Страница 136 из 265
И после оно уверенно шагнуло ко мне, разводя десятипалые руки в стороны, но вдруг согнулось, хрипя и содрогаясь в непонятных, но болезненных спазмах. Оно присело на пол, харкая. Изо рта брызгала и лилась густая, алая и даже на вид горячая кровь. Среди этих сгустков можно были заметить маленькие клочки зеркала.
Видение исчезло также внезапно, как и появилось, и это уже я кашлял на полу, утирая скользящими от жидкости ладонями с губ черную кровь.
Мне казалось, что прошли минуты, но моя стража только-только начинала организовано двигаться, как в случае опасности. Они перемещались так медленно, будто в толще воды. Или же это я воспринимал все так быстро...
Позади…
Кончики пальцев пульсировали наплывами боли, а в горле вмиг пересохло. Казалось, что слизистая превратилась в сухую пленку, которая сжималась и трескалась, разрывалась. Серое, черное, золотое – все слилось в какой-то жуткий и мерзкий калейдоскоп троецветия. Он плыл и дергался перед глазами, не давая прийти в себя и усмирить мою силу, а голоса визжали. Это было так привычно и близко, что я даже не заметил, когда началась эта дикая песня.
По стенам уже тянулись тонкие, витиеватые плети черноты. Она, как плесень, расползались сажей, зачерняя все цвета. Под ее воздействием яркая мозаика не просто темнела, а вываливалась из покрытия и осыпалась прахом.
И где-то среди этого хаоса, в океане забавного для невидимой, нечеловеческой силы представления суетились ничего не понимающие стражи. Лу уводил меня прочь, остальные отступали, не выпуская из внимательного взгляда открывшуюся рану черноты.
И мы бы ушли, пробежали в бешеном ритме испуга по всем запутанным коридорам и лентам мостов, выбрались бы на поверхность до того, как пепельный яд прожег основы подземной обители. Мы бы успели улететь в относительном покое, не открыв для себя момент искажения мира, подобные которому многие века назад прошлись вирусом по галактикам.
Но все изменилось в один миг.
Когда я вновь смог подняться, когда мы все уже почти вошли под тень коридора храма, из противоположного от нас выхода спешно выскочили те, кто должен был быть похоронен в веках.
Белые мантии ослепительно сверкнули в темноте.
Белые, почти снежного цвета, они были из плотных, но мягких тканей, которые свисали с могучих тел и обрезали бардовыми или темно-серыми окантовками свои полотна.
Их было около двадцати человек. Возможно, они прилетели на Аньрекул мирно, для того, чтобы навестить давно утраченную святыню, но при входе в атмосферу засекли сигнал с корабля сиитшетов. Только это не заставило их свернуть с намеченного пути, они совсем не испугались, хотя и не знали, что их могло ждать в древних катакомбах. Ро’оасы спустились вниз, как и планировали, преодолели свой путь до тайного храма намного быстрее, ибо знали дороги. И все было бы почти в соответствии с ожиданиями, да только увесистое оружие в руках никак не соответствовало простому паломничеству.
Аросы были готовы к бою.
Они застали нас в самом центре лабиринтов, вырвались из плена путаницы ходов, чтобы ударить и сохранить свое существование в тайне. Даже воспользовались неожиданностью, чтобы сбить с толку темных врагов. Но когда они вышли под свет фонарей, замерли и застыли в ужасе. Некоторые даже опустили винтовки, смотря огромными глазами на расплывающуюся черноту. В этот момент Лу активировал свое оружие и направил на светлых.
- Не двигаться. Одного заряда хватит для того, чтобы разнести пол этого храма в щепки. Так будем же благоразумны.
Подобная же реакция была ему ответом, но из толпы ро’оасов с яростным блеском глаз вырвался мужчина. Он вышел к нам на пару шагов вперед и поднял руки, тем самым намекая, что всем собравшимся здесь необходимо успокоиться. Он тихо и размеренно заговорил:
- Мое имя Нааршус. Давайте не будем совершать поспешных действий, иначе мы можем обрушить на себя весь город, тогда отсюда никто не сможет уйти. Опустим оружие. Мы можем говорить. Слов будет достаточно.
Он слегка обернулся к своим, медленно протянул руку к одной из винтовок, опустив ее, тем самым вынуждая рядом стоящего приверженца светлого ордена перестать целиться. За ним с неохотой, но все же последовали другие послушники Аросы.
Нааршус же снова обратился к нам.
- Мы не хотим сражаться.
- Да неужели. – Лу зло усмехнулся. – И именно потому, что вы «не хотите сражаться», вы так спешили сюда вооруженные до зубов? Смотрю у твоего друга хорошее снаряжение. Ванрам, еще времен Высших. Можно назвать устарелым, но знатоки предпочтут его многим новым моделям. С такой защитой мы должны поверить в то, что вы сюда детишек на прогулку привезли? Аросы.
Мужчина только горько улыбнулся, но руки с винтовки не убирал, все продолжал придерживать, тем самым подчеркивая свои намеренности. Он тяжело вздохнул.
- Это прозвучит смешно, но да. Прошу вас, давайте обойдемся без стрельбы. У нас и так нет времени, если мы сейчас не разойдемся мирно, то вряд ли выберемся отсюда вообще. Это… – Он указал на размеренно выползающие из разлома черноты, они уже тонким, липким слоем налета добрались до потолка и срывались вниз неоднородными каплями. – …это убьет нас и всю планету. Вы же должны были понять, что Аньрекул искусственно созданная система. Сиитшет, властители мира, вы же слышали об Орттусе, о том, как он появился. Этот мир тоже заражен. В прошлом, еще до войны, нашим далеким предкам удалось замедлить действие яда, хотя весь живой мир сохранить и не удалось. Но сейчас угроза гибели вернулась снова. Прошу, давайте разойдемся…
- Чтобы ты выстрелил нам в спину? Не держи нас за идиотов, ро’оас. Я не верю твоим словам. Ты не можешь позволить вырваться информации о том, что Аросы воскресли, за пределы этой планеты. Иначе все ваши планы рухнут.
Из отряда враждебных культистов выскочил парень. Он оказался облачен в такие же светлые одежды, но был весьма юн, а потому еще не обладал сдержанностью. В его глазах бушевала молодость, он весь сиял под натиском эмоций и ощущений. Его темные, почти черные глаза, в густом коричнево-вишневом цвете едва были видны точки зрачков, сияли азартом и воодушевлением. Он чувствовал свою причастность к великим событиям, что происходили в те стремительно рвущиеся минуты.
- Отец! Зачем ты говоришь с ними? Это они осквернили наш храм!
- Они пришли для того, чтобы узнать. Их привела сюда душа, они имели право увидеть, хотя их любопытство привело к ужасным последствиям. И пусть это си’иаты, но ими правит другой Владыка, который, я надеюсь, будет более мудр, нежели Высшие. – Нааршус снова взглянул на Лу. – Прошу вас, отпустите.
Возможно, после затейливо свернувшихся в клубок событий во время своего достижения власти, я и забылся, возомнил себя великим существом, которому нечего было бояться. А четыре года правления еще больше усугубили этот эффект. Но это было моей ошибкой.
Конечно, я понимал, что один выстрел потянет за собой жуткую перестрелку, которая под старыми сводами каменных куполов, несомненно, обернулась бы немыслимой трагедией. Путь обратно был очень далек и запутан, если бы начались обвалы, то никто бы не успел спастись. Вся эта груда архитектуры светлых сложилась бы бумажными обрывками в один миг, но только они бы раздавили хрупкие, горячие тела без малейшей жалости.
И главное решение зависело от меня.
Сколько бы громких и пафосных слов не изрекал Лу, как бы он не стремился скрыть мое присутствие среди стражей, чтобы не выдать то, что в столь далеком и опасном месте прибывает сам Император Вселенной, все решалось моим словом.
Я в странном трансе черноты, даже не задумывался о том, что одно резкое и неверное слово может привести к катастрофе. И не испытывал никакого волнения, забывшись и пленившись лишь одним вопросом, который с каждой секундой все больше и больше начинал меня терзать и нещадно мучать.
Ро’оас сказал, что его далекие предки в свое время смогли остановить распространение необъяснимой болезни, пожирающей целые миры. Они жили в эпоху гибели и скверны, которая возникла необъяснимо, просто в одну точку времени разлетелась брызгами по планетам, заразив их избранно, а после извратив. И Аньрекул был одним из них. Но каким-то невообразимым способом Аросы удалось сдержать великую мощь. Они не уничтожили ее, не ослабили, а лишь отсекли, запечатали под гранитными стенами подземных храмов, заточили в камне, тем самым сумев отстоять те крохи жизни, что остались на планете.