Страница 42 из 265
Поверх головы шел глубокий капюшон. И никаких гербов и отличительных знаков. Всего лишь тень, один из многих странников на грязных улочках суетящегося города.
По опущенному трапу я покинул корабль, который сразу же запечатался за мной, исключая возможность взлома. Дыхание сразу же перехватило, сдавило в горле. Даже фильтры маски с трудом справлялись с воздухом, пропитанным металлической пылью отходов промышленных предприятий, которые были давно разрушены, но след их работы надолго въелся не только в атмосферу планеты, но и в саму почву, проник в витиеватые ходы подземной обители, стянув ее катакомбы рябящей пеленой. И пусть везде стояли очистительные системы, их горячий ветер, несущийся с приличной скоростью, который должен был уводить пыль и осадок прочь, за границу жилого сектора, едва ли помогали, лишь с силой обрушивались на каждого, кто, не спеша, опустив голову, продвигался в полумраке рыжих, круглых фонарей.
Плотнее закутавшись в плащ, я быстро направился к выходу из ангара. Плата за его аренду была непомерно высока для подобного места.
Рента – это единственное, что здесь всегда приносило выгоду без всяких заминок, так как любая сделка имеет шанс сорваться в неподходящий момент или же вообще не состояться, но каждому путнику в любой ситуации придется заплатить за место для своего летающего имущества. Конечно, везде можно было поторговаться или как-то договориться, но это непременно привлекло бы излишнее ко мне внимание, чего я не хотел никогда.
За рядами дверей ангара начинались бесконечные улочки торговых рядов. Их не отгораживали никакие барьеры и разметки. Даже знаков и указателей не было. Они начинались прямо у стен и продолжались на всей территории города, изредка прерываясь на мелкие стоянки транспорта, жилые дома и здания с разными организациями, вроде лекарей или наемной охраны.
Торговали всем, не гнушаясь никакого товара. Стены рябили и пестрели в изобилии рукописных надписей разноцветными красками, которые смешивались и уродовались подтеками, а то и вовсе смывались струями конденсата. Обычной рекламой здесь не пользовались.
Чем ближе к центру, тем больше пыльный воздух смешивался с благовониями и пряностями, образуя мерзкий, сладкий ком запахов. Всюду стоял несмолкаемый ни на минуту гам и шум, живые потоки гостей и обитателей планеты нескончаемыми процессиями шествовали, переговариваясь, перекрикиваясь и ежесекундно оглашаясь бранью. Выстрелы и предсмертные крики также были привычны и считались чем-то вроде забавы. Вполне естественной и необходимой для колорита этого пещерного мира.
У некоторых лавок собирались отряды хорошо вооруженных наемников и искателей приключений, на них с любопытством поглядывали и иногда желали удачи, чтобы те смогли вернуться, чтобы рассказать об увиденном. Конечно, не было в этом никакого сочувствия и желания подбодрить. Всем была нужна новая и достоверная информация, чтобы по мере сил обезопасить себя в своих будущих странствиях.
Меня, к счастью, не замечали в этой разношерстной толпе, что без проблем позволило пройти к еще одному виду заведений Аспрерра.
В мирах диких и необузданных, пропитанных кровью, жадностью и похотью, всегда есть особые и вечно открытые места, где можно выпить крепкого настоя и найти людей для своей работы. Эти места назывались и обозначаются до сих пор по-разному, пытаясь спрятать за интригующем именованием всю грязь. Но суть от этого никогда не меняется.
Путь мой пролегал к неприметному на вид бару под названием «М’грон Эт». Обычное для этих мест двухэтажное, бурое здание, было выдолблено в скальной породе, его поддерживали металлические балки и опоры с истрепанными, выцветшими тканевыми навесами, скрученными между стенами туннеля и подпорками дома. Вывески не было вовсе, только по доносившейся изнутри музыке и вечному шуму, можно было опознать здесь питейное заведение.
Таковым являлось место для встречи с Искателем.
Внутри бар представлял собой грязную, темную, но просторную комнату. Помещение было поделено на три части: барная стойка с полупустыми витринами под потрескавшимся стеклом, пара десятков импровизированных столиков от входа к центру и вокруг обод из отделяемых друг от друга ячеек с такими же столами и каменными выступами, заменяющими стулья. Ячейки в основном также были из местной породы, но несколько состояли из тусклых и побитых витражей. На второй этаж вела круговая лестница, закрытая черным пластиком, который привинчивали на тонкие доски и прикручивали увесистыми цепями. И здесь, как и снаружи, с потолков струились грязные, порванные занавеси, которые были вездесущим рвением установить свою моду.
Почти все места были заняты представителями разных рас, людьми и нелюдьми. Громко звучала безвкусная музыка, доносившаяся из меленьких колонок, висевших по углам, но и она тонула в толпе нетрезвых возгласов и споров, что перекрикивали ее с легкостью.
Стоило мне сделать шаг за порог, как на меня, как бы невзначай, устремились десятки косых, оценивающих взглядов завсегдатаев бара. Они изучали и обдумывали, стоило ли мне доверять и принимать работу, если такова имелась, а она имелась без сомнений. Просто так в «М’грон Эт» не заходят. Большинство после нескольких секунд отвернулись, вернувшись к пухлым бокалам с выпивкой, решив, что доверять мне не стоит, себе дороже будет.
Проигнорировав такое приветствие, я прошел внутрь, в темноту, поддергивающуюся от трехцветных огней музыки, в самом конце залы заметив своего наемника.
Низкий, плотный мужчина лет пятидесяти, в потрепанной, невзрачных цветов одежде, с седыми, короткими волосами, слипшимися в тяжелые, сальные пряди. С темной кожей, на которой отчетливо были видны свежие, едва зарубцевавшиеся шрамы. На шее выделялся след от ошейника, который носился не один год, но он уже был несколько потемневшим, что говорило о том, что этот человек достаточное время назад избавился от бремени рабства.
На исцарапанном столике уже стояла пустая кружка из-под питья, другая же была в руке мужчины. Уже початая, в ней только на половину бултыхалась коричневатая жижа местного, пенящегося эля. Заждался бедняга, хотя наверняка пришел сюда раньше специально, чтобы избежать неприятностей и попросту отпраздновать такую дорого оплачиваемую сделку, заключение которой хотелось отметить даже заранее, наплевав на все суеверия и здравый разум.
Мужчина поморщился, глядя на напиток в кружке, неловко повел подбородком и сделал пару быстрых, больших глотков. Громко звякнул посудой по столу и также громко выдохнул. Кто-то даже над ним пошутил, намекая на провалившееся дело. Наемник только рукой махнул, а тем временем я приблизился к нему.
Искатель устремил на меня тревожный, пристально-изучающий взгляд, совершенно не мутный от выпивки. Я чувствовал легкий страх, который он пытался всячески скрыть, заливая его алкоголем. Страх был понятен, но и к риску мужчина привык, пусть и не в области торговли древностями. Меня он видел впервые, сам заказ я делал анонимно, поэтому реакция охотника была естественна, хотя сама встреча меня не радовала. И если бы была возможность ее избежать, то сделал бы это, но я не мог доверить кому-либо осмотр карты и ее покупку. Тем более здесь.
Я сел напротив наемника, не обращая внимания на его лепет о задержке и внимательную слежку за нами. Сделку Искателя со мной явно не одобряли, но меня в тот момент волновала только карта и более ничего.
- Заказ выполнен?
- Разумеется, все в лучшем виде, как и договаривались.
Легкая, обманчивая улыбка заскользила по лицу Искателя, он ловко ухватил со стола протянутую мною инфокарту, поднес к браслету на левом запястье, читая данные. Довольно кивнул и расплылся в еще большей улыбке, продолжил:
- Да, все верно, но достать эту вещь стоило большого труда…- Наемник снова криво усмехнулся, в цепких, карих глазах читалась жадность и жажда вытянуть из меня как можно большую сумму. Он выдавил из себя два хриплых смешка. – Работа, выполненная мною, стоит дороже обговоренной суммы. Когда Вы нанимали меня некоторое время назад, то не упомянули о столь высоком риске данного задания. Я, все же, искатель реликвий, а не охотник за головами. Кхм… Но поскольку Вам так необходима эта ценная вещь, я не стану просить слишком большую плату. Хорошему нанимателю должна быть предложена приемлемая цена. Я прошу лишь удвоить первоначальный платеж, вот и все.