Страница 134 из 265
- Наш Владыка и единственный Император, властитель и хранитель Вселенной, наш главенствующий Сиитшет отныне… бог. Эпоха, когда любой си’иат мог достигнуть небесного величия, ушла. Вчера жрецы изменили взгляды. Темный орден с этого дня не является культом самосовершенствования, как в прошлом. Сиитшеты больше не будут биться в вечных войнах за лучшие места под солнцем. Теперь мы все имеем вечного лидера, который неприкосновенен и недостижим. Наш бог – Инхаманум. – Лу помолчал несколько секунд. – Вы понимаете, что идет за этим? Но в принципе, наши обязанности почти не изменились. Только допускать к правителю теперь почти никого нельзя…
Хотелось услышать вопросы, недоумение, сомнения, испуг или хотя бы растерянность, но стражи были спокойны. Для них новый титул своего господина не был чем-то из ряда вон выходящим. Идол остался идолом, а потому не было разлито удивление и неприятие, запутанность. Только несколько уточнений по поводу обыденной работы:
- И как же жрецы допустили нашу миссию? Символ…
- Это двоякое и сложное решение для всех. С одной стороны возникают ограничения, но пока сила нашего Владыки сияет во всем своем величии, культисты не посмеют возразить против чего-либо. Они же тоже боятся. А многие их них присутствовали в столице Сенэкса, и потому были свидетелями, как и мы…
- Командор… – Голос Латарора был тих, слегка хрипел сухостью. – Теперь, думаю, всем понятно, почему мы здесь. Аросы не оставят такое без внимания. Армия…
- Уже в полной боевой готовности. Я распорядился по приказу Императора. А здесь мы для того, чтобы получить достоверные доказательства существование ро’оасов. И мы их обнаружили, пусть и не так, как то представляли. – Страж обратился ко мне. – Император, может быть, стоит уже вернуться? Жрецы ждут, теперь от них будет очень сложно избавиться. Да и встречи со светлыми лучше избежать. По полученным данным транспорт невелик, но не известно, сколько их воинов находится на борту. Оставаться здесь опасно.
Лабиринт стен.
Они уходили в стороны, закручивались, сплетались, дробились ходами и сворачивали в змеиный клубок ответвлений. Все как одна и одна как все. Серые, с линиями по краям. Они опирались прямыми гладями в клетчатую ткань пола. Серый, черный, золотой. И снова по кругу. Среди этого однообразия уже не было слышно плеска воды. Создавалось впечатление, что мы находимся не в цепком нутре острова под землей, а в бесконечном пространстве, где нет ничего, кроме безжалостных стен.
Лабиринт искажений.
И я не понимал, зачем было создавать такой алтарь для ничего. Не было в этом храме ни статуй, ни идолов, ни каких либо культовых сооружений и устрашающего жертвенного алтаря. Мы не наткнулись даже на какие-либо залы, где теоритически могли бы проводиться ритуалы и церемонии. Только в центре раскинулось более свободное пространство, туда выводили все запутанные ходы. На полу этого узла четко и весьма изящно был нарисован круг, в котором из мелких, идеально выточенных ромбов и нитей проявлялся затейливый символ Аросы – ладья и листья заний. И все же при более пристальном его изучении можно было увидеть странные треугольники, выступающие из основных тел изображения. Это были острые, слегка загнутые шипы, что кардинально отличалось от всех известных пристрастий светлых. Странное сочетание наводило на определенные неприятные размышления.
Я несколько раз прошел по кругу, рядом с выходами, но так ничего и не обнаружил стоящего, способного раскрыть ответы на невысказанные вопросы. Никаких потайных панелей управления, что могли бы открыть тайные и скрытые от пристальных глаз комнаты, никаких подсказок и даже чего-то, выбивающегося из общей картины святилища.
- Император? – Лу приблизился ко мне, внимательно и с неким подозрением всматриваясь.
- Не сейчас. Я должен понять…
- Владыка? – Страж подал указание жестом своим подчиненным, те несколько напряглись, настороженно готовясь к чему-то, но я не обращал внимания. Воины словно стали для меня предметами окружения, незначащими совершенно ничего.
Странное место не обладало силой и опасностью так, как белый и жестокий Орттус, но при этом все равно таило в себе нечто, что отдаленно напоминало стеклянную планету. Будто из глубины, из самого ядра космической сферы струились невидимые потоки, излучение чего-то темного, почти черного, почти узнаваемого. Это привлекало мою силу, призывало ликов, будоража их и выводя на колеблющуюся нить. Они трепетали здесь, пытались привести меня к источнику, но достигнув его, я так и не смог разобраться в причине. И это злило черноту, убивало ее привычное терпение и почти смирение. У нее больше не оставалось сил на милость и снисхождение.
Она ударила по мне с новой мощью, врезаясь ртутными пиками, взвывая к закрытым, зарытым в дальних уголках души страхам.
- Повелитель?!
Испуганный голос командора неожиданно вырвал меня из размышлений. Я взглянул на него, не понимая, от чего мужчина так вскрикнул, а потом почувствовал на губах привкус соленого. Из носа тонкой черной струйкой капала кровь. Не задумываясь, я попытался стереть ее пальцами, но лишь размазал по лицу. Вены же под кожей вспухли, налились и выделились темными молниями на белом, а волосы слегка оплыли и слиплись, но еще не вырисовывались ликами.
- Отряд, мы уходим! – Бас командора оповестил указание тоном, не терпящим пререканий.
– Император, более нам нечего здесь делать. Тем более в таком состоянии. Идемте.
- Хватит! Свой приказ я еще не отменял!
В необъяснимом порыве я припал к центру символа на полу и стал выскребать ногтями крупицы мозаики. Они подавались удивительно легко, выпадая из целостности рисунка. Одна цветная деталь за другой, крошка за крошкой, что осыпались пылью, но все равно это действие оставалось медленным. Гранитная стена была мне преградой, мои попытки разрушить ее столь странными и безрассудными методами выглядели ненормально и смешно. Более того, казались полным безумием. Сорвав с пола в одном месте разноцветное покрытие, я ничуть не нарушил ее целостности. Она все еще скрывала под своей кожей то, из-за чего я и пришел сюда. И мне хотелось вспороть каменную плоть, но лишь бы добраться до жгучего источника отравы.
Только мои неожиданные действия привели в замешательство стражей и те несколько мгновений стояли молча, замерев и смотря на меня широко распахнутыми глазами. Гираэр даже отступил на шаг, чем вызвал недовольный взгляд командора.
- Император.
А мои руки скользили, царапая камень, разрезая его и вырывая куски. Я не замечал, что раздираю до мяса пальцы, что глубокие раны покрывают ладони и запястья. Мне жизненно необходимо было добраться туда, за грань материального вещества, что изо всех сил укрывало от меня нечто страшное, но уже встречаемое мной некогда ранее. Я всем своим нутром, всей душой и разумом чувствовал под грубой, шероховатой тканью пола бушующую, скованную сотнями цепей и нитей силу, которая рвалась на волю, чтобы разлиться волнами и совершить… что?
Оно звало все сильнее.
Сомнения в том, что эта мощь была сродни той, что царствовала на Орттусе, уже практически не оставалось. Да, здесь этого могущества было в разы меньше, оно казалось каким-то хлипким и зыбким, будто замки из зеркального песка, но оно не теряло своей истинной природы. Эта злая сила горячей кровью рвалась из потаенных глубин.
Догадка о том, что Аросы в прошлом как-то сумели ее остановить, задержать, спрятать под основой своего храма, обрушилась жутким грузом. Неизлечимый недуг, что в далеких, растворившихся во времени веках, пятнами смерти вспыхнул во многих мирах, и почти все планеты из зараженных погибли. Только ро’оасы каким-то образом смогли избежать катастрофы на Аньрекуле. Какая великая и страшная стена сопротивления могла противостоять черноте?
Я видел собственными глазами Орттус. Я прошел его. Я выжил. И поэтому никто, кроме меня не мог настолько ясно знать и понимать, что с опустошительной волной необъяснимой болезни сражаться было невозможно. Спастись можно от удара мечом, вируса, войны, но не от слепой силы мироздания, что вдруг в один непредсказуемый момент из всех подобных восстало против детей, что само же и породило.