Страница 205 из 265
- Ничего. – Сухо ответил я, а раб только взял очередную ленту.
- Но я же слышал…
- Ничего, раб. Именно ничего. Мне ничего не снилось.
- Я и спрашивал о том, что Вам привиделось, а не приснилось. Ваши силы растут. Совсем
скоро…
Даор тихо зашипел и резко отдернул руку, хмурясь. Его пальцы покрылись выступившей на них кровью, что сочилась из ран от касания. От этих пятен довольно быстро по коже заструились мелкие полосы порчи, будто на мне, но позже слились и совсем исчезли. Раб же только сжал руку в кулак, а затем белым платком, который достал из кармана своего кителя, вытер кровь. Усмехнулся, смотря на то, как ярко выделяются следы крови на ткани.
- Кто-нибудь другой уже был бы мертв, а кровавые подтеки расползлись бы по полу некрасивыми разводами. Хотя… что может быть искреннее смерти, потому и ее следы прекрасны. Особенно если они от Ваших рук, Император.
- Кому-то следует быть осторожнее, а не полагаться на то, что однажды ты попал под влияние моей силы и сумел выжить. Никто не может предположить, не изменит ли такая защита в самый неподходящий момент. Даже мне не известно, как все работает и чему подчиняется. Ты всего лишь выжил. Это обычное совпадение.
- Как стражи. – Самодовольная ухмылка растеклась по его лицу.
- Как стражи. – Подтвердил я и снова посмотрел на поврежденную конечность слуги. Раны уже покрылись пленкой, кровь остановилась. Удивительно, что ленты на моей руке не успели испачкаться. – Тебе просто повезло, что ты оказался подле меня в храме жрецов. Иначе бы тебя уже пришлось предать огню. Точнее твое мертвое тело.
- Не всякий огонь плох. – Даор стянул с тумбы очередную ленту, намереваясь продолжить свое занятие. – А некоторый даже очень желанен…
Эластичная полоса плотно обхватила мое запястье, но нисколько не сковала движения. За ней последовала следующая, за ней еще и еще. Я к ним уже привык. Признаться, они не только уберегали от излишних проблем, но еще очень оригинально и красиво дополняли весь мой образ и нисколько его не портили. Единственным минусом было то, что я не мог сам надеть это ленточное украшение, в этом мне помогал только Даор, но и тогда сложное закрепление требовало некоторого времени.
- Сколько аллегорических фраз этим утром я слышу от тебя. Так сказываются бессонные ночи, которые ты проводишь, скитаясь по темным коридорам моего дворца?
- Не совсем, но отчасти. – Не посмел полностью отрицать мою правоту раб. – Я всего лишь верно и смиренно служу Вам, Властитель.
Он снова подхватил ленту, уже с узорами, склонился над моей рукой, плотно ее обвязывая. Было в этом занятии что-то странное, близкое и личное, но уходящее своими корнями в прошлое. За время изучения новых сторон развития обоих культов мне удалось отыскать еще несколько фресок с изображением существа с такими же длинными волосами, как и у меня, но и в них я обнаружил одну странность. Руки и ладони, даже если они показывались символически и стилизовано, всегда изображались в темных оттенках, что наводило на мысли о перчатках или каких-либо украшениях. Мой раб также заметил эту деталь и не замедлил сравнить два факта. И оба они пугали.
Можно было сколько угодно гадать, строить теории и предположения, даже фантастические легенды, но реальность мне не нравилась. Я не мог выбрать в ней что-то одно, что упрямо, но верно подвело бы меня к единственно правильной разгадке всего. И, наверное, я просто не хотел этого. Какая-то часть поведения и жизни Высших все же возымела отпечаток на меня, а потому я привык к своей жизни и короне, нашел в этом определенное счастье и стал копировать дальше. Копировать и подражать, как раньше, но понял, что люди, все, без исключения, находят великую радость в таких обстоятельствах. Мне следовало это осознать. Потому и такие совпадения для меня складывались в приблизительные доказательства предположения о том, что я все же являюсь вестником, посланником того, кого когда-то в древности вызвали, потревожили обезумевшие от предательства Творца сиитшеты.
- Так и должно. Но ты требуешь подобного и от других рабов, а они не выдерживают столь самоотверженного ритма. Ты уже не одного слугу довел до изнеможения и истощения. Не думай, что это осталось без моего внимания. Лекари исправно мне все сообщают.
Даор только кивнул, но все же несколько смутился, отчего его взгляд помутнел. О его строгости и исключительно сложном характере было известно всем, и даже сами стражи старались избегать конфликтов и споров с моим первым рабом. Он же непременно требовал ото всех идеального исполнения обязанностей, кодексов и этикетов. Абсолютно во всем, вплоть до мелочей, следил даже за направлениями взглядов и жестами любого, оказывающегося во дворце, уменьшая свою бдительность лишь в отношении жрецов. Я поддерживал такое рвение, видя особую прелесть и красоту в следовании канонам си’иатов, Но, к сожалению, не все слуги физически и духовно могли долго придерживаться таких правил. Им будто еще не хватало какой-то искры. Что-то такого, к наличию чего от рождения были приучены все ро’оасы, а потому нашедший это же в культе Сиитшет Даор имел большее рвение и стимул достижения цели. Он имел возможность прикоснуться к Черноте.
Слуга умело и надежно обернул полосами ткани пальцы и закрепил бинты. То же самое повторил с другой рукой, завершая утренние приготовления.
Он помог мне облачиться в мантию, что на свету отливала кровавым цветом, будто подсвечиваемая изнутри. Она окружила меня волнами складок и длинным плащом, что тянулся за мной по полу. На голову лег повседневный венец, а на руки золотые поручи. От других признаков власти в тот день я отказался.
- Простите меня. – Прошептал раб, когда я уже собирался покинуть свои покои и направиться к тронному залу, около которого меня ожидали терпеливые, но настойчивые жрецы. – Я лишь желал порядка для Империи.
- Я понимаю, Даор. Но рано. Нечто еще не успело свершиться.
Слуги распахнули предо мной тяжелые створки дверей, и я вышел прочь, в прохладу каменных коридоров, где еще витал слабый сумрак. Наверное, я был даже рад тому, что каждый мой день был полностью расписан на встречи, приемы и другие дела, среди которых я, разумеется, щедро выделял время на то, что считал более важным – эксперименты, изучение, поиски ответов. Но проходило это уже совсем не так, как раньше. Отчего-то я понимал, что окружающий меня мир, с бесконечным числом систем и планет, больше не даст награды в виде особых подсказок и тайн. Все они уже успевали оказаться в жадных, человеческих ладонях. А моя Вселенная незаметно утратила нечто безмерно важное. Может быть, то исчезло после отвержения божества, может быть, затерялось в порочных веках правления Сенэкса, но нужное и недостижимое отныне скрывалось в ином, за гранью моей силы, куда я не желал смотреть. А потому после победы над Аросы я все же сумел опробовать полученные от мертвых алхимиков знания, убеждая себя в том, что и это являлось таким же важным и дающим особую выгоду.
В совокупности любые занятия отвлекали меня от гнетущей тревоги и разочарования, которые в ином случае могли бы удавить только одним своим присутствием. Потому я и был благодарен за такой шанс для забытья. Возможно, в какой-то степени это заменило мне сон, но все же я понимал, что рано или поздно сорвусь. А учитывая то, что пусть чернота и таилась последнее время, вела себя тихо и лениво, это не означало, что в момент моего срыва она не вырвалась бы в полной чудовищной мере. Представить последствия такой катастрофы не мог и я сам. А о том, что и в минуты мнимого покоя, которым я обманывал себя и всех, я также был уязвим, приходилось опрометчиво не задумываться. Это тоже было одним из проявлений безмолвия, окутавшего мир.
Пройдя знакомыми коридорами, что казались не просто монументальными, а бесконечными, и лестницами, стелящимися под ногами, я достиг тронного зала. Его черные, замысловатые и украшенные алыми, блестящими в скудном освещении вставками, врата уже оказались распахнуты в ожидании своего Императора. По обе стороны замерли, гордо выпрямившись стражи. Среди их числа я различил и Лу, который слегка кивнул мне головой в знак приветствия. Я же не ответил, но молча прошел внутрь, за мной последовали знаменосцы в масках. Первые мгновения мерцающий переливами мрак залы радовал меня, но когда я поднялся по широким ступеням к трону и оказался в дробящемся свете витражей, то снова испытал укол разочарования. Кажется, в тот миг я был уставшим как никогда.