Плата

Пока Дэн с Денисом катались на морских конях, Грен и Туу-Тикки сложили высокий костер. Поодаль на скатерти была разложена еда, стояли деревянные чашки с молодым черешневым вином.

— Дэн, — обратился к нему Грен, когда киборг подошел к неразожженному костру. — Ритуальному пламени надо принести жертву. Вино, табак, прядь волос.

— Дети, пока у них зубы менялись, приносили в жертву молочные зубы, — подтвердила Туу-Тикки.

Денис бесшумно подошел к остальным.

— Начинаем? — спросил он.

— Да, пора, — кивнул Грен.

Денис встал перед грудой веток, протянул к ней раскрытые ладони, и костер мгновенно объяло пламя. Туу-Тикки раздала всем чаши с вином. Грен пригубил и плеснул немного в огонь.

— Нет у вина адресата… — запела Туу-Тикки.

Денис и Грен подхватили.

Под ярким светом полной луны, под тихий плеск волн и шелест ветра в высокой траве звенели голоса. У Дениса оказался вполне уверенный тенор. Он пел странную, почти лишенную логики, противоречащую реальности колыбельную, где были синие клены в дубовом лесу и незнакомые имена. Грен начал длинную балладу на неизвестном Дэну языке. Костер потрескивал, постепенно прогорая.

— Пора, — сказал Грен, достал из поясных ножен нож, проколол острым кончиком палец, выдавил несколько капель крови в чашу с остатками вина и вылил смесь в огонь.

Туу-Тикки сделала то же самое, но к кровавой жертве добавила кисет табака. Денис пальцы прокалывать не стал, просто срезал длинную прядь с затылка. Всякий раз, принимая жертву, пламя меняло цвет — стало синим со стальными проблесками для Грена, золотисто-зеленым — для Туу-Тикки, золотым с фиолетовыми искрами — для Дениса.

Дэн немного растерялся. Огонь завораживал. Жаркий, яркий, каждую минуту — другой, он тянул к себе, притягивал, грел. Дэн первый раз в жизни видел такой огонь — мирный, а не сметающий всё на своём пути.

Решив, что безопаснее отдать не кровь, а волосы, он по примеру Дениса срезал прядь. Пламя горячо лизнуло пальцы, принимая отданное, и встало белой с золотыми проблесками стеной, а потом снова опало.

Прыгали через костер: Грен с Туу-Тикки — взявшись за руки, Денис на пару с Тимуром, Дэн — один. Потом купались в холодном ночном океане. Фейри входили в воду обнаженные, в окружении морских коней.

— Терпеть не могу холодную воду, — пробурчал Денис, но разделся и окунулся.

Дэн в воду не полез, просто умылся и намочил ладони и ступни. Его очень смущал ритуальный секс старших фейри. Он не хотел этого видеть. Все-таки они ему нравились, а весь полученный опыт говорил за то, что секс редко бывает приятным занятием. Да, Теду это тоже нравилось, но уже в его партнершах Дэн не был уверен. Может, у людей так принято. Вон Полина же сексом ни с кем не занимается. Наверное, женщинам это просто не нужно само по себе, только как подтверждение статуса.

Денис, выбравшись из воды, вытерся припасенным полотенцем и сказал:

— Вот теперь я по-настоящему голодный. Давай перекусим?

Дэн кивнул туда, где плескались Грен и Туу-Тикки.

— Они в сторону отойдут, — объяснил Денис. — Они всегда подальше отходят. Так что можешь не смущаться.

— Никогда не понимал, зачем люди это делают, — признался Дэн.

— Для радости, — просто сказал Денис. — Ты же замечал, сколько в них радости бывает. Там такой выброс эндорфинов, что потом на пару дней хватает.

Дэн задумался, жуя сандвич с холодным мясом. Туу-Тикки и Грен и вообще не были ни мрачными, ни суровыми, но иногда они и правда словно искрились счастьем. Только он не связывал его с сексом. Просто не думал о том, что они могут заниматься чем-то таким.

— И Туу-Тикки? — уточнил он.

— Ну да.

— А ты сам?

— А я не заинтересован, — покачал головой Денис. — Я еще никого не люблю, ну, кроме родителей, а секса ради секса не понимаю.

— Ты думаешь, это как-то связано? Ну, секс с любовью?

— А почему, по-твоему, это еще называют «заниматься любовью»? — спросил Денис. — Именно поэтому. Секс ради секса — это разовый выброс эндорфинов и сброс тестостерона. Тестостерон я могу регулировать вполне осознанно. И с эндорфинами у меня проблем нет. Но секс с любимым человеком укрепляет близость, я наблюдал.

— За счет повышения выработки окситоцина?

— В том числе, — кивнул Денис. — Вот смотри: я видел Теда, когда у него были разовые связи, и видел, как он изменился, когда у него появились постоянные отношения с Полиной. Второе ему определенно понравилось больше. И здесь я сколько-то постоянных пар знаю. Им друг с другом хорошо. Мне это кажется важным.

Дэн в задумчивости поворошил гаснущий костер полуобгоревшей веткой.

— У меня мало данных, — сказал он наконец. — Твой Тед тоже все время норовил тебя к «Матушке Крольчихе» сводить?

Денис кивнул.

— Я никак не мог ему объяснить, что это бессмысленно, — вздохнул он. — Программные ограничения с эндокринной системы мне только здесь сняли. Ох как меня полоскало! Эмоции же тоже эндокринной системой регулируются.

Дэн дернул плечом.

— Мало данных, — повторил он. — По-моему, здесь просто раздражителей в разы больше. Меня тоже временами трясет и дергает. Никогда такого не было.

Денис хмыкнул.

— И утренние эрекции появились, ага? И настроение туда-сюда скачет?

Дэн настороженно глянул на него.

— Откуда ты знаешь?

— Про настроение — видно. Про остальное — догадался. Справки наводил, можно сказать.

Дэн нахмурился. Он не понимал, и это ему не нравилось.

— Есть в Первом Доме один маг, — начал Денис. — Эндрю. Маг-информационщик. Как хакер, только без аппаратуры. У меня он убирал все программные ограничения, которые отличают меня от человека. Оставил только управление имплантами, базу данных и боевой софт. Он и с Дэниэлом работал, и с Дани. Судя по всему, с тобой тоже.

— Когда? Почему я ничего не помню? — напрягся Дэн.

Денис пожал плечами.

— Когда — не знаю. Не помнишь потому, что сам процесс вообще никак не ощущается, только последствия. И физического контакта он не требует. А последствия — они есть. Но мы с тобой очень хорошо сделаны. И не обладаем слишком уж бурным врожденным темпераментом. Вот и получается на выходе немного эмоциональной болтанки и нормальный утренний тестостероновый пик. Я обычно ставлю его снижение в приоритеты, когда время побудки выставляю.

— Опять Эшу, — сокрушенно вздохнул Дэн.

— Они с Эндрю в одном Доме, — согласился Денис. — Мог сразу попросить. Там работы часа на четыре. Если ты спал, и мы спали — никто и не заметил даже.

— Мне не нравится такое вмешательство, — Дэн отвернулся от костра и начал смотреть на море, но пламя все равно притягивало взгляд.

Денис придвинулся к Дэну и обнял за плечи.

— Хочешь, я свяжусь с Первым Домом и попрошу отыграть назад? Или принесу с работы стандартную прошивку для DEX-6?

— В стандартной есть раздел «хозяин», — покачал головой Дэн. Ему было слегка не по себе от того, что Денис его обнимает. — Нет, пусть остается. Просто я считаю, что меня должны были предупредить.

— Вот заявится завтра Эшу, и накрутишь ему хвоста, — пообещал Денис. — Мне как-то в голову не пришло, но котик что-то и правда уж очень косячит.

Дэн решил, что крутить хвостов он не будет, тем более тому, от кого зависит его возвращение. Эшу вызывал у него оторопь, Дэн помнил свои ощущения во время лечения Теда и Станислава, помнил, какая сила перестраивала измученный «Мозгоед». Тогда он списал их на свою усталость и взвинченность, мол, показалось. Теперь Дэн знал, есть что-то ещё помимо… физики. Но мысленно слово «магия» он пока что сознательно опускал.

— Завтра увидим, — сказал он Денису. — Мне главное узнать, как, когда и вообще, смогу ли я вернуться.

========== 16 ==========

Эшу явился после завтрака, весь в черном и зеленом, взбудораженный и зевающий одновременно. Его сопровождали два рыжих киборга, и кто из них Игорь, а кто — Дани, Дэн не понял. Один был одет в голубое и синее, волосы собраны в косу, на запястьях — браслеты, на пальцах — кольца, даже в ушах были серьги. Другой был в светло— и темно-коричневом, волосы распущены, лоб охватывает странное узорное украшение из светлого металла, на груди — подвеска с разноцветными камушками и перьями, одежда — в том же стиле, что и у Грена. Первый киборг был в тяжелых трекинговых ботинках, второй — в мягких кожаных сапогах. Первый, как и Эшу, был без багажа, второй держал в руках синий футляр неправильной формы, и еще один футляр на кожаном ремне висел у него на плече.