Плата

Корсов выгрузили на номерной планете с невыговариваемым людьми названием. Их встречали. Дэн с трапа посмотрел на черно-рыже-каштановое мельтешение и ушел в пультогостиную. Достал щетку, совок и принялся убирать, хотя сегодня снова была не его очередь. Корсы за двадцать дней полета натрясли с себя столько шерсти, сколько не снилось даже Тимуру. Дэн мел от шлюза к пультам и очень удивился, когда его остановил капитан.

— Отдай щетку Теду и иди лучше прибери свою каюту, — твердо сказал Станислав Федотович. — Думаешь, я не видел, что вы с Лансом пахали по хозяйству за всех сразу?

— Все были заняты, — дипломатично заметил Дэн.

— Угу, конечно, — сарказм капитана, казалось, сейчас начнет кристаллизоваться прямо в воздухе. — Полина куклу прятала, а Тед кино детишкам показывал. Иди отдыхай. Скоро погрузка.

Тед необходимости убирать не обрадовался и даже высказался в том духе, что Дэн мог бы махать щеткой и побыстрее — ему бы, Теду, меньше досталось. Дэн огрызнулся, потому что действительно устал от бесконечной возни в кухонном отсеке и уборки: корсы в стрессе линяли беспрерывно, готовить приходилось не только на команду, но и на пассажиров, а детеныши любили растаскивать куски по углам. Они едва не поругались, но тут пришла Полина с триммером и Лансом, бодро заявила Теду, что сейчас добавит ему работы, усадила Ланса на стул посреди еще не подметенного пространства и начала уверенно орудовать машинкой, вслух вздыхая о том, что некоторые не ценят своей красоты. Ланс красоту и правда не ценил и попросил оставить ему на висках и затылке три миллиметра волос, а на темени, так и быть, шесть. Густые темные пряди падали ему на плечи и на пол, Полина старалась изо всех сил, изображая подобие прически, которую где-то видела, а Тед бурчал все громче и все неразборчивее.

Когда Дэн и Ланс грузили сначала продукты для команды, а потом разнородные контейнеры, которые привозили весь день, Дэн думал о том, что в команде что-то разладилось и что отпуск не помешал бы всем. Кажется, постоянно видеть одни и те же лица, слышать одни и те же голоса было не слишком полезно для здорового психологического климата. Но капитан об отпуске не заикался.

Закончив погрузку, Дэн сел за все ту же программу социализации. Если б не корсы, он бы уже прошел финальное тестирование. Можно будет сделать это сегодня ночью. За последние три недели Дэн опять привык спать по три часа. Вроде бы между финальным тестированием и получением настоящей, правильной паспортной карты проходило дней десять.

В кухонном отсеке возилась Полина. Оттуда пахло ванилью, жженым сахаром и макаронами с тушенкой.

— Скоро ужин, — звонко объявила Полина. — Будут плюшки. Ребята, а где Тед?

— В город уехал на попутке, — сказал Ланс. — Обещал быть поздно. Остальные у себя.

Он довольно погладил свою остриженную голову.

Дэн был рад, что Тед уехал и, судя по всему, вернется глубокой ночью, и немного стыдился этой радости. В последнее время они с Тедом ладили плохо. Пилот никак не мог привыкнуть к тому, что Дэн изменился, ему не нравились эти изменения, и то, что Тед не упускал случая ввернуть что-то об отпуске, в котором Дэн «совсем распустился» и о «слишком уж разумных киборгах», не делало ситуацию более спокойной. С Полиной было легче: она честно сказала, что раньше ладить с Дэном ей было проще, но она постарается привыкнуть. Кажется, еще не привыкла, но больше не висла на плечах, когда Дэн работал, и не подкрадывалась с расческами. По-прежнему недоверчиво косился Вениамин. Капитан иногда посматривал с подозрением. Зато Ланс куда легче шел на контакт и совершенно не изменился Михалыч.

Тед действительно вернулся к ночи, изрядно навеселе, со ссадиной на челюсти, измазанный флюоресцирующей, пахнущей орхидеей, как ее понимает коммерческая парфюмерия, помадой. Навис над Дэном, опираясь на его плечо, долго пялился в вирт-окно, обдавая запахом пива, потом протянул:

— Те-е-е-есты! Рыжий, ты хоть понимаешь, что с паспортной картой или без, человеком ты не будешь? Все это фикция, сечешь? Ты мой друг, и я хочу тебе правду сказать: никто никогда не будет вас, разумных киборгов, воспринимать как людей. Как жестянки, может, и перестанут, но как людей — не начнут! Напиться вы не можете, трахаться не можете, приколоться толком не умеете… — Тед зевнул во весь рот, выпрямился и хлопнул Дэна по плечу. — Но ты сиди, сиди.

И убрел в свою каюту.

Дэн дожидался, пока шум в тедовой каюте стихнет, и смотрел на Машу. Та, подперев подбородок кулачком, смотрела на него с сочувствием, но молча, только покачивала ножкой в остроносом сабо.

— По крайней мере, — тихо сказал он ей, — поступить на заочное туда, где готовят навигаторов, человеческое отношение мне не помешает. А остальное будет зависеть только от меня.

Утром Тед предсказуемо не стал извиняться. Кажется, он даже и не понял, что причинил Дэну боль. Или ему было наплевать. Капитан оплатил еще один день космодромной стоянки — должны были подвезти основной груз, прочие были всего лишь попутными. Полина, Вениамин и Ланс уехали в город на рейсовом флайере, который летал от управления космопорта. Тед рубился в игрушку. Капитан разбирал накладные и прикидывал маршрут, чтобы Дэн мог заняться прокладкой трассы. А Дэн прихватил невскрытую пачку сигарилл, зажигалку, вышел из корабля и принюхался. На этой планете было тепло, горячий ветер гонял мелкий мусор по бетону космодрома и доносил запахи нагретой хвои, йода и соли. Очень похоже на то, как пах холм в ситтине — морем и соснами, хотя поблизости не было ни одного естественного водоема, а растительный мир был представлен древовидными кактусоподобными багровыми колючками в белых цветах. Ни смолы, ни океана, но запахи почти такие же.

Дэн отошел на пару шагов и закурил. Да, вот так, и запах крепкого табачного дыма с ванилью. И можно снова окунуться в собственную память и вспомнить, как стремился сюда, на свой корабль, к своей команде, как любил ее и не мыслил себя нигде, кроме этого места, ни с кем, кроме этих людей… Дэну показалось, что он почти поймал то чувство, почти погрузился в него, когда рядом прозвенели шаги, и капитан уставился на него, не в силах выговорить хоть слово. А потом вырвал у Дэна недокуренную сигариллу, швырнул ее под ноги и растоптал.

— Какого черта, Денис?!

Дэн вопросительно смотрел на Станислава Федотовича.

— Что еще за выкрутасы? Дальше начнешь баб на корабль таскать? Чтоб не смел мне больше в руки брать эту гадость!

— Это разрешенное вещество, — резонно возразил Дэн, чувствуя нарастающую тянущую боль за грудиной. Импланты не регистрировали физиологических отклонений, но лучше от этого не становилось.

— Да хоть рекомендованное! На моем корабле никто курить не будет!

— Я не на корабле.

— Плевать мне на это! Ты — курить — не будешь!

— Буду, — негромко уронил Дэн, развернулся и пошел к шлюзу.

До середины ночи, не реагируя ни на кого, он составлял трассу, закладывая вариации на все возможные случаи. За ужином плотно поел. Команда видела уже пятый сон, когда Дэн закончил собирать рюкзак. Он окинул взглядом свою каюту, в которой не осталось ни единой фотографии — их Дэн оставил для Ланса, тот любил их разглядывать. Пересчитал скудную наличность. И ушел, чтобы больше не возвращаться.

Может, «Космический мозгоед» и был лучшим местом для беглого киборга. Может, его команда и оказалась самыми лучшими людьми для него. Для фейри-полукровки с киборгизированным телом места в этой команде не нашлось. Но пришлось вернуться и провести здесь полгода, чтобы понять это. Вряд ли кто-то, кроме Ланса, станет скучать. А найти нового навигатора на такой легендарный корабль — не проблема. И не Дэнова забота, как с ним будет уживаться Тед.

До первого перекрёстка Дэн шёл несколько часов. Непонятно откуда взявшийся на засушливой планете тоскливо накрапывающий дождь оседал на куртке и капюшоне, намочил волосы. Влага словно висела в воздухе. Дэн не стал отталкивать от себя капли, ему нравилось ощущение стекающей по лицу воды.