Страница 161 из 265
- Что?!
Мне показалось, что все вокруг подернулось зыбкой моросью, сухим туманом, который был почему-то совсем не белым, а бурым, даже багровым. Он появился из ниоткуда, заполнил собой все, а потом рассеялся, словно втянулся в пути вентиляций и был угнан равнодушными лопастями.
Лу как и прежде лежал на своем месте, только не заходясь в агонии мистической боли, а тихо. Его грудь неровно поднималась и опускалась при дыхании, а глаза были плотно закрыты. И я никак не мог определить, что было на самом деле, а что мне показалось.
- Нам нужно скорее победить Аросы… – Хрип, а не слова донеслись до меня. – Они очень опасны…
- Я знаю, мне необходимо разобраться с этим. Каждый раз все, что я создаю, разрушается о гранитную стену безмолвия. Все это убивается тем, что я просто не знаю, кто я.
- Как же не знаете?.. – Поразился Лу. – Вы – Император и воплощенный бог.
- Прекрати, страж. Мы оба знаем, что титулы далеко не всегда отражают истину. А если отражают, то совершенно точно не всю.
- Но… проблема велика, конечно, но мне очень нравится знать тот факт, что если, к примеру, в бою мне отрежут ногу, то она отрастет. Чем не подтверждение божественности? Это хоть как-то меня успокаивает. Это же хорошо… Это же великое благо!
- Но это сделал не я!
- А кто же? – Мужчина наигранно удивленно изогнул бровь, так и не открывая глаз, словно боясь меня увидеть в тот миг иллюзорности и миража. Будто это я призывал для него кошмары. – Вы усмирили того, кто прятался в зеркале.
- Увы и ах, Лу. Я совершенно не понимаю, что там произошло, а то, что некоторое число моих слуг погибло, весьма тревожит. Я все это не контролирую.
- Знаю, Император. Но другим же не обязательно это знать. Нужно просто покончить с проклятыми Аросы, а потом уже более пристально и тщательно можно будет изучить… – Он задумался, но так и не смог подобрать нужное определение тому, что именно предстояло долго и осторожно познавать.
- Я изучал это еще до того, как обрел власть. – Холодно проговорил я. – И ничего. Я ничего не добился!
Я развернулся и, не оборачиваясь, быстрым шагом покинул медицинский отсек, оставляя стражника одного, приходить в себя после обретения новых возможностей или же, что скорее, сходить с ума от яда ужаса. Когда я вошел в кабину лифта, то до меня донеслись шумные возгласы. Пострадавшие, но уже бодрые члены гвардии ввалились в каюту и уже в полной мере обсуждали пережитое.
Странное состояние – достигать вершин, но всегда обнаруживать то, что это вовсе не победа, даже близко не она. Вечно возникает новая информация, которая в корне убивает все, что ты знал до этого. И прежде я с идеально скрываемым трудом перенес известие о том, что Сенэкс, оказывается, был моим отцом, теперь же я получил опровержение этому.
И чему из этого верить?
А стоит ли вообще тратить собственные силы и эмоции, подвергать себя и свою империю опасности лишь для того, чтобы однажды докопаться до соленой истины моего происхождения и слегка подразнить черноту?
Я слишком многое пожертвовал для сохранения и удержания трона, я признал в себе воплощение идола, тем самым отрекся от обычной жизни. В отличие от того же Сенэкса я не мог позволить себе брак, семью, привязанности и вообще какие-либо слабости. Я – бог, я – символ. Но отчего же я так переживал и пытался найти ненужный ответ? Детские обиды? Отсутствие такой же детской самодостаточности?
Вот только снова одно «но».
Я не чувствовал.
Я снова играл эмоции, подражал тому, что испытывал ранее, а на самом деле буквально сходил с ума от снедаемого изнутри голода. Он выл во мне, рвал душу и разум стальными когтями в клочья, оставляя лишь кровоточащие раны гноиться под кислотой. Потому я молчал, когда Лу заходился в агонии боли, когда он задыхался, харкал кровью, и именно поэтому вообще разрешил, а точнее приказал ему отсечь собственную руку, из-за вечного и необъяснимого голода я его не остановил.
Наслаждался же я! Пусть моя чернота отвергла сладость, но я сам испытывал великое удовольствие, созерцая чужие мучения!
Я даже говорить не мог тогда, заходясь в экстазе. И, наверное, даже смерть подчиненного не принесла бы мне и черноте полного удовлетворения. Этого было так мало…
Копия, фальшь, подделка.
От этого я и цеплялся за подобные повороты судьбы, потому что имел опыт и знал, как следовало бы реагировать, потому что в юности испытал много боли из-за отсутствия семьи. Я даже размышлял о том, что если у меня вдруг все получится с империей, то мои потомки не будут страдать, как я сам.
Наивные, бесполезные терзания…
От воспоминаний об этом становилось так мерзко и отвратительно, до тошноты… От меня прежнего ничего не осталось. Только вопрос: не копировал ли я все и ранее? А если и так, то эта жестокая истина говорила лишь об одном – я никогда не испытывал подлинных, человеческих эмоций. Я действительно не понимал, что значит быть человеком, какова она на самом деле -единственно возможная жизнь смертных. Я не ощущал необходимости в их целях и желаниях, не мог осознать смысла их существования и возведения вокруг масштабных декораций. На все смотрел со стороны, будто никогда не мог стать частицей общей живой массы, ее важной и такой похожей на все остальные крупицей. Я не был частью огромного, но смертного и хрустально-пепельного, выстроенного из сажи мира.
Я был чужим. Я был его раной.
====== Глава 3. Воспоминания. Часть 9. ======
С возвращением в строй моей армии гвардии Лу все встало на свои места, и это принесло некое облегчение. Я больше не переживал из-за возможности неправильного исполнения приказов или последствий неверного донесения указаний и их переиначивания.
Все стало, как прежде. И все любыми способами пытались избегать даже упоминания о странном случае, что свершился на моем «Рэнтефэк’сшторуме». Тем более что именно в период, когда стражи рассредоточивались по своим постам, отбывали в пункты назначений, случилось то, что буквально вывело меня из себя, что заставило испытать жгучую ярость и обиду.
Аросы не даром копили свои силы, они наращивали свои отряды, собирали себя по крупицам, а затем обрушились на Империю. Нет, не было никаких блокад планет, громких и открытых стычек, повлекших за собой масштабные разрушения и великое количество смертей среди простого населения. Нет. Все было сдержанно и до отвращения верно.
Но в тот день они всего лишь возникли в одной точке четыреста семнадцатого сектора и расстреляли верфи.
Обычные верфи, что поставляли корабли на рынок, и не только военные. И я мог смириться с потерей определенного блага, что было создано для моего мира, но я не мог закрыть глаза на потерю ученых, моих маленьких кукол, что создавали из ничего силу моего правления. Несколько миллиардов жизней, что приносили пользу, вспыхнули и угасли в космическом холоде. А Аросы даже не сражались, они всего лишь испробовали свои силы. Они целенаправленно и уверенно лишали меня величия.
И можно сказать, что это являлось мелочью. И внешне оно так и было, но только я и, кажется, Лу чувствовали то, что было совершено на самом деле.
Бесчисленное множество осколков парили в безвоздушном пространстве, искрясь в лучах яркого светила, что, как и прежде вальяжно и широко плыло в темноте. Обычное зрелище для подобных событий, но я чувствовал на губах привкус чужеродной для меня сладости. Приторность была здесь, это жуткое сахарное упоение проникало сквозь обшивку моего корабля, протекало по его венам, не затрагивая простых смертных, но ударяясь в меня. Казалось, что от него кожа покрывалась волдырями, а в горле пересыхало, и только на языке ярко и остро алел этот омерзительный и чудовищный вкус.
Сладко.
Я метался по своей каюте, боясь взглянуть на зеркала, потому что видел на их рамах хрустальный налет из кристалликов сахара. Чернота, конечно, пожирала его, трансформируя в привычную и обожаемую мною горечь и кислоту, но это было так медленно. Это было так болезненно.