Плата

Из дома Дэна выгнал фильм, который они с Денисом уселись смотреть, вернувшись с холма: спать не хотелось ни одному, ни другому. Старинный, еще двухмерный, почти докосмический, фильм оставил странное впечатление. Начавшись как обычный детектив, он исподволь подводил к мыслям о том, имеет ли право один-единственный человек решать за весь мир, даже если он нарядился в странный костюм и назвался защитником человечества? Главный герой, Роршах, такими вопросами не задавался, оставляя их для зрителей; он искал убийцу членов своей команды, а находил лишь обман и смерть. Не ново для детектива, но убили его те, ради кого Роршах рисковал. Неуютная тема, даже голова заныла: а вдруг и его люди примут самопожертвование Дэна как должное, а не как нечто из ряда вон? Эта мысль перебила даже досаду и привычное раздражение из-за фальшивых эмоций актеров.

Обсуждать фильм киборги не стали. Денис ушел спать, а Дэн — на берег. Там он решительно гнал мысли из головы, путаясь в них. Мысли уходить не хотели, но Дэн упорно старался смотреть лишь на пенные гребни волн. Голодный, подмерзший и сонный, в дом он вернулся, только когда солнце выкатилось из-за восточных гор.

Дэна встретил Тимур, обнюхал, помахал хвостом и отправился ждать своего хозяина и утреннюю прогулку. Сделав себе какао, Дэн поднялся в комнату. Океан немного успокоил мысли, перескакивавшие с сюжета фильма на разговор с Денисом. Как бы ни была ужасна участь взорванных ради мира и спокойствия планеты городов, каким бы мудаком ни был Комедиант и сволочью Озимандия, собственная судьба волновала Дэна больше, чем страшный и запутанный сюжет.

После разговора с Денисом на холме осталось ощущение, что кроме выполнения приказов, выживания и навигации, Дэн не умеет ничего. И его, боевого киборга и астронавигатора, ткнули в это носом. Было обидно, хоть и справедливо. Дэн почувствовал себя ребёнком, за которого решают все, кому не лень, но только не он сам. Можно ли назвать ребёнком разумного DEX´а? С какой стороны посмотреть. Пока нет документов, подтверждающих, что их обладатель прожил некоторый срок и получил определённые навыки…

Навыков у Дэна было мало. Даже в этом отстающем от привычного на сто сорок лет мире, реши он тут обосноваться, он и на работу не сможет устроиться. Только если на самую низкоквалифицированную. Грузчиком. Да, Дэн умел водить флайер и стрелять из любого оружия, в него на программном уровне были вшиты навыки рукопашного боя, но здесь не было флайеров, современное оружие было пулевым, а обучить кого бы то ни было рукопашному бою Дэн не мог — он не умел учить, только драться. Его навыки прямого контакта с искином в мире, где искинов нет, применить нельзя. Чтобы устроиться охранником, была нужна лицензия, а для ее получения — местное удостоверение личности и номер социального страхования. Правда, таскать ящики и контейнеры Дэна научили хорошо, как и мыть полы по старинке, шваброй. Однако, насколько Дэн успел заметить, в этом мире даже швабры отличались от тех, что была на корабле, и использовали их редко. Чаще встречались поломойные машины и примитивные роботы-уборщики. Дэн улыбнулся, вспомнив, как Станислав Федотович каждый раз переспрашивал у Дэна, кто все же мыл полы: навигатор или всё-таки наказанный пилот? Дэн и Тед делали честные лица, Станислав им не особо верил, а Маша с Котькой, знающие, что один раз из трёх за Теда наказание отбывает Дэн, берущий за помощь компенсацию шоколадным мороженым, помалкивали. Искусственный интеллект отлично понимал, что спокойный капитан — спокойная команда, а кошка просто не умела говорить.

Вывод из всего этого напрашивался один: если ему придётся надолго застрять в этом мире или мире Звёздочки, не важно, где, то нужно… как Тед говорил? Вписаться? Притвориться тем, чем ты не являешься, благо опыт есть, и попробовать занять свою нишу. Хоть улицы мести. И документы, обязательно. Но с этим пусть Грен помогает.

Вниз Дэн не пошёл, оставил кружку на подоконнике, решив убрать после того как отдохнёт. Он не спал с возвращения с Дороги. Он бы мог функционировать так ещё несколько дней, но необходимости не было.

Наскоро ополоснувшись, Дэн заполз под одеяло. И пусть через десять минут он стянет его с себя — тепло же! — нарушать священный ритуал Дэн не собирался. Зато у него входило в привычку просыпаться посередине большой кровати, обняв подушку и практически сбросив вторую на пол. Дом, пусть и чужой, давал чувство защищённости, Дэн расслаблялся и позволял себе изменения в поведении. Например, завёл привычку принимать ванну, а не мыться в душе, позволял себе подольше полежать утром в постели, а не вскакивать с сигналом побудки или идти на вахту строго по расписанию. Это умиротворяло и немного расхолаживало.

Дэн громко и протяжно, со стоном, выдохнул и, перевернувшись на живот, запустил руки под подушку, обнимая её. По давней привычке, появившейся у него на «Мозгоеде» — Полина научила, кто ж ещё, — он мысленно заказал себе приятных снов и уснул, предсказуемо сбросив тяжелое одеяло, да так, что оно наполовину сползло на пол.

Утро началось… утром. Следующего дня. Внутренний таймер Дэна показывал, что проспал он чуть меньше суток. Спускаться вниз Дэн не спешил. Наведавшись в ванную, Дэн взял с широкого деревянного подоконника утащенную у Туу-Тикки книгу, бумажную, с желтоватыми страницами, в синей тканевой обложке. В ней была история о жизни большой львиной семьи на африканском континенте, жизни среди бескрайних просторов, полных рыжеватой травы и редких деревьев.

Дэн внезапно обнаружил в себе путешественника. «Мозгоед» — это была семья и работа, а теперь Дэн открыл для себя возможность и научился ходить куда-то просто так, ради развлечения и впечатлений. Совсем как обычный турист, как Полина, постоянно тянувшаяся к зоопаркам, лишь бы увидеть тех зверей, о которых лишь читала. Сейчас Дэн окончательно понял её тягу. Возвращаясь в ситтин из поездок по разным мирам, Дэн специально проехал через несколько «лишних» миров, сделал своеобразный крюк, прежде чем вынырнуть на перекрёстке у ситтина. Он хотел посмотреть, какого цвета море в этих мирах, закрыто ли тучами солнце, есть ли там леса, или мир сплошь покрыт льдом и скалами… Особенно медленно он ехал по жаркой равнине, словно отогреваясь после встречи с теми жуткими существами из мира Дэрила.

Дэн встряхнул головой. От чтения и размышлений его отвлекли незнакомые легкие шаги: кто-то поднимался по лестнице, уверенно и спокойно, словно не раз бывал в этом доме. Дэн тихо подошёл к двери, прислушался, приоткрыл её, высунувшись в коридор, и встретился взглядом с незнакомым мужчиной лет сорока.

Очень высокий, худощавый, сероглазый, с длинными кудрявыми почти белыми волосами, мужчина остановился, заметив Дэна. На согнутой руке у незнакомца сидели две большие шарнирные куклы в старинной одежде: одна в шляпе с пером, непонятным образом державшейся на длинных пышных золотистых локонах, а другая — в черной кожаной одежде, черной полумаске и тоже в шляпе. У кукол были красивые, почти человеческие лица.

— Привет! — улыбнулся мужчина. — Я Лерой, а это Арамис и Зорро, — он указал на кукол.

— Дэн, — буркнул киборг. Он вспомнил мужчину — Денис и Грен показывали ему старые фотоальбомы. Лерой был старшим приемным сыном Грена и Туу-Тикки. — Завтрак я проспал?

— Не знаю, — пожал плечами Лерой. — Извини, мне надо устроить кукол. У меня в доме будет ремонт, куклы такого не любят.

Когда Дэн, дочитав главу, спустился в гостиную, он обнаружил, что она заставлена сумками, пакетами, длинными вытянутыми коробками с незнакомыми логотипами, какими-то футлярами и чехлами.

— Лерой поживет с нами, пока у него ремонт, — объяснила Туу-Тикки, расправлявшая складки на пышном платье куклы с черными волосами. — Места хватит. На кухне есть еда для тебя — на столе, под колпаками.

Дэн неторопливо ел, слушая, как переговариваются и переносят куда-то вещи остальные. Ему рассказывали о Лерое, но совсем немного. О куклах, к примеру, не говорил никто. Только о том, что Лерой — фехтовальщик и живет один. О фехтовании Дэн знал совсем немного. Интересно, Лерой привез свою коллекцию оружия? Посмотреть на старинные клинки Дэну было интересно. И немного досадно, что его не позвали помогать.