Страница 227 из 265
====== Глава 4. Ди.ираиш. Часть 6. ======
- Инхаманум!
Низкий голос был похож на очередной раскат грома, которые я почему-то больше не слышал. В груди нещадно горело и жгло, но я все еще никак не мог открыть глаза и вообще как-либо пошевелиться. Казалось, что я лежу в темноте, подо мной и рядом нет ничего и никого, вообще вокруг Абсолютное Ничто, но голос…
Он упрямо повторялся, возникая то совсем рядом, то удаляясь на несколько километров. Он мучил меня, он резал мой слух, разрушая сладостный покой и блаженство свободы от дум, от сомнений и навязчивого страха. Он звучал постоянно, соблюдая какую-то немыслимую круговерть ритма. Безжалостную и омерзительную. Звучал, кричал, длился, царапал и ревел. Он был противен и недостоин моего внимания, но именно своим постоянным проявлением заставлял отвлекаться от моего забытья и прислушиваться, содрогаясь от предвкушения нового звучания. Постепенно к нему стали примешиваться и другие звуки. Привычные, но очень острые и яркие в тот миг. Они тоже раздражали меня. Хотелось плотно закрыть уши руками, но не хватало сил пошевелить и пальцем, даже просто дернуться. Я терпел их, все больше понимая, что просыпаюсь, отхожу от странного сна.
- Инхаманум! Инх!!!
- Он жив? – Даор отчего-то тоже шептал хрипло и дергано. Сначала мне показалось, что говорил вовсе не он. Настолько его голос осип и изменился, обогатился хрипами и свистом.
- Жив. Уймись уже. – Зло и недовольно прорычал Лу. – Твои опасения сейчас никому не помогут.
- Я позову лекарей! Жрецов! Сейчас я…
- Тихо ты. – Снова осек слугу воин. – Доводишь по бешенства своей паникой. Замолчи и возьми себя в руки. Ты первый раб Императора, так и веди себя подобающе, а не как мальчишка из отщепенцев! Дышит он. Успокойся.
Меня слегка встряхнули, потом кто-то прижал руку в области вены на шее, а следом я разобрал тихий шум воды и холод вокруг левой руки. Почему-то именно холод заставил меня отчетливее и яснее осознавать окружающее. Он как-то отрезвил и воззвал к моей собранности, которая так не вовремя покинула меня. Какое-то время я сконцентрировал все свое внимание именно на этом холодящем чувстве, будто надеясь получить от него некое животворное и спасительное чудо. Разумеется, такое произойти никак не могло, но все же благоприятно подействовало на меня. Я медленно просыпался, а звуки от этого становились все менее режущими и резкими. Состояние словно постепенно приходило в норму, но возникло странное чувство, которое я никак не мог объяснить. Что-то исчезло. Улетучилось и покинуло меня, но что и когда – я не знал. Тем более что прежде исчезнувшего тоже не было. Оно появлялось лишь на краткий миг моего забытья, а потом снова бесследно ушло, оставив лишь крохи памяти. И то в сновидении.
Я тяжело открыл глаза, чувствуя едкую соль на губах.
Волны были черными, но все же с легким зеленовато-синим оттенком, напоминающим грани мутных драгоценных камней. Они, как и всегда, набегали на неровный берег, ударяясь об острые, торчащие во всех направлениях камни, взрывались брызгами и шумом, а затем откатывались обратно, чтобы после снова и опять повторить свое движение. Почти мирно, почти как раньше, но при каждом своем колыхании и действии источали из себя страшную отраву. И песок подо мной и вокруг обратился черным, как в уже почти забытой столице Высших. Он только немного больше искрился на свету и звенел, если кто-то его тревожил.
Черный. Черный…
А небо вопреки моему страху посветлело. Оно все еще было затянуто густыми, клубящимися тучами, но не передавало синеватую тяжесть влаги, копившейся в ней. Ливень же сменился на мелкую морось, что больше походила на туман. И если бы не низкая температура, что упрямо и устрашающе тянулась к нулю, то я бы даже порадовался подобному проявлению природы. Но, увы и ах, холод являлся очередным доказательством воли высшего сознания, которое не соизволило ответить на прямой вопрос, мольбу одного из тех, кого само и породило.
Яд Орттуса влился в вены Инеатума, но почему-то замедлился и сконцентрировался лишь у самого берега, не забыв окрасить воды. Это в очередной раз доказывало, что великая и могущественная сила ожидала какого-то определенного момента или события, что должно было свершиться. Потому увиденное было совсем не милостью, а очередным указанием на беспомощность всех смертных. Никто не собирался жалеть и продлевать жизнь, агонию жизни прогнившего насквозь мира. Просто так совпало, так получилось, что Неведомому нужно было дождаться еще чего-то, а потому людям выпадала кроха времени для продления жалкого и бесполезного существования.
Какая ирония…
- Повелитель!
Снова запаниковал Даор, он непрерывно что-то причитал о том, что нужно немедленно вызвать целителей, охрану, культистов, стражей, всех, кто может помочь. Даже о том, чтобы закрыть спуск к океану полем, тоже не забыл упомянуть, но все это виделось мне такой мелочью. Детские забавы, но лучше их не было создано совершенно ничего. Искренние и настоящие, наполненные эмоциями и желанием спасти, страхом и стремлением обезопасить не себя, но своего идола. Может быть, именно эта чистота и дала шанс Даору остаться подле меня, а после стать незаменимым помощником, которого все же еще предстояло учить.
Каким же я был юным и слабым тогда, в миг, что изменил меня, но не мир. Меня поглотил Орттус, напоив запретным, чудовищным даром. И, о, как же я был счастлив! Я узрел великую благость в таком повороте своей судьбы! Нашел возможности, попытался воплотить высокие цели, и даже смог это совершить. Обрел абсолютную, необъятную власть и роскошную корону, сделал нечто похожее на тот мир, о котором я мечтал, еще сидя на грязном и ветхом подоконнике в бараке на Деашдде. Не забыл и об излюбленном занятии – понимании. Неустанно искал сложные, очень опасные загадки и ответы на них, но ничто не дало мне разобраться в нечто, что именуется мирозданием. Я бился о гранитные стены, забирался в древние, почти рассыпавшиеся руины в поисках хрупких листов со знаниями, вскрывал и препарировал старый и запутавшийся в своих учениях Орден, строил новое, тем самым проводя масштабный эксперимент. Потом я успокоился, решив, что такая идея и ее воплощение просто недостижимы для человека. Даже не так. Они недоступны для всех смертных, а я еще наивно причислял себя к этому понятию. Искал врагов во всех. Выступил против всего мира и устоял. Один!
Какая же немыслимая глупость…
Я потратил себя на пустое достижение трона, которым я пытался добиться свободы для более открытых действий и вольных мыслей. Не зная, кто я, я смог забыть сам этот вопрос и его необходимость, которой так долго жил. Только она и помогала мне преодолеть все преграды и препятствия, выжить там, где гибли целые миры. Это оказалось так легко, все мои терзания, что каким-либо образом соприкасались с важнейшим понятием, были на самом деле иллюзией. Ими я утешал самого себя, продолжая наслаждаться величием и роскошью, но роскошь – это всего лишь вещь, декорация и искусная, но все же роспись на стенах. А вещи истлевают до основания, забирая и воспоминания о себе.
Как и Высшие я возгордился, посмел в порыве ярости и гнева обратиться к неопределенному, зло, пылая ненавистью, задать вопрос. Нет, не так. Не задать, но потребовать оставить меня в покое. Я уже не жаждал познать все и вся. Я устал от этой громады и смирился с участью простого человека, пусть и закованного тяжелым и дорогим венцом. Оказывается, пряная сила достатка явилась для меня большей ловушкой, чем грязь и унижения детства. Я даже забыл о собственном имени, легко облачив себя в одно слово, которым ко мне обращались все без исключения – «Император». И этого стало вполне достаточно для возникновения очередного тирана, не замечающего ничего, кроме своего удовлетворения. В глубине души я все еще сомневался и даже считал, что продолжаю свой путь, но на самом деле замер, остановился на месте, прервав свое движение и познание. Как на звездном корабле по громкому и необсуждаемому приказу замирает в бездействии все. Нужно лишь хрипло и в приказном тоне выкрикнуть: «Стоп!».