Страница 86 из 265
Заметив меня, неожиданный гость оживился. Он встрепенулся, изящно, но торопясь оправил мантию на себе и быстрым, широким шагом направился ко мне, выпрямившись во весь рост и расправив плечи. Слишком легкое и непринужденное поведение настораживало, приводило в состояние растерянности и смутности. Кто мог посметь нарушить покой, возможно, последних часов жизни изменника?
В вызывающем и несколько навязчивом поведении угадывались знакомые черты одного из лизоблюдов сиитшесткого ордена. Звонкий и пронзительный голос гостя не заставил себя долго ждать и заструился в предрассветных сумерках.
- Приветствую тебя, ученик Сенэкса! Я ждал. – Наигранно доброжелательно изрек он. – Дела? Уже почти все разлетелись, и в этих холодных и мертвых островах стало совсем противно и тоскливо. Но я ждал.
Си’иат приблизился ко мне и небрежно сбросил с головы широкий капюшон.
Он был на год младше меня – сиитшет из знатного и древнего рода. Титул свой заслужил по крови, но сам не обладал ни выдающимся даром, ни знаниями и умениями. При всем этом бесполезное существо поразительным образом оказывалось в самых нужных местах и в нужное время и всегда успевало добиться для себя наибольшей выгоды при меньших затратах и уступках. Несмотря на свою слабость, дар речи и понимание психологии давало ему шансы выжить в безжалостном мире темного ордена, пусть и облачив себя в мерзость подчинения. Впрочем, своим положением у ног какого-либо господина он не гнушался, а даже принимал с радостью, выгадывая себе лишние поблажки и плюсы.
- Кэйлаас. – Озвучил имя нежеланного гостя я. – Какая непредвиденная встреча. Не упущу момент напомнить тебе, что у меня есть имя. И я никого не удостаивал такой великой чести, как повторять одно и то же несколько раз. Если же ты не способен запомнить такую мелочь, то соизволь не попадаться мне на пути. Раздражаешь.
Я не соизволил остановиться, чтобы не позволить этому мерзостному созданию отнимать мое время своими бесполезными разговорами. Присутствуя на завершении ритуала и сожжении флагов, он видел то, как я вышел из храма не с Сенэксом, но с его стражем Лу. Раскол был очевиден, а поведение учителя только больше акцентировало шаткое состояние нашего мира. Он подтвердил, что ему была известна личность изменника еще до предательства воина, а мне более скрываться не было смысла. И Кэйлаас поступил так, как привык.
Он прибежал ко мне, скуля и заливаясь льстивыми речами, намереваясь привлечь внимание и как-то пробраться под крыло моего покровительства, чтобы сохранить свое безмятежное существование. И этим он только сильнее подтвердил необходимость изменения мира. Противен и ничтожен, ему даже не хватило разума на то, чтобы достойно приветствовать меня.
Сенэкс ненавидел мое имя, не принимал и не желал, чтобы оно существовало и звучало где-либо. Он всеми силами пытался скрыть его ото всех, заменив на общие титулы и статусы сиитшетов. И Кэйлаас не смог понять такую очевидность.
Гниль и плесень.
Столицу, всю центральную планету уже было не спасти. Она насквозь пропиталась ядом, втянула его, как губка, и более не могла вернуться к прежнему чистому состоянию. Как ярко светящаяся лампа она источала сгнаивающий свет вокруг себя, перенося и заражая соприкасающееся с ней той же отравой, какой болела и сама. Уничтожить. Стереть. Разрушить до пыли и праха, чтобы не осталось и малейшей капли жижи, которая бы посмела утаить в себе частицы болезни и грязи. Этого прошлого мира больше не должно было быть. Я видел его ничтожность, а потому был обязан его убить.
- Да. Да, конечно. – Отмахнулся он. – Я помню. Инхаманум. Красивое, но жуткое имя. Сочетание звуков вызывают дрожь. Оно могло бы звучать и даже греметь над миром, но ты сам выбрал его себе. Ты сам решил, что будешь зваться так. Многие хотят создать себя, но завершающий ритуал обучения предполагает, что наставник дарует тебе новое имя. И только оно правильное. Твое же не настоящее, твой учитель, владыка Сенэкс, не выбирал его. Но это пока.
- Это мое единственное имя. Я не собираюсь жертвовать своими убеждениями в угоду эгоистичных привилегий сиитшетов-наставников. Они боятся своего принижения и ослабления и потому хотят как можно сильнее опошлить своих учеников. Не позволю. – Я разражено отмахнулся от его слов, слыша как голоса тихо, приглушенно воют. – Мне достаточно примера того, как твой мастер именовал тебя. Наивное дитя. Какая глупость, хотя какую-то часть характера он и передал, но унижение от этого не уменьшилось, Кэйлаас.
- Как знать. Я не стал бы менять это имя. Хотя… если бы мне кто-нибудь очень великий и, несомненно, могущественный подарил новое, то я бы с радостью его принял. Это очень и очень приятая честь. Особенно, когда мир так нестабилен. Мне кажется, что он не дотянет до будущего года. Высших-то почти не осталось.
Мой навязчивый собеседник, ехидно и хитро ухмыляясь, двигался за мной, не отставая, но и не забегая вперед – ровно на полшага позади меня. Очень тонкий ход и выбор, предпочтение передавать информацию через жесты и поведение, намерено принижать себя и стелиться под ноги. Жалкое существо, выживающее, как паразит. Он прилипал ко многим и из тонкого, почти невидимого пореза тянул по капле кровь, силы, защиту и, конечно, роскошь. Многие, многие из числа подобных ему заполнили собой некогда процветающие миры. Они – разносчики инфекции, передающие от одного к другому эпидемию прижизненного умерщвления. Красивые оболочки, выхоленные и затянутые в тугие одеяния шелков, им не доставало сил поднять меч, и не могли они заковать себя в броню, но руки их были созданы для маленького и легкого кинжала, обильно смазанного приторным ядом. Женщина или мужчина – не важно. Эти существа бесполы, но отчего-то при Высших наличие этих переменчивых тварей подле себя стало почти привилегией, показателем статуса. А это недопустимо… Это очернение и заражение. Я был уверен, что даже моя чернота с брезгливостью приняла бы кровавую дань от схожих с Кэйлаасом жертв.
Прилипший песок к влажным от брызг и пятен крови ладоням.
Кэйлаас. Низкого ранга сиитшет, ни воин, ни стратег, его направленность была весьма скучна и приземлена. Ученый, перенявший у своего учителя скудные знания и возможности в естественных составах. Он мог бы стать мастером ядов, но не хватило сил и амбиций. В момент, когда нужно было приложить усилия и прилежные старания, он решил, что все это не стоит и капли труда, жить можно легче и проще, а потому смысла страдать нет. Его владыка, не имея способности цепляться за вышестоящих, всю жизнь занимал какой-то мелкий пост в научной сфере и, насколько известно, ничем выдающимся не отличался. Кэйлаасу пророчили подобную судьбу, он должен был стать копией своего учителя, никчемным, вечно путающимся под ногами пятном. Си’иат же будущего такого не хотел, а потому прославил себя иным образом, но опорочил еще больше. Он опозорил темный орден, но никто его и многих других не посмел отлучить от культа.
Некоторое время назад Кэйлаас даже присутствовал в свите Сенэкса, как приближенный одного из подчиненных, а точнее леди Лилуим. Но опыт своей новой наставницы перенять не смог, и был отправлен обратно в лаборатории к своему старому учителю. И ему сложно было выбраться обратно в свет, имея столь беспощадную славу. В стабильной империи, где Высшие бы все также правили разделенной мощью, у сиитшета не оставалось ни малейшего шанса на возвышение. Он мог бы найти место гораздо лучше в дальних регионах, и все же на большее рассчитывать не мог. Но громогласная церемония на островах подарила надежду. Меняющийся мир приводил к власти новых тиранов, в суете переворота можно было наиболее выгодно и изящно отыскать себе лазейку для становления, а имея амбиции, риск перебежать к главному изменнику не показался бы чем-то чрезмерным и невозможным. Всего лишь интрига.
- Один Высший еще есть, и в его праве казнить тебя за предательские речи. Не боишься скорой расправы, говоря с его учеником? Научись думать прежде, чем действовать. И не отнимай мое время. Твое счастье, что я тороплюсь.