Страница 213 из 265
Из скрывшегося за резными арками входа показались другие культисты, что также низко кланялись, но меня их присутствие практически не трогало, оно не привлекало внимания. Я сходил с ума от острого, болезненного ощущения, увеличивающегося до сумасшествия и отчаяния, которое выражалось в том, что что-то не так, что что-то изменилось. В сдерживаемой панике я безмолвно взывал к черноте, но в ответ получал лишь жалкий, издевающийся смех, что множился лающим хором. Мой взгляд скользил по привычным силуэтам гор, очертаниям многих храмов и только их крыш, что притаились в туманных низинах, по низко-клубящемуся небу, по дергающимся в непонятном и беззвучном мотиве тучам, по вихрям ветра. Его потоки с яростью и остервенением пытались затушить в древних фонарях, свисающих с цепочек в руках си’иатов, огонь. Тот сопротивлялся, почти гас, но потом вновь поднимался, облизывая своим языком плоские крышки, испуская редкие оранжевые искры.
- Слава Императору!
Разошлось эхом среди жрецов, затем последовала очередная волна поклонов и лести, вызвавшая у командора пренебрежительный и презрительный взгляд. Раб же оставался спокоен, но старался держаться поблизости. А я только быстро кивнул одному из культистов, одеяния которого имели на плечах особые отличительные алые ленты, говорящие о более высоком положении в иерархии сиитшетов. Он сразу же вежливым жестом указал на открытые врата, из которых едва заметным паром струилось тепло. Этот малозаметный, казалось бы, совсем неважный факт натолкнул меня на мысль, что температура на планете была намного ниже обычного, что, безусловно, являлось очень странным.
- Сюда, Владыка. Мы приготовили покои для Вас и слуг. Очень холодно, мы не станем причинять Вам неудобства, проводя ритуал приветствия под открытым небом. – Жрец слегка скривил губы в скромную улыбку, которая сделала его еще больше похожим на куклу или беленую статую. – Все будет видно из теплой залы…
- Нет. – Резко отрезал я, при этом уверенно шагая в сторону врат.
- Что?.. – Пискляво воскликнул культист, смутившись и растерявшись от моего заявления, но тут же опустил голову и снова поклонился. – Прошу прощения, о, Повелитель, если Вы того желаете, мы не станем отступать от традиций.
Он махнул кому-то среди младших си’иатов, повелевая зажечь пламя в чашах, что ознаменовало бы прибытие Владыки и мое расположение именно в этом храме. Юный мальчишка с забинтованной шеей уже было метнулся в сторону, чтобы исполнить поручение своего наставника, но я снова властно и грозно заговорил.
- Нет! Ничего не нужно!
Жрец даже остановился, с непониманием смотря на меня огромными, удивленными до предела глазами. С его головы от порыва ветра сорвало капюшон, обнажив совершенно лысую голову. Только теперь стало ясно, что некоторое время ранее жрец был женщиной, и после того, как она обучилась основам, родила наследника, взошел на высокий титул темного ордена совсем недавно, так как шрамы от проведенного ритуала еще причиняли ему боль. Движения культиста еще оставались острожными и аккуратными.
Он виновато поджал губы и опустил глаза в пол.
- Я чем-то оскорбил Властителя? – Резко он упал вниз, на колени, отчего по полу разлетелись края его зеркальных одежд. Прижался лбом к оледенелым плитам. – Молю о снисхождении и прощении! Я исправлюсь и более не причиню неудобств и огорчений Императору!
- Довольно! – Прорычал я, останавливаясь и оборачиваясь к недоученному глупцу. Лу же, ничего не понимая, уставился на меня. – Встать!
- Император, разрешите мне? – Вперед вышел Даор, говоря спокойно и размеренно. – Владыке не обязательно тратить свое бесценное время на объяснение чего-либо юным служителям, которые только встали на сложный и тернистый путь познания истины.
- Говори!
- Благодарю.
Губы слуги украсились вежливой улыбкой, после чего он повернулся ко все еще лежащему на полу жрецу, вздернул голову и гордо заговорил. Вокруг по толпе культистов прокатился легкий ропот, а лица их побледнели не от холода, но от страха и сомнений, что проявились неожиданно ярко из-за обстоятельств, заставивших их самим, без помощи старших сиитшетов, исполнять все предписания и обычаи. И в этом для них крылась великая сложность. Пусть они все идеально знали устои и церемонии, учили старательно и любовно теорию, могли в любой момент наизусть рассказать любой отрезок из любого кодекса и канона, но никогда сами не практиковались. И даже то, что всем им доводилось наблюдать проведения ритуалов, исполнять их в одиночку стало для них почти наказанием. Они мучились от волнения и переживали, что может пойти что-то не так, а потому их служение имело возможность вызвать гнев Императора. И чем больше они следили за правильностью всех действий, тем больше ошибок и нарушений допускали. Молодые жрецы понимали это, но никак не могли справиться с эмоциями. Я чувствовал это.
- Учитывая сложившуюся ситуацию и ваше незавершенное обучение, за вами будет оставлен шанс исправить свое невежество и доказать свою значимость Империи и Императору. Также в условиях данных событий приготовленные вами ритуалы и церемонии не имеют смысла и места быть, ибо лишь отнимут время, которое по вашей глупой милости и так упущено. С этим промедлением будут разбираться позже. Сейчас же вам следует понять, что о визите нашего Владыки сюда не стоит говорить слишком громко, привлекая тем самым ненужное внимание. Также не следует распространять информацию о положении дел с верховными жрецами Сакраоса. Сейчас же ты… – Даор указал, на медленно поднявшегося и дрожащего культиста, рукой, – … проводишь Императора до кельи главного жреца, вызовешь лекарей, что наблюдают за состоянием заболевших. – Он чуть помедлил, скосил глаза на обдуваемый разгневанным ветром корабль, добавил. – И распорядишься о том, чтобы над нашим транспортом подняли защитное поле.
Жрец тут же низко поклонился и засуетился, оживленно и обеспокоенно раздавая поручения и одновременно двигаясь в направлении входа, указывая путь. В окружении встревоженной толпы я добрался до врат и спустился по широкой лестнице в первую залу, которая со щедростью одарила меня теплом и ползущим по полу туману от тлеющих благовоний. Через минуту послышался шум захлопнувшихся створок дверей. Культисты в это время зажгли дополнительные светильники, что кругами и сферами взмыли вверх, а затем продолжили парить над нашими головами, испуская немного мрачный и блеклый свет, но вполне достаточный для того, чтобы легко ориентироваться в помещении.
Старший священнослужитель тихо оповестил:
- Лекари будут ожидать близ кельи наставника. Прошу за мной.
Привычные коридоры и крутые лестницы не вызывали никакого любопытства и интереса. Они уже давно стали для меня обыденностью, привычными декорациями. Даже пестрящие на стенах черно-белые фрески мало чем привлекали. Падающие на пол и сгибающиеся в поклонах жрецы, что не присутствовали на крыше, встречая меня, также оставались частью окружения, почти мебелью или декором. Даже самые юные си’иаты, чьи расширившиеся от заинтересованности и восторга глаза горели на худощавых лицах пытливой гордостью, виделись мне серостью и мелочью, отвлекающей от единственной цели.
Возможно, не сгорай я от неприятного, удушающего чувства предвидения болезненного поворота судьбы, я бы тогда все же обратил некоторое внимание на фанатичное поведение жрецов, но этому было не суждено сбыться в тот тяжелый день.
Я чувствовал каждой клеткой тела, что на Сакраосе что-то изменилось. Будто сам воздух оказался пропитан спорами перемен. Они возникли от самого ничтожного костра, свечи в одном из обелисков, и погасли бы, если бы не яростный, штормовой ветер, который подхватил легкие крупицы и разнес по скальным ложбинам. Там они опали, затаились, а при первом попадании на них скудной влаги проросли, вновь обратившись лепестками пламени. Оно заалело, взвилось к небесам яркими, обжигающими даже камни линиями, и уже в свою очередь сбросило с себя искрящиеся частички. Вирус и болезнь. Они расползлись гниющими щупальцами по миру, проникая в реки и озера, отравляя и искажая все. И воды обратились кровью, а воздух – гарью.