ИНХАМАНУМ. Книга Черная

Взялся за посох, пытаясь его хотя бы пошевелить, но он не поддался, даже не шелохнулся и не покосился. Пришлось отступить, а затем повторить попытку, прикладывая для этого больше сил, чем первый раз. Я зашипел, стискивая в руках грубый материал оружия, как вдруг неожиданно понял, что под ногами что-то хрустнуло. При беглом и неясном взгляде вниз, мне не удалось заметить чего-либо, кроме осколков стекла.

Я снова рискнул вернуть себе посох.

Сталь застонала, на мгновение покрывшись ярко-багровыми молниями, змеящимися по ее бокам и заплетавшимися в странные подобия неизвестных миру рун. А потом резко исчезла, оставив меня в непонимании и удивлении держать дрожащие руки на том месте, где только что она была. Я в состоянии шока отступил назад не сразу, еще раз на ощупь проверив отсутствие Креста Властителя и надеясь, что все это мне тоже показалось. Но увы и ах! Я видел реальность. Я участвовал и порождал ее.

Даже засмеялся, но смех этот больше всего напоминал хриплые вопли.

Снова, как в кошмаре, как в мираже услышал звонкий треск под ногами, но и поверхность вдруг стала неровной, начала изгибаться и рушиться. И мне пришлось испытать неподдельный ужас, когда я, отвлекшись на полминуты из-за странной игры со мной, обнаружил, что стою на тропе, сложенной из черных тел ликов. Они кричали, мучились и выли, когда я на них наступал, проваливались, сливались в булькающую жижу и кашляли, сплевывая такие же черные, как и они, капли и сгустки на стекло. А хруст же возникал из-за того, что иногда я раздавливал маски, которые уже почти утратили сходство со мной и просто выражали определенные эмоции.

- Хватит…

Вырвалось у меня, но ничего не изменилось. Черная, живая лента тянулась витиеватой дорогой вдаль, уводя меня прочь от направления к Игле. И мне не приходилось гадать, что такой изуверский путь должен был привести меня в уже знакомое место – в тот храм, где я уже имел возможность утонуть в юности. Но я всей душой, всеми своим чувствами, что может быть, были остаточно мне доступны, не хотел оказаться в туманной зыби подземного алтаря. Потому я в панике покачал головой, отмахиваясь от предложенного выбора, и попытался свернуть в сторону, я сошел с умирающих тел призраков. Сошел и обреченно замер, едва не прокалывая когтями ладони. Дыхание перехватило, и я на миг зажмурился.

Армия высоких, тонких, жадных до боли существ окружила меня, стоило лишь потратить долю секунды, чтобы моргнуть. Я оказался заперт в смертельной ловушке, откуда не было выхода. Все было безнадежно. Лики выходили, вылезали, выползали отовсюду, шипя и шурша.

Они были всюду, до самого горизонта и в любом направлении. Они стояли плечом к плечу, прижимаясь друг к другу, чтобы не оставить мне никакого шанса пройти между ними. И может быть, за ними уже ничего и не было. Только они. Бесконечная громада черных тварей, которые лишь изредка украшали себя масками или золотыми вкраплениями. Некоторые выращивали на своей голове нечто вроде шипов. Длинных и острых, складывающихся в очертания незатейливых корон. В чем-то они подражали мне, но не имели символических нитей, обозначающих объединенные бывшие сектора Высших. Это не требовалось, прежний мир являлся наследием людей, а я вошел во что-то иное, где все человеческое было недоступно из-за своей простоты.

Лики подняли правые ладони, дотронулись до своего лица сначала в той области, где должен был быть правый глаз, затем, где левый, а после прижали руки к груди около сердца. То был привычный жест, которым приветствовали Императора, но кого же встречали в тот миг?

У меня был лишь один путь. Я был обязан вернуться туда, где все началось, точнее, где я понял, что никогда не смогу познать обычную жизнь. И я пошел, не оглядываясь, но точно зная, что легион черных призраков смыкается за моей спиной, отсекая каждый проделанный шаг, не оставляя и полуметра для отступления.

Я знал, что пришло время для того, чтобы ответить на самый ужасный вопрос, который мучил меня очень долго. Вопрос, созданный, чтобы убить.

Инхаманум… кто я?

По узкой и неверной тропе между двух исполинских стен ликов я в безмолвии и искусном холоде достиг распахнутых врат древнего храма. Мои надзиратели окружали его, молча приказывая мне следовать дальше, но под сводами масштабных залов прекратили свое давящее устрашение. Они не исчезли, но больше не показывались столь огромным числом. Лишь изредка стояли поодиночке или парами где-то поблизости, слегка прячась в тени. Иногда выглядывали из-за колонн и статуй, обжигая холодную материю своими прикосновениями. Один раз двое ликов спрыгнули с незаметного выступа под потолком и с шумом упали на пол, где растеклись шипящей лужей, а после вытянулись из нее и следовали за мой несколько коридоров подряд, громко и неприятно шлепая босыми ступнями. Потом они свернули в другое ответвление, но тут же из большой трещины в стене вылез другой лик, провожая меня, но так и не спускаясь на пол. Он легко цеплялся за гладкую, вертикальную поверхность, словно прилипал к ней.

А последний участок пути я пересек в полном одиночестве. Ни один шорох не нарушил молчание таинственных комнат.

Туман, как и века прежде, застилал собой пространство, укутывая его в свои объятия и лелея, скрывая в своем нутре подлинный объем. Из-за этого непреодолимо возникало ощущение, что ты не спустился вниз, под толщу почвы, а наоборот поднялся куда-то в горы и стоишь на обрыве или берегу озера ранним утром. Но колонны и обелиски, а еще слегка горький от затхлости воздух разбивал в прах такие ассоциации. Они наталкивали меня на тревожные воспоминания, как я еще юный и слабый оказался здесь, был готов принять смерть от равнодушного стража, но лики смилостивились надо мной и втянули в свою бездонную и обманчивую пучину. Я упал в бездну и после ее даже полюбил, мысленно и безмятежно называл своим домом, но снова взглянул на нее как на врага.

Она же лениво и тихо переливалась почти незаметными волнами у самого края, иногда с неохотой набегала на острые выступы, лизала их, а потом отступала и снова превращалась в черное зеркало. А туман почему-то начинал редеть. Он высвечивал в себе темноту и неверные силуэты залы, которые все удалялись прочь, становились мельче и неправильнее. Это пугало, но одновременно гипнотизировало и заставляло присматриваться лучше и пристальнее, чтобы успеть вовремя различить то, что таилось за завесой и готовилось напасть. Но там, в синеющей дымке так ничто и не появлялось.

Кап!

Я оглянулся на звук капели, чтобы услышать грохот в разломе, который приближался, а после стих, выродившись в размеренное постукивание капель, что угрожающе срывались с потолка и уходили по желобкам вниз, в общее скопление черноты. И в этот момент на полу появился лик.

Он лежал и слегка подрагивал, словно бы только что упал, а потому сильно пострадал, испытывал жуткие боли, но преодолевая их, все же смог приподняться и осмотреть окружение безглазым лицом.

- Лик?

Тихо произнес я, опасаясь звучания своего же голоса, но существо не отреагировало. Оно попыталось подняться, но зашипело, а потом около него сгрудился на мгновение туман, как будто его утянул с собой порыв ветра, которого здесь не было. Призрак принялся неловко и в панике ползти по полу, смотря на кого-то над собой, но замер, закрываясь рукой от нечто.

Все остановилось, а я с ужасом смотрел на молчаливую игру нечеловеческого актера, который изображал меня. Только все замедлилось из-за того, что не было других ликов, тех, что когда-то затащили меня в черноту и утопили в ней.

- Что ты от меня хочешь?

Он закричал нечеловеческим голосом, переходя на писк и следом на звучание влажного хрусталя. Я же переводил взгляд с кричащего на недвижимые воды, не веря в то, что меня просят сделать. Но все же пару секунд спустя я решился и схватил создание за руки, потянув его к черной глади, которая только и ждала этого. Она вылилась на берег, выплеснулась и уже сотнями цепких ладоней ухватила своего собрата, стащила его с берега. Затихла.