Страница 52 из 265
- Хозяин. Сканеры ничего не засекли. Полости…
- Я понял. Конец связи.
Двери в конце залы были попросту разломаны на большие монолитные глыбы и возлежали поблизости, и если помещение, в котором я находился, еще сохранило практически свой первозданный вид, то за ним была картина полного расхищения и хаоса.
Тонкие колонны, вырезанные в скале статуи предстали предо мной разбитыми и раскрошенными на мелкие осколки. Металлы и цветные камни, что были инкрустированы в узоры вокруг проемов и статуй, также были извлечены, и только парочка успела покрыться густым слоем налета, выскользнув из жадных рук грабителей. И, конечно же, пол был укрыт покрывалом из костей и амуниции давних посетителей.
Я шагнул вперед, в чертоги темноты, где приглушенным эхом отражались от поврежденных, покрытых пылью и черными пятнами от выстрелов стен мои шаги. Под ногами хрустело крошево обломков, кое-где в отсветах голубого светильника были видны глубокие полосы, царапины и странные борозды.
Где же в тот момент были все те твари, что терзали и разрывали в клочья тела искателей сокровищ? Затаились, наблюдали и решали, стоит ли тратить свои силы на защиту от одного единственного существа? Или же также сгинули, как и их создатели? Загадка…
Позади меня раздался тихий, различимый на самой границе восприятия шорох. Я резко обернулся, выхватывая из-за пояса меч и одновременно активируя его.
Рукоять выпустила пучок красного света и отделила от себя резные осколки клинка, которые мгновенно и с ювелирной точностью собрались в тонкое, слегка вибрирующее лезвие, раскаленное до преобразования материи в состояние расплавленного вещества, схожего с энергией.
В шаге от черты яркого освещения стояла темная, вытянутая до невообразимых пропорций человеческая тень. Черный провал в виде фигуры. На ней не было одежды, волос и чего-либо в руках. Она казалось истощенной до предела, с неестественно длинными руками и пальцами, выгнутыми под невозможными углами. Ни женщина и не мужчина, а какое-то сочетание самых стандартных основ понятия «человек». Очерк человека, будто отлитый из темного сплава, но слишком рано освобожденный от форм и потому стекшийся тяжелыми каплями вниз, как свеча.
====== Глава 2. Песнопения. Часть 5. ======
-Кто ты?!
Я выкрикнул свой безнадежный вопрос, повисший тяжелым безмолвием ответа, дробящимся осколками о глухие стены. Нечто, снизойдя до какой-либо реакции, протянуло тощую руку вперед, поворачивая ладонью кверху, разводя пальцы в стороны и указательным слегка показывая на меня. Черная, искрящаяся бликами на свету, она не была обтянута кожей, а состояла из простой, слегка переливающейся жижи черноты. Не было в ней костей и суставов, сковывающих движения и углы поворотов. Ногти же не росли привычными пластинками, а сами пальцы сужались к концам и вытягивались тонкими линями, капающими вниз большими, вязкими сгустками, намертво прилипающими к полу. Я почувствовал, но не услышал тонкий визг, который врезался в меня звуком разбивающегося стекла.
Секунду спустя тень покрылась рябью, как будто гладь воды от брошенного в нее камня, дрогнула и сорвалась размытым, эфемерным пятном влево, где в одну неотделимую от минуты секунду слилась с общим сумраком и исчезла. Все вновь стало недвижимо.
Я безрезультатно вглядывался в темноту и увеличивал до максимума яркость светильника, нечто больше не проявилось, и даже мои крики и чернота не смогли различить его где-то поблизости. Они и прежде не заметили или не обратили внимания на странное создание, что же можно было требовать от них после...
Возможно рискуя, но я вернулся к цели своих поисков и снова пристально осмотрел помещение вокруг себя. Проходя по нему, можно было нарисовать у себя в голове схему происходящих здесь событий. В углу, около разломленной надвое колонны в виде двух спирально закрученных цилиндров огненным шаром полыхнул взрыв, унеся с собой жизнь прячущегося за резной подпоркой охотника. Два скелета у стены по левую руку: один человеческий, другой местный – хищник. Сцепились насмерть и оба погибли. Большой нож покоился в остатках костей животного. Искатель сокровищ рядом с проемом-входом в залу, только верхняя часть скелета была видна, остальное оказалось придавлено упавшей статуей. Глупая смерть, возможно, этот человек еще был жив некоторое время после падения монолита, кто знает.
У расколотых ворот под небрежными лохмотьями и желтоватым налетом навеки замерли около двух десятков странников – мрачное наследие, ставшее предупреждением.
Множество оборванных жаждой наживы жизней истлели здесь, найдя для своих тел гробницу из камня и стали – величественный склеп, где их почти никто и никогда не потревожит. Искали славы и богатства, нашли отраву и забытье. Их не было жаль. Они сделали свой выбор и прошли до конца свой путь, который так бесславно и резко кончился.
Бесславно ли? Для сиитшета – да, но не для тех, кто тратил свои годы на бесконечные скитания по вселенной в поисках дорогостоящих и уникальных вещей, оставленных прошлым. Возможно, это был всего лишь способ познания тайн мира, преувеличенная жажда воли и даже некая романтичность. Не желая строго следовать установленным правилам и жить лишь теми знаниями, которыми так щедро одаривали всех ненасытные си’иаты, оставляя самое ценное для себя, искатели, не жалея своих сил, перелетали с планеты на планету в надежде наткнуться на что-нибудь стоящее, чтобы узнать… и после продать за наилучшею цену. Конечно, это все являлось идеалом, слишком утопичными мыслями, которые могли существовать самое большое пару лет.
Мир жесток, он не делится своим сокровенным, только позволяет жить в нем, томясь от любопытства и неведения. В этом и есть прелесть смертности – все для тебя интересно и захватывающе, пока ты умеешь видеть и чувствовать. Пока ты хочешь жить, а после приходит серость и тоска, и только большее количество нулей в сумме, что ты бережно хранишь, может хоть как-то скрасить твое существование, ибо ты уже мертв.
Страх, жадность и паника. Боль, отчаяние и безнадежность. Эти яркие, кричащие отголоски давних эмоций придавали мне силы не хуже, как если бы прямо передо мной был до смерти напуганный человек, цеплявшийся за последние клочки своей жалкой жизни. Я пил их, питался ими, как сладостной пищей. И чувствовал под ними крохи совершенно безвкусные и пресные, они когда-то являлись удивлением, радостью творения и желанием действовать. Жалкие осколки мироощущения алхимиков. Предсмертные вопли их совсем заглушили, растворили и вырвали оттенки. Признаться, я давно привык к подобным многослойным картинам, они стали неотъемлемой частью моей жизни, жизни сиитшета.
Вспомнить даже первого Высшего, что я убил, владыку Таармэт. Я прибыл к нему в его роскошную усадьбу вместе с Сенэксом, в свите своего учителя, который желал лично поздравить повелителя с очередной годовщиной воцарения на один из престолов империи. Обыденная встреча, которую Первый Высший пожелал покинуть неприлично рано и вернулся в столицу, дабы не тратить свое бесценное время на пустые разговоры и преданию воспоминаниям. Даже подарок, который он хотел вручить своему союзнику, пришлось дарить мне.
Это, разумеется, могло быть воспринято, как оскорбление. И я даже полагал, что так оно и будет, но, к моему удивлению, на таком несдержанном поведении моего наставника никто не заострил внимания. Похоже, это было вполне естественно, повторялось из года в год.
Подарком был редчайший набор алкоголя «Ажнэс Рор» многовековой выдержки. Всего их три экземпляра, и по невозможно высокой цене, но мой наставник не мелочился и не утруждал себя обременением подобного рода церемоний. Правда, до того, как прибыть в поместье Таармэта, я успел скрытно посетить Орттус, который стал для меня почти родным и близким, почти домом. Не станция, конечно, а сама планета, и конкретно, известное и доступное лишь мне место – храм с черной бездной, породившей нового меня. Я набрал во флакон всего несколько капель темной жижи из пролома, и после этого был готов к началу своего плана, который мог и не осуществиться, если бы не легкомысленная небрежность Сенэкса. На удачу я практически не рассчитывал и не надеялся, решил положиться на какое-то чудесное сплетение обстоятельств. И если бы ничего не вышло, я всего лишь продолжил бы ждать.