Страница 214 из 265
И я не понимал причину такой ассоциации.
- Почему здесь так жарко, жрец?
Пробасил Лу, следуя по левую руку от меня и с недовольством смотря по сторонам, будто ища взглядом источники непереносимого жара. В его броне терпеть такую температуру было весьма проблематично, так как дополнительные функции, вроде охлаждения, было принято использовать в бою и экстренной ситуации, не тратя энергию на повседневные и пустые моменты.
Культист не разобрал в реплике стража какого-либо упрека, потому ответил сдержанно и кратко:
- Стены храма преисполнились влагой. Ее следует искоренить.
- И за стенами стало намного холоднее, чем обычно. – Добавил мой раб. – Это странно. Насколько мне известно, температура на Сакраосе довольно стабильна и очень редко колеблется настолько сильно. Особенно так, нарушая всю статистику.
- Да, это правда.
Жрец свернул направо, выведя нас в узкую залу с высокими потолками, под сводами которой располагались многочисленные арки. С них свисали черные и алые полотна ткани без всяких узоров, только некоторые оказались перехвачены толстыми жгутами. Сам потолок был отделан темной фреской, изображающей нечто-то вроде ночного неба, но почему-то перечерченного множеством линий, которые никак не относились к навигации и вообще науке. Оканчивалось это помещение круглой комнатой с тремя вратами, которые закрывали толстые и тяжелые двери, украшенные причудливыми, объемными узорами. По центру этого пространства располагался светящийся неприятным белесо-желтоватым светом столб, уходящий в каменную толщу с обоих концов. Вокруг него вилась ажурное, кованое ограждение, покрытое позолотой в некоторых, наиболее важных для композиции местах.
С каждой стороны от всех дверей замерли в недвижимой стойке жрецы. Все они отличались высоким ростом, но на фоне моего стража казались худыми и маленькими. На них также мерцали зеркальные одежды, но в отличие от многих других культистов, эти были зрячими.
Наш провожатый что-то быстро им сказал и махнул рукой, повелевая открыть одну из дверей, я, прислушиваясь к бешеному ритму своего сердца, приложил ладонь к шершавой стене. Холод передался мне одновременно с обильной влагой. Из-за мрака и густых теней храма было не очень хорошо заметно, что все они оказались покрыты тонким слоем воды, скатывающейся бесшумно и равномерно. На полу же не собирались лужи, и не было никакой испарины.
Отняв ладонь от камня, я вгляделся в темные, напитавшиеся жидкостью ленты, что опутывали мои руки, затем перевел взгляд на Даора, который последовал моему примеру и тоже провел пальцем по неровной поверхности. Он нахмурился, отчего шрам на щеке слуги выделился более отчетливо, а затем раб, щурясь и принюхиваясь, растер между пальцев сырость.
- Жрец. – Позвал я.
- Да, Император.
Он замер близ открытого входа, пропуская нас в зыбкую темноту, которая мгновенно озарилась, стоило в ней оказаться парящим светильникам, а после ловко и юрко скользнул следом сам. Следующее помещение представляло собой что-то вроде прихожей около кельи главного жреца Сакраоса. Здесь нас уже ожидала пара лекарей, что сжимали в побелевших руках плотные, исписанные мелким почерком листы бумаги и инфокарты. Оба были среднего возраста, невысокие, сутулые и с покрытыми причудливыми уборами головами. Эти уборы были полосами белой ткани со спускающимися по вискам широкими лентами, украшенными гербами Империи. От запястий шли объемные нарукавники.
Оба также низко поклонились и отошли в сторону, а я же продолжил вопрос, что хотел задать культисту.
- Когда ваши храмы так изменились? Это связано с тем моментом, когда жрецы подверглись влиянию болезни? Или первые проявления были замечены намного ранее? – Я оглянулся. – Вы изучали состав?
- Да, стены покрылись водой примерно в то же время, что и воды внизу, в залах, стали черного цвета. Наставники слегли немного позже, уже после того, как они осмотрели бассейны. По составу же ничего особенного и странного не было обнаружено. Обычная вода, только неизвестно откуда она появилась. Достаточных источников поблизости нет, ливней также не было, но она продолжает струиться по стенам вопреки всему. Единственное, что ощутимо тревожит: жидкость не собирается на полах в лужи, как то было ожидаемо. Это противоречит законам, но загадка также остается нерешенной. – Жрец указал ладонью. – Сюда.
Он распахнул предо мной тяжелые шторы, что завешивали арочный проход черными волнами складок. Сразу же почувствовался запах чего-то химического, лекарств и духоты.
Келья Тчар’лоруса была маленькой, овальной и с минимальным набором мебели. В стене зияло светловатым провалом только одно окно вытянутой формы с коричнево-черным витражом. Оно же являлось своеобразным выступом на открытый и не огражденный выступ – балкон. Словно в дань уже давно затерянным представлением об уюте и красоте вся комната была застелена мягким, хотя и потертым ковром с геометрическим орнаментом, потому идти было несколько непривычно. Вдоль стен хаотично располагалась пара книжных шкафов, небрежно заставленных, даже забитых разными свитками и рукописями, среди которых было непривычно мало инфопанелей и инфокарт. Но и те, что имелись, являлись старыми, бережно хранимыми реликвиями. Почему-то совершенно отсутствовали современные носители информации и вообще какие-либо технические приборы. Даже освещение было в виде восковых свечей, наставленных на маленьком, квадратном столике, что опирался на одну резную ножку. При этом свечи больше всего походили на какой-то жуткий, оплывший ком. Он когда-то начался с двух-трех светочей, потом к ним добавили еще и еще, они сгорели и растеклись наплывами, но никто счищать это не стал. Всего лишь на зыбкую основу поставили новые ряды освещения, а после них другие.
Рядом с этой своеобразной лампой расположилась оставленная целителями тумба с различными снадобьями и лекарствами. Еще одним несвойственным дополнением кельи были зависшие в воздухе экраны, транслирующие данные больного. Иногда надписи на них менялись, и притаившийся в тени урихш вводил жрецу очередную порцию какого-то вещества, поддерживающего состояние Чара.
С правой стороны располагалась широкая, застеленная и убранная многими покрывалами и одеялами постель Тчар’лоруса, на которой лежал он сам, тяжело дыша и хрипя. Глаза культиста были плотно закрыты, но на ресницах желтоватыми каплями виднелся гной. На лбу поблескивала испарина, а распухшие пальцы изредка вздрагивали.
Я молча приблизился к ложу жреца и пристально посмотрел на Чара, затем взглянул на выводимые на панелях данные. Даор уже был рядом и также осматривался, командор же замер около входа и скрестил руки на груди, словно бы все происходящее его не заботило, а он находился подле своего Владыки лишь для охраны. В данной ситуации он мог мало чем помочь, даже советы его не имели ценности.
- Расскажите мне подробнее о случившемся. – Я добавил громче и в приказном тоне. – Все. Я хочу знать каждую мельчайшую деталь. Они могут указать на то, что сами вы не заметили или по незнанию не придали этому важности.
- Как пожелаете. – Жрец встал у изголовья кровати, сцепив перед собой руки и тяжело вздохнув. – После того, как мир изменился и вестник нашего творца пришел к нам, когда закончилась победоносная война против лжецов Аросы, мы ликовали. И мы не стали запирать пути к нижним ярусам, где до этого золотого времени таились в надежном убежище наши самые важнейшие кельи и алтари. Любые жрецы могли спуститься туда и принести благодарность вестнику, исполнив песни или ритуалы, молить о снисхождении и защите. Конечно, ограничения были. Самые священные и сакральные обители охранялись, но близлежащие помещения оставались открыты и доступны даже детям, нашим юным воспитанникам. Их могли посетить и самые младшие послушники, что только начали свой путь познания и служения. Так и случилось…
- Дети заметили то, что не смогли их наставники? – Мой голос прошелестел так яростно и негодующе, что жрец побледнел и слегка затрясся. – Нужно ли содержать вас, если любой ребенок может заменить верховного жреца?