Страница 184 из 265
- Похоже, после того, как предки сиитшетов покинули свой дом, местная фауна еще была в порядке. Паутина-то висит.
Один из стражей с пренебрежением и легкой неприязнью ткнул носком сапога белесую сетку затейливых нитей, что висела в немом омертвении подле одной из колонн. Паутина прилипла к обуви, стряхнув в себя пыль, а потом оторвалась, чем вызвала еще большее недовольство. Я же проследил взглядом за линиями этой сети, что длились по стене вверх, изгибаясь и выворачиваясь. Они тянулись к существу, что также застыло в оцепенении смерти на стене. Длинной не больше ладони, с множеством ног и торчащими спереди усами с изогнутыми зазубринами. Его тело также было вытянутым, сигарообразной формы, только к концу сужалось до острого угла, из которого торчали четыре хвоста. Хвосты оказались даже длиннее, чем само тело. На спине высвечивался крестообразный узор.
- Странные вещи. – Возмутился Лу. – Ну, улетели си’иаты. Даже пусть и всем народом. Такое своеобразное и массовое переселение. Неужели ни одного человека не осталось дома? И почему вся живность исчезла или погибла? Это же какая-то бессмыслица. Сканеры не зафиксировали никакой радиации, вирусов. Нет причин для вымирания.
- Есть. – Я ответил тихо, вплотную подойдя к высохшей на стене твари. – И не все погибли. Они застыли, стали изваяниями. Наследием.
- Значит, тут вполне может таиться армия предков? – Среди стражей прошелся робкий шепот.
- Нет.
Я же тем временем аккуратно отсоединил создание от стены и взял в руки. Но, не смотря на всю мою осторожность, часть его ног все равно отломились или отпали с тихим хрустом, хвосты же упрямо торчали в замершей позе. Командор успел высказаться о том, что в трупе может оставаться яд или какой-то токсин, возможно, даже и злополучный, неизвестный вирус, который мой защитный костюм мог не знать, потому вероятность его своевременной работы была небольшой. И все это было риском. Но я не обратил внимания, излишняя и назойливая опека стража становилась невыносимой.
- Нет, они просто спят. Для жизни нужно гораздо больше, чем снабжение пищей, воздухом и парой для размножения. Ни один урихш не начнет действовать без заложенной в него программы и задачи, которую отдаст его господин.
Ус мирно покоящегося в тиши храма существа дернулся.
Затем одна из ног слегка поднялась и сложилась, образовав жуткий изгиб, но ощетинившись зацепками и шипами. Снова дернулся ус, затем второй. Они описали полукруг, будто осматриваясь. Только после этого на той части, что должна была заменять голову, открылись зеленоватые и коричневые глаза. Всего шестнадцать штук. Они переливались и слегка мерцали, будто фокусируясь. Затем существо согнуло все оставшиеся целыми ноги и гневно зашипело. Точнее издало стрекочущий звук и задергалось. Хвосты поднялись и разошлись в разные стороны, выгибаясь вверх.
- Спят. – Вновь повторил я.
Создание замерло, протягивая усы ко мне и ощупывая закованные в перчатки руки, очень осторожно и легко касаясь. Снова зашипело. Я же поднес ладонь к стене, куда оно и переползло, а дальше очень быстро и юрко скрылось в щели над самым полом.
- Сиитшеты, быть может, также спят где-то в этих стенах.
Никто больше не произнес ни слова, только с настороженностью провели взглядами по мрачным трещинам в стенах, где могли скрываться наследники древнейшего мира.
====== Глава 3. Воспоминания. Часть 14 ======
Нет смысла, чтобы описывать храм полностью.
Он оказался не столь отличим от тех, которые я привык видеть в новом мире сиитшетов. В конце концов, они же были наследием, потому несли в себе основы прошлого. Такие же высокие потолки и темные стены, обилие статуй и колонн, запутанные ходы и винтовые лестницы. Единственное, что запомнилось, так это фрески. Они покрывали собой все стены, прерываясь только там, где обильно и вычурно украшались проходы и врата. Окна же оказались узкими, зато многочисленными. Непривычно было видеть следы копоти и гари, но более ничего.
На пути мы не обнаружили ни библиотек, ни лабораторий. Были залы и помещения, где они могли размещаться, но все пред нами предстало пустым и покинутым, заброшенным и оставленным в спешке. Ненужным.
Очень необычно проявилась моя чернота. Она с непривычной осторожностью следовала рядом со мной, но облачалась в форму теней. Ее разводы ползли вокруг с такой непринужденностью, что не чувствуя ее, нельзя было даже подумать, что рядом движется какая-то сила. Ее липкие щупальца скользили и перешептывались, только изредка окрашиваясь подобием силуэтов рук и когтей. Я же слышал, как изредка чернота вспухала голосами. Они вырывались из тишины и вспенивались, бурлили, но позже снова оседали в общую массу и затихали. Только раз тьму заметил мой эскорт, когда стеклянная статуя потемнела, как будто оказавшись в тени, но должна была светиться, потому что прямо за ней пролетел один из светильников. Все это произошло очень быстро, и никто не заострил внимания на случившемся, но все же, как мне показалось, большая подозрительность выявилась в последующем поведении моих стражей. А возможно, лишь я замечал такие события, находясь словно в трансе и опьянении собственным могуществом.
Встреча с последним ро’оасом произошла почти спонтанно. Я знал, что она боится, знал, что юная душа могла попытаться сбежать, рискнуть, отвергнуть все убеждения и ринуться прочь, спасая только саму себя. Но годы служения Аросы возымели свой эффект. С самого приземления на Китемраан я ощущал врага, практически видел ее через преграду расстояния, но она не перемещалась, оставаясь все то время, которое потребовалось мне и моим стражам для преодоления пути, на одном месте. Ждала.
Под сводами казавшейся бесконечной и туманной залы, где лепестки стен сливались в многочисленные арки и опускались капелью из каменных струй вниз, в окружении пустых чаш, подвешенных на тонких цепях, стояла девушка. Ее каштановые волосы струились завитыми локонами по белой ткани простой и безыскусной рясы приспешника Аросы. В утреннем сумраке они казались почти черными, а белый цвет одеяния вовсе виделся ярко-синим. Худая и маленького роста, она сжимала руки в кулаки, едва ли не прокалывая ногтями кожу, но упрямо и наигранно горделиво не оборачивалась к нам. Только тяжело и глубоко дышала, сдавливая свои эмоции и чувства, не давая им вырваться и обнажиться.
При входе в залу, командор гвардии отдал приказ нескольким бойцам обойти противника по кругу, чтобы зайти с тыла и не дать врагу ускользнуть. Все повиновались беспрекословно, четко исполняя свое задание. Девушка же не могла не заметить нас, даже не прибегая к использованию своего особого дара.
Я и мой вооруженный отряд не скрывались, это было совершенно не нужно, ро’оас же ожидала нас, этой встречи, также как и мы сами. Но, не смотря на то, что враги-сиитшеты неминуемо приближались, она так и не пошевелилась, только неотрывно смотрела на вздымающуюся к потолку статую, состоящую из такого же странного, мутного стекла.
Стекло это почему-то напоминало болотистую водную гладь при ярком солнце, толщи его не были способны пропустить свет через себя полностью и чисто. И если бы вокруг скульптуры был зажжен огонь, то стекло бы создавало таинственную иллюзию золотого сияния. Изваяние было бы похоже на мерцающее и переливающееся бликами солнце, только имеющее форму человека в длинной мантии и с упрощенными формами волос до самого пола, что завивались вокруг ног и сливались с простым, незатейливым постаментом.
Отешра.
- Кхевва.
Сухо произнес я. Имя девушки мне было неизвестно, но я равнодушно изрек его, будто слышал не один раз, будто знал и видел ее прежде. А затем шагнул к ней, под высокие своды залы, что, когда-то в незапамятном прошлом, возможно, выполняла роль особого сакрального места, построенного для проведения ритуалов и обрядов. Но шаг этот внезапно утонул во времени, а плитки пола неожиданно приобрели яркий и насыщенный оттенок охры, как будто их залил свет заходящего солнца через прозрачное стекло проема. Только подобный свет не мог просочиться сквозь постаревшие окна, что превратились в блеклые и грязные перегородки и заслоны, которые изредка нарушались сетью витражей, вставленных для декора.