Искупление Гренгуара

— Тео, ты слышал? Конечно, ты все слышал! — Пьер кинулся на шею другу, который все это время стоял в сторонке. — Она ждет меня! Ждет! — лицо его сияло.

— Уж эти мне стихоплеты, — проворчал Жженый. — Все до одного ненормальные. И угораздило же меня связаться с одним из них.

Комментарий к Женщина на корабле (окончание).

В тексте использованы два стихотворения Аллы Бережновой, написанные специально для этого романа. Спасибо тебе, за участие в этой части не только стихами, но и статьей о моде средневековья.

* В старину на полном серьезе не допускали женщин к учебе, потому что считали, что знания могут повлиять на репродуктивную функцию. В США вплоть до начала ХХ века женщину, читающую много книг, могли закрыть в сумасшедшем доме.

** Я не знаю, как в Западной Европе, но на Руси в старину существовал омерзительный обычай, когда невесту накануне свадьбы старухи вели в баню, раздевали догола и самым бесстыдным образом осматривали и ощупывали, как корову или свиноматку. Малейший изъян - невеста браковалась. Весьма вероятно, что при этом проводили и проверку девственности.

========== Мастерская мадам Гасьон. ==========

Однако, следя за перипетиями судьбы Пьера, мы совсем забыли о Мари. Нужно срочно исправлять эту досадную оплошность в нашем повествовании. Если читатель еще помнит, мы оставили возлюбленную Пьера в тот драматический момент, когда она, вместе с Жераром, Бернардом и малышом Биби вынуждена была срочно покинуть гостеприимную ферму Ленуар. Арман, сын хозяйки, вывез их из деревни. Дальше им предстояло добираться самим. Мари и ее спутникам повезло, большую часть дороги они проделали в повозке бродячих актеров, вместо того, чтобы тащиться пешком по пыльным и опасным дорогам Франции. И вот, наконец, город Тур, конечная цель путешествия.

Белошвейная мастерская мадам Гасьон, куда Мари направилась сразу же по приезде, была предприятием вполне процветающим. Под началом хозяйки, известной в Туре белошвейки, находились около двадцати девушек. Вышивальщицы, белошвейки, кружевницы никогда не сидели без работы. Самые знатные дамы делали заказы на тончайшее нательное белье. И сшито оно должно было быть столь безупречно, чтобы деликатная аристократическая плоть совершенно не ощущала грубых швов. Разумеется, все это великолепие должно было украшаться тончайшей вышивкой с монограммой владелицы. Кроме того заказывалось также изысканное белье постельное. Не забывались и предметы придающие уют интерьеру: роскошные шторы из парчи, шелковые покрывала, изящные подушечки. Ну и так, по мелочи: вышитые кошельки, перчатки, платочки, пояса, воротнички и манжеты. Словом все то, что так радует взыскательный женский глаз.

Мадам Гасьон, безусловно, знала свое дело. Безупречный вкус во всем — таков был ее девиз с детства. Маленькая Ирэн сама мастерила себе кукол из соломы, придумывала платья из тряпочек, украшая их цветами, ягодами рябины или листьями. Это было ее любимой игрой. Девочка росла, а вместе с ней росло и ее мастерство. Простенькие кукольные наряды и украшения к ним сменились изделиями из тонких тканей для подружек и сестричек. Игла так и мелькала в умелых пальцах Ирэн. Она превратилась в статную, привлекательную женщину, с густыми, темными косами и синими глазами. На момент встречи с Мари Ирэн уже сравнялось двадцать восемь. Несколько лет назад ее мужа забрали в солдаты, и он погиб где-то, в очередном походе. Ирэн осталась с малолетней дочкой. Положение крайне незавидное. Становиться лишним ртом в большой семье мужа ей не хотелось. Гордость не позволяла быть приживалкой. А энергичная, деятельная натура говорила, что она способна добывать себе и дочке на пропитание собственным трудом. У нее есть золотые руки, фантазия и здравый смысл. Вполне достаточно.

Сначала Ирэн работала одна. Потом ее изящное рукоделие вошло в моду. Появились богатые клиентки. Ирэн уже не справлялась с обилием заказов. Привлекла к работе бедную сироту из соседнего дома. А потом талантливые девушки сами стали находить дорогу к мадам Гасьон. Многие из них нуждались в работе и приюте. Ирэн наслушалась достаточно женских трагедий. И никому не отказывала. Также она приняла и Мари, которая однажды появилась в лавке с письмом от Мадлен. Ирэн лишь тяжело вздохнула, перечитывая очередную трагическую историю.

— Как они там? — Она подняла глаза от письма. — Все по-прежнему?

— Все здоровы, — слабо улыбнулась Мари. — Шлют вам поклон и молятся за вас и маленькую Сильви. А я очень скучаю по ним и по ферме.

— Надеюсь, здесь тебе тоже будет спокойно, — Ирэн приобняла девушку за плечи.

— Вы очень добры ко мне, сударыня, — Мари прижала обе руки к сердцу. — Работать я умею и не буду вам в тягость.

— Да я в этом и не сомневаюсь, — улыбнулась Ирэн. — Пойдем, я покажу тебе мастерскую.

На новом месте Мари как-то очень быстро почувствовала себя в своей стихии. Тоненькими пальчиками девушек-мастериц здесь создавалась удивительная красота. Белоснежные кружева, своим замысловатым, хрупким рисунком напоминали морозные узоры на стеклах либо ветви в инее. Множество коклюшек мелькало в умелых руках с такой быстротой, что кружилась голова. Девушки с улыбкой смотрели на слегка ошеломленную новенькую.

— Это просто непостижимо, — восторженно выдохнула Мари. — Вы все здесь волшебницы.

— Конечно, — задорно сверкнула глазами одна из кружевниц, — плетем нити судьбы. Всем. Захочешь — и тебе сплетем.

— Может быть, — Мари улыбнулась в ответ. — Когда-нибудь я непременно попрошу вас об этом.

— Счастья наплетем столько, сколько унести сможешь, — девушки засмеялись уже открыто.

В мастерской внезапно прозвенел колокольчик. Несколько девушек поднялись и с трудом распрямили спины, завертели шеей. Потом потянулись к выходу. Мари вопросительно взглянула на хозяйку.

— Вся эта красота, что ты видишь, создается очень тяжелым трудом, — вздохнула Ирэн. — От вечно согнутой позы сдвигаются позвонки, что приводит к болям в спине и шее. От недостатка света, утомляются глаза, и падает зрение. Я стараюсь хоть немного облегчить жизнь моим девочкам. Отправляю их по очереди на улицу размяться.

— Вы правы, безусловно, мадам, — Мари смотрела в окно на девушек. Затем перевела взгляд на мастерскую. Довольно просторное помещение в два этажа. На первом девочки создавали свои шедевры. Рабочие места располагались как можно ближе к окнам, к свету. Посередине был большой стол для раскройки белья, заваленный тончайшим батистом, льном, а также роскошной парчой и шелком для предметов декора. Что же до вышивальщиц, они помещались в другом доме, неподалеку. На нижнем этаже располагалась лавка, где продавались готовые изделия, а также мадам Гасьон принимала заказы от своих клиенток. На втором этаже была комната для четырех девушек-вышивальщиц. Также там проживала сама Ирэн вместе с маленькой Сильви. Мари получила здесь свой уголок, и не мешкая, приступила к работе.

Что же касается ее спутников, то впервые за долгое время они разделились. Жерар, порядком подустав от вынужденной кочевой жизни, длительных переходов и вечных опасностей, сдался на уговоры хозяйки и остался при мастерской в качестве наемной охраны. Как и любой другой средневековый город, Тур был переполнен ворами и бродягами, которые вечно шныряли в поисках добычи. Мастерская мадам Гасьон, представляла собой весьма лакомый кусок для этих темных личностей. Какое сопротивление могла им оказать горстка беззащитных женщин? А между тем, в лавке стоял большой, окованный железом сундук, в котором хранились деньги, заработанные тяжелым трудом девушек. А кроме того, там имелся запас дорогих тканей, золотых нитей, бисера и речного жемчуга. Все это также представляло интерес для воровского контингента.

Ирэн, конечно, держала во дворе огромного, свирепого пса по имени Милу и он честно исполнял свои обязанности, отпугивая слишком назойливых посетителей одним своим видом. Но быть окончательно спокойными за свои средства и жизни девушки конечно не могли. Время от времени, кто-то из родственников помогал в охране мастерской. Но у мужчин всегда находились какие-то дела, которые не позволяли им заниматься этим и в дальнейшем. Как вдруг, словно манна с неба, появился Жерар, еще крепкий мужчина, закаленный в трудностях жизни, и к тому же весьма устрашающей внешности. Он честно рассказал о том, чем занимался последние десять лет. Однако Ирэн поспешила закрыть на это глаза, понадеявшись на свою интуицию, которая говорила, что Жерар из тех людей, что могут быть преданы. А он, безусловно, был предан Мари. Стало быть, не захочет причинить ей вред. А вместе с ней и всей мастерской. В общем, Жерар остался.