не считал его равным себе. От этого Дэна почему-то корежило. А может, он просто перерос эту сказку.

— Вот, — сказала Туу-Тикки, вернувшись с толстенным зеленым томом с красным корешком. — Туве Янссон. «Маленькие тролли или большое наводнение». Начинать?

Дэн заглянул в книгу и увидел рисунок — незамысловатый, черно-белый, словно просто кто-то чиркал карандашом по бумаге. Никаких мультяшных лисят.

— Да, — согласился он.

— «Это было, должно быть, после обеда где-то в конце августа. Муми-тролль и его мама пришли в самую глухую чащу дремучего бора. Среди деревьев царила мертвая тишина и было так сумеречно, словно сумерки уже наступили. Повсюду, там и тут, росли гигантские цветы, светившие своим собственным светом, подобно мерцающим лампочкам, а в самой глубине лесной чащи, среди теней шевелились какие-то мелкие бледно-зеленые точки».

Сначала Дэн слушал со скепсисом, но постепенно простое волшебство этой сказки зачаровало его. И там была Муми-мама.

Дэн почти не читал книг; в фильмах, которые смотрели на «Черной Звезде» и «Космическом Мозгоеде», с мамами тоже был напряг. Общение Полины с Валентиной Евгеньевной оставляло его в недоумении. Отсутствие общения Теда со своими родителями — Тед не помирился с ними даже ради свадьбы — Дэн принял просто как факт. Больше никто из известных ему людей никогда и никак не поминал своих родителей, словно их и не было, как у Дэна. Словно они всегда были взрослыми и самостоятельными. У него сложилось впечатление, что мама — это кто-то докучный и не понимающий. Даже не пытающийся понять. И что лучше без родителей, чем с ними.

Дэн понимал, что какая-то родительская фигура существовала даже для него — тренер и тестировщик, который гонял боевых киборгов в рамках предпродажной подготовки. Вспоминать о нем было неприятно.

Мать Волчица Дэну скорее понравилась, но она была нужна Маугли, только когда он еще не начал охотиться сам. Балу, Багира и Каа были мужского пола — наставники юного охотника. Это Дэн понимал, да и наставниками они были хорошими.

Но только история Муми-тролля дала ему понимание того, какой на самом деле должна быть мать. Для чего она нужна, что она должна делать, как себя вести. Нет, Дэн не думал, что ему нужен постоянный присмотр. Он вполне самостоятельная личность. Но он бы не отказался от того, чтобы о нем вот так кто-то заботился и помогал разбираться в сложных жизненных моментах.

— «И, взяв Муми-тролля за лапу, она вошла в дом, в небесно-голубую комнату. И там, в долине, они прожили потом всю свою жизнь, кроме тех времен, когда несколько раз отлучались и путешествовали развлечения и разнообразия ради», — Туу-Тикки закончила читать и вложила в книгу закладку — высушенный лист дерева. — Тебе понравилось, — уверенно сказала она.

— Да, — не стал спорить Дэн. — А что с ними было потом?

— Об этом ты узнаешь завтра, — пообещала Туу-Тикки, поцеловала Дэна на ночь и ушла, оставив книгу на тумбочке.

«День варенья» превратился в неделю. Дэн научился варить абрикосовое варенье с миндалем и пеканом, персиковое с фундуком, объедался фруктами и понемногу изучал город — каждый вечер они втроем ездили ужинать в какой-нибудь ресторан, каждый раз в новый. Ездили обычно на машине Туу-Тикки — небольшом ярко-зеленом аэромобиле. Дэн с первого раза устроился на переднем пассажирском сиденье и с интересом изучал управление.

Ресторан всегда выбирали заранее, по очереди: в первый раз Грен, во второй — Туу-Тикки, а в третий — сам Дэн. В рейтинге городских заведений Дэн разобрался, но руководствовался больше отзывами посетителей. Ему было почти все равно, какую кухню пробовать — киборг мог переварить и усвоить практически любую органику. Но узнавать новое было интересно, поэтому первый «дэнов» ресторан оказался китайским, в Чайна-Тауне, а второй — мексиканским. Туу-Тикки выбирала итальянский и греческий рестораны, Грен — болгарский и японский. На седьмой вечер поехали в стейк-хаус.

— Ну вот, — сказала Туу-Тикки Лэну на обратном пути, — теперь ты имеешь представление о некоторых земных кухнях.

— Ты готовишь вкуснее, — сказал Дэн. — Я разобрался с управлением аэромобилем. Я могу брать его, чтобы ездить по городу?

— Сначала изучи правила дорожного движения, — сказал Грен. — И дождись, пока тебе сделают водительские права. За вождение без прав и документов тебя арестуют, а машину конфискуют.